Незаконно завладел имуществом?

В Новогрудке прошло первое судебное заседание, на котором прокурор зачитал обвинение. Второе судебное заседание проходило в Слонимском районном суде, так как, видимо, по уголовному дело проходит большинство свидетелей, которые живут в Слониме и служат в воинской части, которой ранее командовал обвиняемый П.

Экс-комбригу П. предъявлено обвинение по ч. 1 ст. 210 УК РБ (завладение имуществом, совершенное должностным лицом с использованием своих служебных полномочий). Так, в период с 2014 года, когда обвиняемый П. командовал бригадой, по декабрь 2017 года было похищено 2250 литров дизельного топлива и 20 литров гидравлического масла на общую сумму 5189 рублей. Также экс-комбригу вменяется вина по ч. 1 ст. 455 УК РБ (злоупотребление начальника и должностного лица властью и служебными полномочиями, совершенные из корыстной и иной личной заинтересованности, повлекшие причинение существенного вреда).

Экс-командира слонимской бригады П. обвиняют в хищении дизельного топлива. Водитель комбрига совершил суицид якобы после того, когда его вызвали на допрос в военную контрразведку по вопросу хищения бензина.
Вину свою обвиняемый не признал.

Адвокат попросила удалить из зала суда корреспондента
Необходимо отметить, что, несмотря на то, что судебное заседание было открытым, обвиняемый, адвокат и даже сам судья были против присутствия на судебном разбирательстве корреспондента «Газеты Слонимской». Обвиняемый П. был против нахождения на судебном заседании представителя прессы, аргументируя это тем, что будут рассматриваться служебные вопросы, поэтому, по его мнению, люди, не связанные с вооруженными силами, не должны находиться на судебном разбирательстве.

— Здесь будет рассматриваться вопрос, который касается определенных цифр, поэтому я бы не хотел, чтобы это стало гласностью. Я считаю, что присутствие корреспондента нецелесообразно в связи с государственной и служебной тайной, — обратился к судье обвиняемый П.

Адвокат обвиняемого поддержала своего подзащитного, высказав свое мнение против нахождения корреспондента в зале заседания, ввиду того что обвиняемый не признает своей вины по предъявленному обвинению, которое, по ее словам, якобы не совсем даже понятно обвиняемому. Вот что сказала адвокат:

— Ввиду того, что присутствие прессы и публикация в печати о ходе рассматриваемого уголовного дела, и в присутствии гражданского истца, который намеревается предъявить гражданский иск, может негативно отразиться на общественном мнении, я прошу представителя прессы из зала удалить, — пояснила свою позицию адвокат.

После этого судья попросил меня покинуть зал заседания. И я приняла решение покинуть зал заседания, заметив, что уйду, но обязательно напишу о том, что мне не разрешили присутствовать на открытом судебном разбирательстве.

Тогда адвокат подняла вопрос о ходатайстве проведения судебного заседания в закрытом формате. Государственный обвинитель не возражал, чтобы корреспондент находилась в зале заседания, и был против проведения слушания дела в закрытом режиме. После этого судья принял решение удалиться в совещательную комнату. Вернувшись, он сказал, что отклоняет ходатайство обвиняемого и его защитника. А также сообщил, что судебное заседание будет проходить в открытом режиме, что представителя прессы удалять не будут, а также предупредил, что фотографировать можно только с разрешения.

Материальный ущерб не возмещен. Подан иск в суд
В этот день поступило ходатайство от командира слонимской воинской части о возмещении имущественного вреда, причиненного обвиняемым П. Материальный ущерб, по словам доверенного лица, возмещен обвиняемым не был.

В этот день было допрошено в суде пятнадцать свидетелей, которые проходят по уголовному делу в отношении экс-комбрига П.

