«Асимметричный ответ» России всем участникам СПГ-индустрии. Борис Марцинкевич

То, что СПГ-индустрия в России стала развиваться со значительным опозданием по сравнению с другими странами – это просто «медицинский факт», нравится это кому-то или нет. Мы задержались на старте по причинам объективным и субъективным: во времена СССР СПГ-технологии в нашей стране не были востребованы от слова «вообще», затем последовало десятилетие безвременья 90-х годов, а в начале века Газпром прикладывал максимум усилий для того, чтобы реализовать масштабные трубопроводные проекты. Достраивался магистральный газопровод «Ямал – Европа», по дну Черного моря прокладывался «Голубой поток» в Турцию, дно Балтийского моря пересекли две нитки «Северного потока-1», Газпром собственными силами завершил советский долгострой – самую северную в мире железную дорогу Станция Обская – станция Карская, что обеспечило возможность освоения Бованенковского месторождения, для чего также потребовалось строить газовые магистрали. В результате СПГ-проект «Сахалин-2», реализованный во многом за счет наших реальных, настоящих, а не нетрадиционных партнеров (акционеры «Сахалин Энерджи» – Royal Dutch Shell, Mitsui и Mitsubishi), в течение почти десятилетия с 2009 года по 2018 год – оставался единственным в России. Задержка на старте Но дело, конечно, не только в том, как работала наша главная газовая компания – ни министерство энергетики, ни министерство промышленности не предпринимали никаких усилий для того, чтобы организовать централизованное ведение научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ с целью разработки нашей собственной, российской технологии сжижения природного газа. В результате на имеющихся и запланированных СПГ-проектах наблюдается «чехарда зарубежных технологий». На «Сахалине-2» используется лицензированная технология компании Shell, на «Ямал-СПГ» – лицензированная технология компании Air Products, для проектов «Арктик СПГ-2» и «Балтийский СПГ» намечено использование технологии компании Linde, разработкой технической части проекта «Якутский СПГ» будет заниматься французская Technip FMC – очевидно, что выбор будет сделан между уже существующими зарубежными лицензированными технологиями. В первом квартале 2021 года появилась информация о том, что Роснефть в рамках реализации проекта «Восток Ойл» также намеревается заняться строительством СПГ-заводов, поскольку ресурсная база очевидным образом позволяет сделать это уже сейчас, хотя геологическая разведка на лицензированных участках еще достаточно далека от завершения. Такой разнобой в используемых в России технологий сжижения очевидным образом затруднит локализацию производства оборудования для СПГ-предприятий в России, и остается только удивляться тому, что правительство не проявляет серьезной инициативы для того, чтобы взять на себя координирующие усилия. Но уже сделан достаточно важный шаг – совместно с Росатомом правительство инвестирует в строительство криогенного стенда для средне- и крупнотоннажного СПГ-оборудования в НИИЭФА под Санкт-Петербургом. После долгих размышлений правительства предыдущего состава новый кабинет министров принял решение о выделении 1,35 млрд рублей из государственного бюджета, еще 150 млн инвестирует Росатом. В результате работа криогенного стенда будет контролироваться именно государством, хотя в то время, когда правительством России руководил выдающийся политический и государственный деятель Дмитрий Медведев, не исключался вариант, при котором стенд мог быть построен за счет усилий Росатома и частной компании НОВАТЭК. Стенд должен начать свою работу уже во втором полугодии 2021 года, это позволит правительству, как минимум, точно знать, какие именно российские предприятия и компании подключаются к СПГ-индустрии. При этом еще раз подчеркнем – речь идет о локализации в России производства оборудования для СПГ-производства по иностранным лицензиям. Единственная надежда на то, что у России появится собственная технология крупнотоннажного сжижения газа связана с «Арктическим каскадом», патент на который в 2017 году получил НОВАТЭК. Для этого важно, чтобы предстоящая опытно-промышленная эксплуатация четвертой технологической линии «Ямал-СПГ», которая создается именно по этой технологии, прошла, что называется «в штатном режиме», а «ОДК-Сатурн» и «Силовые машины» успешно справились с освоением технологии и производства газовых турбин большой мощности. Но даже в этом случае все возможности развития СПГ-индустрии перевести исключительно на российские технологии не получится – просто в связи с тем, что не все запланированные СПГ-проекты будут