Рэмбёнок: Первый кров
Дня ВДВ я опасаюсь меньше, чем дня Защиты детей. Дети куда опаснее и беспощаднее нетрезвых десантников. Маломерная пехота - вот настоящий элитный ужас.
Один рядовой ребёнок способен закатить диверсию из ничего и разнести в клочья любое пространство вокруг себя в какое угодно время суток. Ему, в отличие от десантника, не нужны ни спецснаряжение, ни оружие, ни координирование действий, ни поддержка авиации. Только голые руки и табельная соска.
Два ребёнка могут выстоять против роты родителей, бабушек, нянечек и т.д. За трёх детей я бы давал заводчикам звание нечаянного Героя, медаль «За беспечное мужество», красный Феррари и вечный коньяк.
Более трёх детей я бы вообще запретил собирать в одном месте без особого разрешения властей и обеспечения надлежащего силового прикрытия. Это потому, что даже скромный по численности детский коллектив — самая разрушительная сила на земле. Ни кто не может с ней поделать ни что. Лишь изредка с детскими формированиями могут справиться только бестелесные боги — воспитатели детских садов. Но они приходят в наш мир не ради зарплаты и славы. Их миссия - показывать нам, родителям, как мы беспомощны и несовершенны перед стихией.
Одна наша знакомая — действенная, энергичная и любящая неоправданный риск натуралка - решила как-то отметить день рождения своего 7-летнего варвара. Прямо дома. Гости были приглашены как на подбор — погромщики, скандалисты, вандалы и головорезы возрастом от 2 до 8. А где взять других, скажите на милость? Искали, - везде одно и то же.
А ещё ослеплённая судьбой именинная мать отпустила других родителей на время праздника в мир, преступно полагаясь на собственные аниматорские способности.
Сначала беспощадные исчадия в костюмах детей вели себя сносно — грызли пироженки и обмазывали кремом обстановку. Затем снисходительно смотрели на анимирующую как шаман мамашу. Сыто отрыгивая, выковыривая из зубов конфеты и предметы интерьера, дети прикидывали, как бы веселее провести время. Окончательно наевшись и напившись, как и полагается десанту, с криками «За детский сад!» они пошли громить всё вокруг.
С ремонтом в доме разобрались быстро. Не стало, короче, ремонта. Мебель пострадала частично, но серьёзно. Вторую, неофициальную половину праздника изо всех углов несся звериный рык, звуки роняемых предметов, рвущихся тканей, громкие крики на непонятном языке и неприличный разнузданный смех. Праздник превратился в нападение пьяных лангольеров на непуганую туземную деревеньку.
Венцом торжества стала кучка, которую кто-то в порыве страсти навалил прямо в коридоре. Пока мамашка-аниматор пребывала в анафилактическом шоке, явились другие родители — разгонять повстанцев по домам.
Коротко посоветовавшись насчет кучки, родители решили найти таки нарушителя, для чего кинулись перенюхивать жопки наиболее молодых и неопытных гостей - духов, короче. Матёрым дембелям были заданы словесные вопросы.
Русские солдаты держались как всегда стойко — своих не сдали. В общем, для всех торжественная кучка-сюрприз так и осталась небольшой, но неприятной военной тайной.
После этого биеннале мамашка-аниматор болела недолго — недели две. А выздоровев под присягой поклялась больше никогда-никогда не рисковать личной недвижимостью. И поцеловала сохранившуюся гвардейскую штору.
Из своей личной боевой юности могу припомнить случай, когда наш расчудесный юношеский хор бросили в горячую точку — в поезд — и повезли на гастроли.
Вагон был просто роскошен. За что и поплатился. Заботливыми детскими руками он был разобран за сутки пути почти до колесных пар. Все молдинги, крючочки, номерки, поручни, винтики и шпунтики были аккуратно откручены и бесследно растворились в детских рюкзачках и карманчиках.
Проводница беспрестанно бегала жаловаться начальнику поезда и грозилась выкинуться на природу на полном ходу. Облепленный тенорами начальник прошелся по вагону, изменил цвет лица и ушёл к себе пить корвалол.
В суд на музыкальную школу подавали три человека: начальник корвалола, седая проводница и какой-то РЖД...
Однажды мне довелось работать вожатым в пионэрском лагере. На территории стояло большое и крепкое здание. Раньше это был то ли административный корпус, то ли наблюдательный пункт на случай ядерной войны. Внутри, в стенах этого здания, были такие, знаете, реечки. Их обнаружил один тихий мальчик. Он взял одну реечку и стал играть ею в индейца с копьём.
В течение двух дней улюлюкающие пираньи сгрызли здание начисто — рухнула одна стена. Директор вынужден был ставить вожатых в круглосуточное оцепление. Ибо индейцы лезли за копьями изо всех щелей.
Ещё через два дня окончательно высохший скелет дома-крепыша снесли силами всего лишь пары некрупных рабочих...
А вчера мы с женой поняли - наш элитный сержант-спецназовц Эрнестик, пройдя курс подготовки по программе самого беспощадного спецназа, сам решил проверить нас на крепость и боеготовность. На сегодняшний день нам предложены два экзамена — на выживание и горное дело.
Происходит всё просто. Эрнестик пытает нас на выносливость, не давая спать ночами. Как только мы забываемся липкой бессильной дрёмой, сержант прочищает глотку и, заложив руки за спину, объясняет нам гортанным криком какие мы есть ничтожества и девочки, а также как грубо и эффективно он будет ковать из нас с женой мужиков.
Мы плохие курсанты. Утро мы встречаем разбитыми и обессиленными. Но наш инструктор, высеченый из кремня и стали, уже объявляет следующий этап нашего становления как личностей — горное дело.
Нас Эрнестик использует как два небольших и мёртвых горных хребта. Он покоряет нас лихо, без веревки и шлема. Лишь изредка вбивая крюки в какие-нибудь некаменистые места. Хребет жены горному егерю нравится меньше — он и тоньше, и скучнее в покорении. То ли дело моя хорда. Взбираясь на неё, полноприводный Эрнестик всегда исполняет танец победителя сильного над слабым всеми четырьмя ногами. Мешать ему в этом нельзя — может дать в глаз.
Короче, решили в ближайшее время свести своего бойца или в спецназ, или в «Бэби-клуб». Пусть там свою удаль показывает...
(с)1_redactor