Получал топливо незаконно?
Свои показания в суде давал свидетель, который в настоящее время находится на заслуженном отдыхе. В период с января 2014 года по декабрь 2017 год он нес службу в должности начальника службы горючего. Он, по его словам, обеспечивал подразделения топливом, отвечал за подвоз топлива на склады, заправочные пункты, осуществлял контроль качества горючего и т.д. Свидетель Л. рассказал в суде, что в бригаду в 2014 году пришел новый командир. И тогда в первый раз водитель командира Д. приехал на склад за топливом без документов, ссылаясь на то, что его прислал комбриг.

— Я тогда отправил его со склада, сказал, что ничего не знаю, так как у тебя нет никаких документов. Он психанул и уехал со склада, а через некоторое время позвонил и сообщил о том, что меня вызывает командир бригады. Когда я приехал к командиру бригады, то рассказал ему о том, что приезжал Д. за топливом без документов. Тогда командир бригады мне сказал, что в дальнейшем, если ко мне будет приезжать Д., то я должен все вопросы решать с ним, к нему не надо больше приезжать и ему звонить. Но водитель Д., приезжая на склад на заправку, один раз мог взять 40 литров топлива, в другой — 60 литров, поэтому я и в дальнейшем обращался к командиру бригады, чтобы он подтвердил, так это или нет с количеством топлива. Объемы топлива были разные.

В тот день, когда я вышел из кабинета командира бригады, ко мне подошел Д. и спросил у меня, можно ли сейчас ему ехать на склад за дизельным топливом. Но я ему сказал, что пока у него не будет документов, подтверждающих получение топлива, он со склада ничего не возьмет. Мне подставлять своих подчиненных — начальника склада и начальника заправки, делать недостачи не надо было. Да и в последнее время в часть приезжало много проверок, проводились ревизии. После этого Д. стал подходить к командирам батальонов, у них брал документы, например путевой лист, а если батальон выходил на полевой выход, то это количество топлива они закрывали накладной, то есть больше того, что они получали. Затем Д. ехал на склад и получал это количество дизельного топлива, — свидетельствовал в суде экс-начальник службы горючего.

О незаконных действиях командира не сообщалось вышестоящему руководству
Прокурор поинтересовался у свидетеля Л., каким образом погашалась недостача дизельного топлива.

— Выписывалась путевка на 3-10 дней, например, едет машина в рейс Слоним — Гродно, с этой путевкой приезжал Д. на заправку. Этот рейс мог отмениться, а это количество топлива отдавалось Д. Также топливо могли на заправке отпускать сверх рейса…

Была и такая ситуация, когда командиры батальонов отказывались закрывать это количество топлива, то есть помогать Д. Тогда водитель Д., видимо, подошел к комбригу и сказал ему о том, что командиры батальонов отказываются помогать ему с топливом. После этого меня командир бригады опять вызвал к себе в кабинет и сказал: «Что за ерунда, почему Д. ходит к командирам батальонов, обивает пороги, если у меня есть начальник службы горючего? Зачем мне тогда нужен такой начальник службы горючего?» Поэтому я пару раз обращался к командирам батальонов с вопросом топлива для комбрига. Топливо Д. получал в основном в канистры, и за ним был еще закреплен автобус, поэтому заправлял еще и автобус. И Д. в основном сам получал топливо, а если он был в отъезде, то приезжал солдат-срочник, — пояснил свидетель Л.

О противоправных действиях командира начальник склада горючего Л., по его словам, докладывал двум заместителям командира по тылу.

Адвокат поинтересовалась у свидетеля Л., были ли в воинской части проверки, докладывал ли он ревизорам о незаконных действиях командира бригады.

— Д. подходил к комбату и говорил, что для командира бригады нужно столько-то литров топлива. Комбат ему выдавал путевой лист, а если батальон выходил на полевой выход, на это количество закрывали накладной. То есть в накладных указывалось одно количество топлива, а забиралось больше. Батальонам недоливалось дизельное топливо, которое они должны были списать.

Адвокат поинтересовалась у свидетеля Л., законные ли командир бригады давал приказы. На что он ответил, что приказы были незаконные. Затем адвокат свидетелю Л. задала еще несколько вопросов.

