Шульгин. Самый главный монархист СССР

Во время съёмок фильма «Перед судом истории» (1964). Монархист В.В. Шульгин в Кремлёвском дворце съездов

13 (1) января — день рождения русского монархиста Василия Витальевича Шульгина (1878—1976). Он прожил без малого 100 лет, находясь в самом эпицентре ряда войн и революций. Вот десять не лишённых интереса фактов из его жизни.

1. Сам В. Шульгин утверждал, что окончательно его политические убеждения сложились в один день, на последнем курсе университета. «В этот день, — вспоминал он, — я стал «правым», «консерватором», «националистом», ну словом, тем, что я есть сейчас...» Что же произошло в этот день? Студенты решили устроить забастовку протеста против разгона в столице демонстрации молодёжи. «Я лично ничего не имел против того, — писал В. Шульгин, — чтобы студенты, которые желающие, вместо того, чтобы идти в аудитории, гуляли по коридорам. Но когда «забастовщики», «протестуя против насилия», сами учинили явное и наглое насилие, вышвырнув из аудитории профессоров и небастующих студентов, то я возмутился... И я вступил в яростную борьбу за правду и право, против насилия и лжи».
В 1907 году В. Шульгин стал депутатом II Государственной Думы от националистов, и оставался в Думах до самой революции. Он был твёрдым сторонником Петра Столыпина и его реформ. Позднее, вспоминая то время, Василий Витальевич писал: «Нашёлся Столыпин — предтеча Муссолини. Черпая силы в сознании моральной своей правоты, Столыпин раздавил первую русскую революцию...»
Соратник Шульгина по правым думским скамьям В. Пуришкевич написал на него эпиграмму:
Твой голос тих, и вид твой робок,
Но чёрт сидит в тебе, Шульгин.
Бикфордов шнур ты тех коробок,
Где заключён пироксилин.


Карикатура на В. Шульгина, превращающегося в лису. 1907 год. «Киевская искра»


Карикатура на В. Шульгина. 1907 год


Во время съёмок «Перед судом истории». Шульгин в Таврическом дворце (Ленинград), где до 1917 года заседала Государственная Дума. «Вот он, русский парламент!». Шульгин в фильме занял то место, которое он занимал в зале заседаний бывшей Государственной Думы

2. 27 февраля 1917 г. в Таврический дворец, где заседала Дума, хлынула революционная толпа. Для В. Шульгина это событие стало настоящим символом Февраля. Свои чувства он передал в знаменитых строках:
«Солдаты, рабочие, студенты, интеллигенты, просто люди... Живым, вязким человеческим повидлом они залили растерянный Таврический дворец. С первого же мгновения этого потопа отвращение залило мою душу. Бесконечная, неисчерпаемая струя человеческого водопровода бросала в Думу всё новые и новые лица... Но сколько их ни было — у всех было одно лицо: гнусно-животно-тупое или гнусно-дьявольски-злобное... Боже, как это было гадко! Так гадко, что, стиснув зубы, я чувствовал в себе одно тоскующее, бессильное и потому ещё более злобное бешенство... Пулемётов — вот чего мне хотелось. Ибо я чувствовал, что только язык пулемётов доступен уличной толпе и что только он, свинец, может загнать обратно в его берлогу вырвавшегося на свободу страшного зверя... Увы — этот зверь был... его величество русский народ».
2 марта вместе с А. Гучковым В. Шульгин отправился в Псков, где находился Николай II. Там они приняли царское отречение от престола.


Шульгин в железнодорожном вагончике, где он принимал отречение императора Николая II

3. В 1918 году Шульгин стал одним из видных идеологов «белого движения». Генералов он убеждал решительно встать под монархический флаг. С горечью и болью В. Шульгин наблюдал постепенное разложение «белого движения». «Я помню, — писал он, — какое сильное впечатление произвело на меня, когда я в первый раз услышал знаменитое выражение: «От благодарного населения»... Это был хорошенький мальчик, лет 17-18. На нём был новенький полушубок. Кто-то спросил его: «Петрик, откуда это у Вас?». Он ответил: «От благодарного населения, конечно». И все засмеялись...». В своих воспоминаниях В. Шульгин вынес бывшим товарищам по оружию знаменитый приговор: «Белое дело было начато почти что святыми, а кончили его почти что разбойники». После поражения белых Шульгин оказался в эмиграции.

4. Шульгин был активным сторонником фашизма итальянского образца. В 20-е годы он выдвинул лозунг «Фашисты всех стран, соединяйтесь!». Себя он называл «русским фашистом».

