На заводской проходной

К нам приезжают фуры и со всей Германии, и со всей Европы. Некоторые водители разговаривают на каком-то немецком диалекте, которых у них сейчас филологи насчитывают около двадцати. Я люблю с такими людьми беседовать, пытаясь угадать: из какой же местности они приехали? Однажды зашел к нам какой-то водитель-рокер: в короткой кожаной безрукавке, огромный и толстый, лысый и с мулявинскими усами, весь в цепях и татуировках...

Хорошо, что он разговаривал с моим коллегой, потому что из его странно звучащего повествования я так почти ничего и не понял.

Спрашиваю потом своего товарища:

— На каком диалекте он говорил?

— Ни на каком! У него какой-то дефект речи.

Вот так-то можно и наколоться! Хорошо еще, что не разыграли меня как школьника! Могли ведь и подшутить, как однажды случилось в городе: посередине тротуара мне бросилась в глаза какая-то полоса, сантиметров тридцать шириной, покрытая выступами-пупырышками. На мой вопрос один коллега серьезно ответил:

— Это сделано для того, чтобы стопа массировалась при ходьбе.

Действительно, если идти по этим пупырышкам, то эффект массажа присутствовал. Поэтому никакого подвоха в ответе я не заметил. Но второй мой попутчик подправил первого:

— Не слушай ты его, болтуна! Это сделано для слепых, чтобы они своей палкой чувствовали дорогу.

История с диалектами нам может показаться странной и непонятной.

Когда тут встречаются два человека из одной местности, то они с удовольствием говорят на своем родном диалекте. Мало того, в некоторых детских садах и начальных школах, если так решило большинство родителей в классе, диалект изучается как предмет. С одной стороны, ведь имеется литературный немецкий язык, так называемый «Хохдойч», почему же они еще поддерживают диалекты и не дают им окончательно умереть?

Да потому, что это неотъемлемая часть их культуры, их истории, их национального идентитета…

Здесь, наверное, можно провести такую параллель: ученые, краеведы, любители природы борются за сохранение почти каждого вида растения, представителя мира насекомых, пернатых, животных и т. д. Делается все это не только из-за любви к природе, но и по чисто меркантильным причинам: забота о будущем своих детей, внуков…

Связи между социальной и природной сферой замечены уже давно: и в трудах академика Вернадского, и в книгах Льва Гумилёва, просидевшего большую часть своей сознательной жизни в советских лагерях… Один из их выводов заключается в следующем: чем разнообразнее и сложнее эти связи, тем будет стабильнее вся система в целом.

Где-то, в цивилизованном мире, люди стараются сохранить свои разнообразные диалекты, а у нас в Беларуси не то что диалект, а даже свой материнский, родной язык отстоять никак не удается!

Кое-кто из водителей-дальнобойщиков не владеет ни немецким, ни английским.

С этими тяжелей всего. Особенно их много бывает с Балканского направления и из бывшего советского региона. Этих приходится водить повсюду как малых детей, чуть ли не за ручку. Они же и совершают на территории сталелитейки большинство мелких аварий: то шлагбаум собьют, то металлические ворота повредят, то соседнюю машину зацепят.

Коллеги шутят в мой адрес: «А чего ты удивляешься! У вас же там, наверное, права можно просто так купить?!»

Я с ними не спорю. Хотя иногда и у меня закрадывается нехорошее подозрение.

У нас на заводе тоже есть свои фуры. Так однажды наш молодой водитель Сергей рассказывал, как его упросил другой водитель, из Украины, заехать на рампу для погрузки — у того самого это не получалось.

По статистике, большинство аварий на автобанах делают иностранные водители с юго-восточной и восточной Европы. В погоне за прибылью владельцы фирм выпускают в дорогу старые, технически не подготовленные машины. Иногда немецкая дорожная полиция обнаруживает также манипуляции с приборами: когда не соблюдаются необходимые паузы для отдыха, иногда обнаруживаются неправильное, недостаточное крепление груза и т. д.

Да и сами водители не отличаются особой дисциплинированностью.

Однажды мне пришлось четыре часа ехать международным автобусом. Я сидел на втором этаже, с правой стороны, и мог сверху прекрасно видеть, чем же занимаются водители проезжающих фур. Понятно, не все водители нарушали предписанные правила. Скажем так — примерно каждый третий. Кто-то держал руль только коленями, так как в руках в это время был вкусный денер-кебаб, другой в одной руке держал телефон, а второй рукой рулил, третий — играл в компьютерные игры во время езды и т. д.