— Ваши действия, если командир отдал незаконный приказ, согласно Уставу? — спросила адвокат у свидетеля Л.

— Выполнить приказ, а затем доложить по команде.

— Вы доложили?

— А кому мне было по команде докладывать?

— У командира есть руководители или он — Всея Беларусь? Вы доложили о том, что Вы выполнили незаконный приказ?

— Главнокомандующему мне надо было доложить? Вы представляете, что потом со мной было бы? Я доложил своему непосредственному начальнику, заместителю командира бригады по тылу.

— Какие были приняты меры?

— Никаких. Тогда я поставил задачу начальнику заправки вести список по выданному топливу Д., зная, что когда-то эта дорожка прекратится и кому-то придется отвечать.

— Скажите, за время службы под руководством командира бригады П. кто-нибудь был уволен по его личной инициативе?

— Да, были унижения людей, переводы в другие части, насчет увольнений — не помню.

Также адвокат поинтересовалась у свидетеля Л., проводились ли проверки его службы и какие были результаты. На это свидетель Л., начальник службы горючего, ответил, что была выявлена недостача, люди платили деньги.

Хищение гидравлического масла
На суде шел разговор и о списании гидравлического масла, в частности, государственный обвинитель поинтересовался у другого свидетеля, куда и для каких целей оно списывалось.

— Это масло получал я для нужд командира бригады. В дальнейшем это масло было списано на техническое обслуживание в ходе эксплуатации.

Не подставил плечо в беде?
Кстати, свидетель В., который получал масло гидравлическое, рассказал в суде о том, что за 2-3 дня до смерти водителя комбрига Д. он разговаривал с ним.

— Я случайно встретил Д. на улице. Он обычно был общительный и веселый, а в тот день выглядел мрачным и подавленным. Я поинтересовался у него, что случилось. Он сказал, что его вызывали для беседы в отдел ВКР (военная контрразведка) по поводу того, что Д. выполнял ранее какие­-то особые поручения комбрига П., что за это его могут привлечь к ответственности. Д. не говорил мне конкретно про топливо, сказал лишь, что общался с комбригом по телефону по поводу того, что выполнял какие-то особые поручения, а теперь его из-за этого вызывают в правоохранительные органы. Но П. от него отмахнулся: сказал, что раз он сам это совершал, то и должен отвечать за это. Что именно Д. совершал, он мне не сказал. Но он высказал обиду на комбрига: выполнил его указания, а теперь все валят на него. Я пытался его утешить, у меня с ним были чисто служебные отношения. Видимо, Д. необходимо было выговориться, и в тот день встретился ему я.

На судебном заседании и другие свидетели говорили о махинациях с бензином, о том, что им отдавались приказы списывать дизельное топливо, оставлять его на заправке, то есть недополучать, недодавать и т.д. Списывался бензин для нужд командира бригады от 100 до 500 литров и более. Причем свидетели отмечали, что ранее, то есть до прихода в часть обвиняемого, такой ситуации с бензином в воинской части не было.
Шел разговор на судебном заседании и о катании детей на полигоне на военной технике.

Судебное заседание перенесли на закрытую территорию
Следующее судебное заседание должно было проходить в суде Слонимского района 14 марта в 10 часов, о чем на суде официально сообщил судья. Однако это судебное заседание было перенесено из суда в воинскую часть, на территорию которой меня не пропустили.

Затем я позвонила в суд Новогрудского района и поинтересовалась у судьи, который рассматривает уголовное дело, когда и где будет проходить третье судебное заседание. Судья сказал, что судебное заседание будет проходить в Новогрудке в воинской части, то есть на закрытой территории, куда вход корреспонденту, по всей видимости, будет запрещен.

И, как стало известно, третье судебное заседание, которое было назначено на 19 марта, не состоялось в связи с тем, что обвиняемый находится в военном госпитале, так как возникли проблемы со здоровьем. Поэтому судебное разбирательство будет продолжено после того, как обвиняемый поправит свое здоровье.