реализовываться в Арктической зоне. «Балтийский СПГ» Газпрома – это Ленинградская область, «Якутский СПГ» – это побережье Охотского моря, где климатические условия разительно отличаются от климата Ямала и Гыдана. Если российские компании откажутся от использования в своих проектах зарубежных СПГ-технологий – Россия потеряет темп. На сегодняшний день по объемам производства СПГ Россия уступает Катару, США и Австралии, при этом во всех этих странах имеются планы по дальнейшему наращиванию мощностей – конкуренция только растет, и для того, чтобы занять значимый сегмент мирового рынка, действовать придется с максимально возможным темпом. Варианты асимметричных ответов Однако Россия отнюдь не «приговорена» только и исключительно к участию в этой технологической и промышленной гонке, которая, по большому счету, сводится к наращиванию объемов и продаж миллионов тонн СПГ, к улучшению логистики их доставки до конечных потребителей. Чтобы увидеть другие возможности, нужно просто не забывать, что конечная цель использования СПГ – производство при его помощи тепловой и электрической энергии, а также его использование в качестве моторного топлива в судоходстве и в автотранспортной отрасли. Однако транспортная отрасль пока что не требует миллионов тонн СПГ, в энергетической отрасли его использование кратно больше – вот об этом и предлагаем поразмышлять. Новая газовая вертикаль: добыча, сжижение, доставка, регазификация, трубопроводы и электростанции Какими могут быть направления дальнейшего развития российской СПГ-индустрии, пока можно только догадываться. Как НОВАТЭК, так и Газпром могут пойти по пути дальнейшего развития «идеологии» вертикально-интегрированных структур. Добыть природный газ, провести его сжижение, доставить СПГ до конечных потребителей – это ведь далеко не все, что необходимо для использования СПГ в энергетике. Единственная в России плавучая регазификационная установка «Маршал Василевский» ледового класса Arc4 и предназначенная для использования в Калининградской области, по заказу Газпрома была построена в Южной Корее на верфи Hyundai Heavy Industries. Напомним, что несмотря на бурный рост СПГ-сектора, его потребителями являются только 42 государства, расширение этого круга возможно только за счет использования регазификационных терминалов – как плавучих, так и наземных. Регазификацией СПГ занимаются для того, чтобы природный газ стал топливом для электростанций, причем эти электростанции отнюдь не обязательно должны располагаться непосредственно на морском побережье. Строительство газопроводов и компрессорных станций Газпромом освоено целиком и полностью – наш концерн вполне может выступать «преподавателем» в этом секторе. У Газпрома прямо в настоящее время появляется и новый опыт – впервые в своей истории Газпром Энергохолдинг (ГЭХ) ведет строительство электростанции за пределами России, в Сербии. Удивительно, но далеко не все эксперты оценивают, как выглядит проект «Турецкий поток» со всеми его отдельными особенностями. 1 января 2021 года президент Сербии принял участие в торжественной церемонии запуска «Сербского потока»: российский газопровод, пройдя по дну Черного моря, а затем по территории Турции и Болгарии, добрался до границы этой страны. И уже в 2021 году должна быть введена в эксплуатацию 200 мегаваттная электростанция ГЭХ в городе Панчеве. С того момента, когда это произойдет, Газпром из компании, которая продает только кубометры природного газа, перейдет в разряд компаний, продающих киловатт*часы электрической энергии и гигаватт-калории энергии тепловой. Это значит, что Газпром, пусть и немного, но будет менее зависеть от европейских спотовых газовых цен, его бизнес станет немного более устойчивым, более предсказуемым. То, что этот опыт Газпром намерен масштабировать – уже не секрет: 22 марта 2021 года глава ГЭХ Денис Федоров в своем интервью корпоративному журналу «Газпром» сообщил, что холдинг рассматривает возможность строительства еще двух электростанций в Сербии, что начаты переговоры с потенциальными заказчиками в Китае, Вьетнаме и «в ряде других стран». Но этот опыт вполне применим и в том случае, если Газпром выступает как производитель и поставщик СПГ: освоив технологию строительства регазификационных терминалов, Газпром сможет делать потенциальным заказчикам комплексное предложение. Произвести и поставить СПГ, обеспечить его регазификацию, построить трубопровод до нужного места, построить электростанцию (или теплоэлектростанцию) нужной мощности, обеспечить ее эксплуатацию, подготовить специалистов в российских вузах. Газпром, действуя совместно с ГЭХ внутри России – это