Можно ли вылечить наркомана?

Десять лет даугавпилчанка безуспешно пытается вылечить своего сына от наркотической зависимости

Многие добропорядочные граждане слово «наркоман» произносят с оттенком осуждения и брезгливости. Но те, кто столкнулся с проблемой наркомании, когда любимые и близкие люди не могут жить без очередной дозы и готовы пойти на все, чтобы ее получить, знают, какой это ужас – наркомания.

Понять мать, сын которой, тридцатилетний красивый и работящий парень, уже без малого десять лет употребляет наркотики, может только тот, кто сам столкнется с такой же трагедией. Так начала наш разговор женщина, сын которой считается «наркоманом со стажем». На интервью Анна (имена героев публикации по понятным причинам изменены) согласилась лишь потому, что хочет, чтобы ее горький опыт, переживаемая ею беда, помогла другим матерям уберечь своих детей от наркотиков.

Силе этой хрупкой женщины, прошедшей, по ее словам, все муки ада, можно только удивляться. Безуспешные попытки Анны справиться с наркотической зависимостью сына не сломили ее, она продолжает нести свой крест и бороться за своего сына по мере оставшихся сил и здоровья. Десять долгих лет отчаяние уступало место призрачной надежде, которая таяла на глазах, стоило ее сыну вернуться домой после очередного не доведенного до конца лечения. Последнее время она и вовсе потеряла веру в то, что парня можно будет вылечить.

«Нет никакого толка от этого лечения, только смерть его остановит, – призналась Анна. – Иногда мне страшно жить. Не так давно по «Домской площади» слышала, что сын убил мать, когда та отказалась дать ему денег на очередную дозу. Я боюсь, что такая же участь ждет и меня. Когда сын принимает наркотики, он становится раздражительным и агрессивным. В таком состоянии может произойти всякое. Сын работает, его ценят, но все заработанные деньги он тратит на наркоту».

 

Друг дал наркотик

Анна вышла замуж по любви. Сынишка Димка был долгожданным ребенком. Мальчик рос красивым и смышленым, но был непоседливым и учился не очень хорошо.  Анне приходилось много уделять внимания сыну, помогая ему учить уроки. Муж, в какой-то мере обделенный вниманием, стал выпивать, проводить время вне семьи, у него появились другие женщины. Возвращаясь домой в подпитии, отец порой срывал зло на сыне, избивал его за малейшую провинность. Анне, пытавшейся защитить Димку, тоже доставалось. Мальчик никогда не просил прощения и терпеливо сносил побои, хотя для него поведение отца стало настоящей трагедией. Ребенок замыкался в себе, становился непослушным и резким, огрызаясь, как волчонок, на любое замечание матери. 

После окончания 9-го класса Димка поступил учиться в одно из городских профессиональных училищ, о чем Анна жалеет до сих пор. Именно там  кто-то из друзей впервые и угостил парня наркотической таблеткой. Вспоминая тот день, Анна рассказывала: «Дима позвонил мне, сообщил, что плохо себя чувствует. Когда мы приехали за ним, он был без сознания. Как мы поняли, накануне вечером он проглотил какую-то таблетку — она, как ему сказал приятель, поможет нарастить мышцы.  Выяснить, что это за таблетка, так и не удалось, поэтому не знали, какое противоядие парню дать. Димке поставили капельницу, ему стало еще хуже. Я считаю, что врачи сделали невозможное».

 

Путь в никуда

Когда Димке исполнилось 18 лет, он на два года уехал в Англию.

«В первый его приезд, я заметила, что с ним что-то не так, — вспоминает Анна. — Но сын объяснил, что перед отъездом простыл, и я успокоилась. Он вернулся в Англию. Через какое-то время перестал отвечать на звонки. Как потом я узнала, он уже полностью был на  героине».

Сына с трудом удалось вернуть из Англии. А через два дня после возвращения у парня началась ломка. В перерывах между беготней по фирмам, которые предлагают услуги по выведению из наркотического криза, Анна сидела у постели Димы и плакала, видя, как ее мальчика скручивает невыносимая боль. Муж ушел из семьи, и все свои силы и время Анна отдавала тому, чтобы вылечить сына, но он, придя в себя, вновь начинал принимать героин. Чтобы найти деньги на наркотики, Димка стал уносить из дома вещи и продавать их. Анна умоляла сына поехать лечиться, да и сам Димка соглашался, понимая, что наркотики – это путь в никуда.