5. В 1925-1926 годах В. Шульгин совершил свою знаменитую тайную поездку на родину, которую описал в книге «Три столицы». Перейти границу ему помогла таинственная антисоветская организация «Трест». Спустя год чекисты объявили её «легендой», специально созданной ОГПУ. Получалось, что ОГПУ помогло В. Шульгину побывать в Советском Союзе и благополучно вернуться за границу.
Советский журналист Михаил Кольцов писал об этом в очерке «Дворянин на родине»: «Мы не очень возражаем против того, что посланец русского дворянского класса безнаказанно для себя совершил свой путь на родину и обратно, в изгнание. Что он увидел? О чём рассказал? Жизнь "чуть похуже, чем раньше". Иными словами, весьма соблазнительная для эмигрантов...».
Действительно, Василий Витальевич подробно описал вполне благополучную жизнь советского общества эпохи нэпа. Рассказывая о «мелочах жизни», он повторял: «Всё, как было, только похуже». И в его устах такая оценка звучала почти похвалой. Впрочем, любые приметы новой идеологии вызывали у него непреодолимую враждебность. Это подтверждает, например, такой характерный отрывок (он даже не вошёл в первое советское издание этой книги, в эпоху «перестройки»): «Я взял к Михайловскому монастырю. Вот знакомые, старого, волнующего рисунка ворота в Михайловское подворье. Над воротами, где раньше была икона, в рамке сосновых ветвей торчит богомерзкая рожа Ленина. Тьфу! За эти штучки заплатите вы, господа хорошие!».
«Въезжая в Россию, — писал В. Шульгин, — я как бы входил в комнату тяжело больной. Что? Умерла? Жива? Потише говорите... Я думал, что еду в умершую страну, а вижу пробуждение мощного народа».


Книги В.В. Шульгина, изданные в СССР в 20-е годы


Шульгин показывает свой «патриотизм»

6. В 1944 году в Югославию, где проживал В. Шульгин, вступила Красная армия. Советские власти арестовали Василия Витальевича и препроводили его в Москву. Здесь за 30-летнюю «враждебную коммунизму и антисоветскую деятельность» его приговорили к 25 годам заключения. Да и то ему повезло в том плане, что в 1947 году, когда его судили, смертная казнь в СССР уже была отменена.
Свой срок В. Шульгин отбывал во Владимирской тюрьме. Его биограф, писатель Дмитрий Жуков, замечал, что сохранилось «более сотни тетрадей с записями снов, которые он делал во Владимирской тюрьме. В пояснениях к снам талантливо описаны встречи с Буниным, Северянином, Волошиным, Шаляпиным, громадным числом политических и иных деятелей». Сидел он в одной камере с не менее интересными людьми, среди которых были философ Даниил Андреев, князь П.Д. Долгоруков и генералы вермахта.
В сентябре 1956 года, во время общей политической амнистии, Василий Витальевич вышел на свободу.

7. После освобождения В. Шульгин поселился во Владимире. Он отнюдь не отрекался от своих монархических взглядов, и с гордостью подчёркивал, что «никто его не миловал, и он не просил о помиловании. Помилованный и принёсший покаяние Шульгин не стоил бы и ломаного гроша и мог бы вызывать только презрительное сожаление». Но он постарался приспособить свои старые убеждения к новой реальности и притом высказывать их открыто. И самое удивительное, что это ему удалось... С умением и талантом опытного парламентского оратора Шульгин настойчиво пробивал в легальную советскую политику и публицистику идеи монархизма и столыпинщины. Он виртуозно облекал их в очень аккуратную, цензурно приемлемую форму. И проводил — и в своей напечатанной в 60-е годы книжке «Письма к русским эмигрантам», и в документальном фильме «Перед судом истории», который сняли о нём тогда же. И в других произведениях, включая мемуары, которые вышли из печати уже после его смерти, в 1979 году, в издательстве АПН. Шульгин встречался с родственными ему общественными деятелями: например, приезжал к нему во Владимир не кто иной, как Александр Солженицын. Статьи Шульгина появлялись в «Правде», он выступал по радио. И, наконец, как вершина всего, бывший идеолог Белой гвардии и автор лозунга «Фашисты всех стран, соединяйтесь!» был в 1961 году приглашён на XXII съезд КПСС и поучаствовал в нём в качестве гостя.
В «Письмах к русским эмигрантам» он развил мысли, впервые прозвучавшие в его прежних произведениях. Ещё в книге «1920» он допускал, что «России суждено возродиться через Безумие Красных». Теперь он считал, что коммунисты окончательно превратились из разрушителей Российского государства в его защитников... «С тем, что мы считали злом, мы боролись. Но если зло явственно переменило своё место? Неужели мы будем колотить по-прежнему по пространству, которое как-никак наша Родина?» «Я не стал коммунистом, — добавлял Шульгин. — Наоборот, мне приходится спорить с коммунистами, и даже иногда ожесточённо. Я — мистик. Мистицизм плохо совместим с материализмом».
Василий Витальевич подробно описывал свою жизнь в СССР, например посещение московского балета. И делал при этом такое сравнение: «Девушки и молодые люди (хор) с великим подъёмом и силой восклицали: «Россия, Россия, Россия — родина моя!». Скажу честно, что интеллигенция моего времени, то есть до революции, за исключением небольшой группы людей, слушала бы это с насмешливой улыбкой. Да, тогда восхищаться родиной было не в моде; не кто иной, как я сам, очень скорбел об этом».
Своей книгой «Письма к русским эмигрантам» Шульгин остался ещё и недоволен, за её недостаточный радикализм, и в 1970 году написал о ней так: «Этой книги я не люблю. Здесь нет лжи, но здесь есть ошибки с моей стороны, неудачный обман со стороны некоторых лиц. Поэтому «Письма» не достигли цели. Эмигранты не поверили и тому, что было неверно, и тому, что изложено точно. Жаль».