уже не просто газовая компания, а полноценный газоэнергетический концерн, и будет совершенно логично, если таковым он будет и за пределами России. Плавучие газовые электростанции Имеется и еще одно возможное расширение российской СПГ-индустрии – плавучие газовые электростанции (или теплоэлектростанции). Это направление уверенно развивает Турция, которая на день сегодняшний способна сама себя обеспечить природным газом только на 6% от своих потребностей. Тем не менее, в распоряжении турецких государственных компаний целый флот плавучих электростанций – 42 единицы, линейка мощности – от 30 до 300 МВт. Покупая СПГ на совершенно рыночных условиях у внешних поставщиков, турецкие компании продают своим заказчикам киловатт*часы – в регионе Ближнего Востока хватает небольших государств, изолированных островов, которые не могут получить электроэнергию другими способами. Турция предлагает «полный сервис»: объявите нам ваши потребности и приготовьте на берегу кабель нужной мощности, через 2-3 месяца вы будете обеспечены электроэнергией. Да, наши киловатт*часы стоят дороже, чем вы привыкли, но у вас не будет необходимости заниматься капитальным строительством, заниматься поисками энергетических ресурсов, для нашей электростанции не требуется территория на площади вашего государства/острова, вам не потребуется на решение ваших проблем несколько лет. Что у нас уже имеется и чего нам не хватает для развития вот такого направления? Баржи строить – без проблем, сертифицированный под Mark III завод у нас уже имеется, недостача только в серийном производстве газовых турбин большой мощности, но и эта задача может быть решена в сжатые сроки – помимо Ростеха, ее решают и на «Силовых машинах», чтобы общими усилиями освоить линейку мощности от 65 МВт до 170 МВт. Потребуются и «суда-заправщики», но тут проблем нет уже сейчас: судно построят на «Звезде», криогенными насосами обеспечит Росатом. Разумеется, те же соображения относятся и к НОВАТЭКу, и это тот случай, когда более целесообразной выглядит не конкуренция, а тесное сотрудничество наших ведущих компаний – Газпрома, НОВАТЭКа, Роснефти, Ростеха и Росатома. Только в этом случае возможна высокая оперативность, которая необходима для того, чтобы рынок этих услуг не ушел полностью к имеющимся и потенциальным конкурентам. Объединение усилий всех наших корпораций и концернов позволяет в достаточно сжатые сроки отработать технологию строительства и эксплуатации плавучих газовых электростанций там, где она с каждым годом будет все больше востребована – в Арктической зоне России. Да, Росатом уже предложил свой вариант обеспечения побережья Северного Ледовитого океана – с лета прошлого года в Певеке эксплуатируется первая в мире ПАТЭС (плавучая атомная тепловая электростанция) «Академик Ломоносов» на базе реакторных установок КЛТ-40С, сейчас атомная корпорация разрабатывает проект с использованием реакторов новейшего поколения РИТМ-200. Использование атомной энергетики позволяет уйти от поставок других энергетических ресурсов в рамках крайне затратного северного завоза – одной загрузки ядерного топлива хватает на несколько лет беспрерывной работы, однако очевидны и недочеты, которые не сводятся к тому, что атомные реакторы – это долго и дорого. Электрическая мощность реактора РИТМ-200 – 50 МВт, а такой номинал далеко не всегда может соответствовать потребностям потенциального заказчика: кому-то может потребоваться электростанция мощностью 75 МВт, кому-то – 120 МВт и так далее. Разрабатывать новые и новые реакторы под каждого заказчика – не разумно и не оперативно, а вот использование газовых турбин эту проблему снимает, поскольку российская энергетическая промышленность вполне способна производить целый набор номиналов уже сейчас. К примеру, в 2020 году НОВАТЭК уже предлагал строительство плавучей газовой электростанции мощностью 300 МВт для реализации проекта Баимского ГОК на Камчатке, но правительство России пока не сделало окончательного выбора в пользу этого варианта – НОВАТЭК предполагал использовать не собственные технологии, а те, которые предлагает компания Siemens. Следовательно, и в этом случае мы упираемся в ту же проблему: для того, чтобы выйти в новый сегмент рынка, требуются координирующие усилия со стороны правительства, которые позволили бы оперативно разработать отечественные технологии для их дальнейшего масштабирования. Будем надеяться, что ситуация будет меняться, что позволит России дать традиционный для нас «асимметричный ответ» всем участникам СПГ-индустрии – потенциал для этого имеется, нужно только собраться с силами для того, чтобы его воплотить. Источник