«Чего мы только ни перепробовали, куда Димка только ни ездил лечиться – все бесполезно, – рассказывает Анна. – Он по несколько месяцев жил в реабилитационных центрах, но возвращался, встречал друзей-наркоманов – и все начиналось по новой. Ставили ему капельницы – он выходил и бежал за дозой наркотика. Лечили по программе заместительной терапии – метадоном – бесполезно. Единственно, что ему помогло, так это лечение в Испании. Но, к сожалению, Дима не выдержал всего необходимого срока, вместо года провел в Центре всего 3 месяца.

Что будет дальше, не знаю. Из тех, кто вместе с сыном начинал принимать наркотики, многих уже нет в живых. Мы, несколько матерей, у которых дети употребляют наркотики, общаемся между собой. У них такая же ситуация. Одна мама рассказывала мне, как ее сын после процедур в наркологии выпил горсть таблеток; принимает наркотики и становится ненормальным: кричит, у него начинаются галлюцинации. Как бы это страшно ни звучало, но мы иногда говорим: скорее бы их смерть настала, и мы освободились от них.

Что делать? Ужесточать борьбу с распространением наркотиков, ведь молодежь без всяких проблем может их купить».

 

Смириться или бороться?

По данным Центра профилактики и контроля заболеваний, каждый седьмой житель Латвии хоть раз употреблял наркотики. Но это официальная статистика. По мнению специалистов, чтобы получить реальную картину, это количество надо увеличивать в разы. Тем не менее, ситуация с употреблением наркотиков в Латвии в последнее время изменилась. Удалось решить, пусть и частично, проблему спайсов. Пациенты с отравлениями легкими наркотиками поступают в больницы реже. С другой стороны, наиболее популярными наркотиками становятся амфетамины и марихуана, а также растет количество наркоманов «со стажем», которые принимают наркотические дозы длительное время. В Центре профилактики и контроля заболеваний отмечают, что растет количество латвийцев, которые хотят избавиться от наркотической зависимости.

Как известно, в Латвии действуют две добровольные программы заместительной терапии при наркозависимости – на основе метадона и на основе бупренорфина. Программа на основе метадона является бесплатной (поддерживается государством). Плата взимается лишь за первую консультацию у врача-нарколога. Терапия на основе бупренорфина является платной программой продолжительностью год или дольше.

Метадон был создан как сильное обезболивающее средство, по сути, это слабый синтетический героин. В 60-е годы американцы стали использовать его как «способ лечения наркомании», когда человеку, зависимому от героина, в качестве заменителя давали метадон. Единственное его достоинство – не дать наркоману умереть во время ломки, когда плохо, а средств купить наркотики нет. «Лечение» по этой методике можно получить и в Даугавпилсской городской поликлинике, предварительно посетив нарколога. Контактный телефон в Центральной поликлинике – 654-37285.

К слову сказать, в той же России метадоновая программа запрещена. Известный российский специалист в области наркотиков и наркомании Эдуард Бабаян вообще назвал заместительную терапию замаскированной легализацией наркотиков, мешающей поиску эффективных методов лечения наркомании.

Стоит откровенно признать, что реальной панацеи от наркотической зависимости пока нет. Наркомания – болезнь неизлечимая, но в силах человека эту болезнь замедлить, а иногда и совершить чудо – остановить ее. Но это чудо полностью зависит от веры и усилий самого наркомана, а также от отношения общества к нему как к тяжело больному человеку, который нуждается в помощи, а не в осуждении.

И последнее. Если вы не хотите равнодушно смотреть, как на ваших глазах от наркотиков погибает близкий человек, и хотите вместе с ним бороться, чтобы жить без наркотиков – можете обратиться за помощью в Управление социальных дел, в отдел по оказанию помощи совершеннолетним лицам. Руководитель отдела — Силвия Черенко; тел. 65440931.