8. В 1960-е годы В. Шульгин снялся в документальном фильме «Перед судом истории». В нём он беседовал с советским историком, делился пережитым. Василий Витальевич вёл свой рассказ из Екатерининского зала Таврического дворца, где некогда заседала Государственная дума. Как пятьдесят лет назад, он сидел в своём привычном кресле в правом ряду... Снимался Шульгин и в салон-вагоне, где когда-то принимал отречение Николая II.
Режиссёр фильма и коммунист Фридрих Эрмлер вспоминал свою встречу на «Ленфильме» с Шульгиным: «Если бы я встретился с ним в 1924 году, то сделал бы всё, чтобы моё заключение кончалось словом «расстрелять». И вдруг я увидел апостола Петра, слепого, с тростью. Передо мной предстал старец, который долго на меня смотрел, а потом сказал: «Вы очень бледны. Вас, голубчик, нужно беречь. Я ведь зубр, я выстою…». Иначе говоря, вместо лютого классового врага, каким Шульгин, несомненно, и был («зубрами» до революции называли ярых монархистов, черносотенцев, это выражение можно встретить у Ленина), его советские оппоненты с изумлением обнаруживали почти святого. Ему напоминали его прежние, отнюдь не святые слова и чувства (опубликованные, кстати, в СССР ещё в 20-е годы вместе с книгой Шульгина «Дни»); например, процитированные выше слова о пулемётах против русского народа. И ещё: «Николай I повесил пять декабристов, но если Николай II расстреляет 50 000 «февралистов», то это будет за дешёво купленное спасение России».
На напоминания Василий Витальевич отвечал уклончиво и велеречиво: «Говорил, не отрекаюсь... Но вы как будто бы в данном случае отрицаете течение времени... Разве я могу сейчас, имея белую бороду, говорить, как тот Шульгин, с усиками?..»
Шульгину язвительно напомнили и его похвалы 20-х годов в адрес фашистов, когда он называл почитаемого им Столыпина «предтечей Муссолини» и «основателем русского фашизма». Шульгин в ответ только попросил «не смешивать итальянский фашизм и германский нацизм»...
Фильм «Перед судом истории», ставший «лебединой песней» Эрмлера, снимался трудно, съёмки шли с 1962 по 1965 год. Причина была в том, что строптивый монархист «показывал характер» и не соглашался произнести в кадре ни единого слова, с которым сам был бы не согласен. По оценке генерала КГБ Филиппа Бобкова, который курировал от ведомства создание фильма и тесно общался со всей творческой группой, «Шульгин прекрасно выглядел на экране и, что важно, всё время оставался самим собой. Он не подыгрывал своему собеседнику. Это был смирившийся с обстоятельствами, но не сломленный и не отказавшийся от своих убеждений человек. Почтенный возраст Шульгина не сказался ни на работе мысли, ни на темпераменте, не убавил и его сарказма. Его молодой оппонент, которого Шульгин едко и зло высмеял, выглядел рядом с ним очень бледно». В ленфильмовской многотиражной газете «Кадр» была напечатана заметка «Встреча с врагом». В ней режиссёр, народный артист СССР и друг Эрмлера Александр Иванов писал: «Впечатляет появление на экране матёрого врага Советской власти. Внутренняя аристократичность этого монархиста настолько убедительна, что прислушиваешься не только к тому, что он говорит, а с напряжением следишь за тем, как он говорит… Вот он сейчас такой благопристойный, моментами жалкий и даже вроде бы симпатичный. А ведь это человек страшный. За такими шли сотни тысяч людей, которые сложили головы за их идеи».
В результате фильм показывали на широких экранах московских и ленинградских кинотеатров всего лишь три дня: несмотря на большой интерес зрителей, его досрочно сняли с проката, и потом показывали редко.


