Ветераны с другой стороны
Молодой банщик медленно разбрызгивал воду из деревянного черпака на раскаленные камни. Какой-то рослый дед с верхней полки подзадоривал его словами: «Давай, давай!» Остальные посетители сауны засмеялись. Похоже, тут многие понимают значение русских слов «Давай, давай». Одна щека у того старика была изуродована глубоким шрамом. После парилки на большой зеленой лужайке снаружи, где протекает неширокая речулка, заросшая кустами калины и шиповника, и где люди, прогуливаясь, остывают, я спросил у него: «А что еще вам знакомо из русской лексики?» Он начал что-то вспоминать, но это уже была сплошная нецензурщина.
Сообщение Ветераны с другой стороны появились сначала на Газета Слонімская.
Бернд — так звали моего нового знакомого. На фронт его забрали семнадцатилетним пацаном за несколько месяцев до окончания войны.
Во время боя где-то в Словакии его, как самого молодого, послали с донесением в штаб. Он отбежал от траншеи метров сто и попал под минометный обстрел.
Осколок мины разворотил ему всю щеку. Сколько он пролежал без сознания — неизвестно. Его товарищи отступили. Потом пришли русские солдаты. Он их слышал, но не мог ни глаза открыть, ни пошевелить рукой или ногой… Русские посчитали его мертвым.
Хотя у него был пистолет и кинжал, солдаты почему-то забрали только его «Бротташе» — продуктовую сумку.
— Наверно, они просто были голодные, — так теперь думает Бернд.
На следующий день он увидел большую группу пленных и присоединился к ним. Потом был лагерь на территории какого-то монастыря. В начале мая, после построения и переклички, им торжественно сообщили об окончании войны.
Однажды он пошел вместе с одноруким старшиной на склад за продуктами для кухни. Держа в руках связку тяжелых старинных ключей, старшина спросил: «Сколько русских ты убил?»
Немец ответил: «Не знаю. Не считал. Все стреляли и я стрелял».
«Правильно сказал. Если бы ты говорил: «Ни одного, то получил бы от меня вот этой связкой ключей по голове! Я тоже много ваших положил. Но теперь конец войне и мы должны жить в мире!»
Через две недели по лагерю распространилась грозная новость: будут производить медицинский осмотр. Больных и тяжелораненых отпустят по домам; легкораненых и здоровых — в Сибирь, на лесоповал. Во дворе поставили три стола, образовалось три очереди. За одним столом сидела капитан медицинской службы — симпатичная рослая блондинка и её помощница, за другими столами отбор проводили немецкие врачи. Прошло полчаса, и пленные вдруг заметили, что русская врачиха более гуманно и либерально производит селекцию, чем свои родные земляки. Потихоньку пленные начали перебегать в очередь к блондинке. Однако вскоре охранники заметили это и прикладами восстановили прежний порядок. Бернд по сей день с теплотой и благодарностью вспоминает ту женщину, отправившую его домой. У него осколок разорвал лишь лицевые ткани, но не зацепил кости. Его ранение вполне можно было квалифицировать как легкое. Многие его товарищи по плену остались там, в Сибири, навсегда.
Про второй случай, когда жизнь пленному спасла русская врачиха, мне рассказала внучка ветерана Антье Конрад. Ее дед Герхард Конрад еще живет в Берлине. Он долго преподавал в политехническом университете, всю жизнь был ярым пацифистом и придерживался левых взглядов. В армию его забрали весной сорок пятого года из училища, где он хотел овладеть профессией моториста. На фото он выглядит вообще как подросток. Через три месяца после призыва их взвод попал в окружение. Когда несколько пленных под конвоем одного автоматчика гнали по проселочной дороге на сборный пункт, им повстречалась конная повозка с пожилым бородатым русским солдатом. Тот остановил повозку, подозвал молодого немца, потребовал у него пилотку. Туда он насыпал несколько горстей кускового сахара и вернул пилотку назад. Герхард, конечно, поделился с товарищами по несчастью. В лагере их три дня не кормили, и милосердный поступок советского солдата пришелся как нельзя кстати. Может быть, с этих кусочков сахара и началось его очищение от коричневой идеологии, от нацистской каши в голове, которой обильно кормили молодежь в гитлеровской Германии.
Через два месяца наш немец уже работал на шахте под Карагандой. Еще через месяц он превратился в дистрофика и мысленно уже начал прощаться с жизнью. Каждый день из шахты поднимали наверх трупы умерших от истощения или погибших под обвалами… К счастью, приехала какая-то комиссия и всех построили для медицинской проверки. Женщина-врач посмотрела на стоящего перед ней по пояс обнаженного бывшего солдата вермахта и сказала: «Этого мальчика отправьте сразу же в лазарет и потом чтобы в шахту его не посылали! Найдите ему работу на кухне».
Помощником повара Герхард проработал до освобождения из лагеря — до 16 июля 1948 года.
Фото из архива автора
Сообщение Ветераны с другой стороны появились сначала на Газета Слонімская.