Книги В.В. Шульгина, изданные в СССР в 60-е и 70-е годы

Афиши фильма "Перед судом истории":




9. Кульминацией фильма «Перед судом истории» стала встреча Шульгина с легендарным революционером, членом КПСС с 1896 года Фёдором Николаевичем Петровым (1876—1973). Встреча старого большевика и старого монархиста. На экране Василий Витальевич буквально затопил своего оппонента елеем похвал и комплиментов, совершенно тем самым его обезоружив. В конце разговора размякший Петров согласился на камеру обменяться с Шульгиным рукопожатием. А за кадром Василий Витальевич отзывался о своём оппоненте, как и подобает классовому врагу, ехидно и презрительно: «В фильме «Перед судом истории» мне пришлось придумывать диалоги с моим оппонентом — большевиком Петровым, который оказался очень глупым».



Петров в разговоре напомнил про до сих пор сидящую в нём пулю с киевского восстания сапёров 1905 года. Шульгин, который был на противоположной стороне, смиренно выразил своему собеседнику сочувствие.


Василий Шульгин и Фёдор Петров беседуют в неформальной обстановке

Из их диалога в фильме. Шульгин: «Я верю, что нынешние руководители России стремятся к добру, то есть к миру и к творческому созиданию. Я считаю, что программа, предложенная XXII съезду, прекрасна. Людям необходимо верить в высокие идеалы. И в этом смысле она, программа, утоляет и насыщает голод сердца. И я вам говорю, Фёдор Николаевич: то, что вы, коммунисты, делаете сейчас для России, не только полезно, но и необходимо. И это должны понять все русские люди... и те, кто отрезаны от России, и даже те, что родились вдали от Родины».
Петров: «Хорошо, что вы со своей стороны пришли к таким же мыслям. Ведь дело не в том, чтобы зачеркнуть нашу былую борьбу. История памятлива, но не злопамятна. Вот почему мы вас и пригласили на наш съезд, и это правильно, что вы пришли. Пора! И это правильно, что вы пришли».


Шульгин и Петров в Кремлёвском Дворце съездов. Кадр из фильма «Перед судом истории»


Рукопожатие старого монархиста и старого большевика

Фильм «Перед судом истории»:


10. Никита Хрущёв в марте 1963 года в одном из выступлений говорил о Шульгине так: «Я видел людей. Возьмите, к примеру, Шульгина, товарищи. Шульгин. Монархист. Лидер монархистов. А теперь, теперь он… конечно, не коммунист, — и славу богу, что он не коммунист… (Смех в зале). Потому что он не может быть коммунистом. Но что он, так сказать, проявляет патриотизм, это… это факт. И поэтому, когда он выступил со своими статьями, — я был в Америке, и в это время там были напечатаны его статьи, — на него плевались те, кто раньше питались его соками. Так что, знаете, это такие жернова, которые перетирают в муку, знаете, гранит. Или стирают, или люди шлифуются и крепнут, и становятся в ряды хороших людей».
Кстати, присутствие Шульгина в политической жизни СССР общественное мнение восприняло скорее неодобрительно. Об этом можно судить, в частности, по известному анекдоту «Что сделал и что не успел сделать Никита Хрущёв?». «Успел пригласить монархиста Шульгина гостем на XXII съезд партии. Не успел наградить Николая II и Григория Распутина посмертно орденом Октябрьской революции за создание революционной ситуации в России». То есть «политическое воскрешение» Шульгина в 60-е годы и тем более приглашение монархиста на съезд коммунистической партии в народе расценили как проявление «волюнтаризма» (попросту говоря, нелепого самодурства) Хрущёва. Однако фильм «Перед судом истории» вышел на экраны, когда Хрущёва уже не было в Кремле, да и шульгинские мемуары «Годы» появились из печати в конце 70-х.


Мемориальная доска, установленная 13 января 2008 года, в 130-летнюю годовщину со дня рождения Шульгина, на доме №1 по улице Фейгина во Владимире