Месье знает толк в извращениях

После Первой мировой подводные лодки начали воспринимать серьёзно. Но всё-таки в Вашингтонском морском соглашении, подписанном в 1922 году Великобританией, США, Францией, Италией и Японией, упомянуть их забыли. А значит, можно себе ни в чём не отказывать! — решила Франция — и забацала левиафана.

Как французы подводный крейсер строилиПосле Первой мировой подводные лодки начали воспринимать серьёзно. Но всё-таки в Вашингтонском морском соглашении, подписанном в 1922 году Великобританией, Соединёнными Штатами, Францией, Италией и Японией, упомянуть их забыли. А значит, можно себе ни в чём не отказывать! — решила Франция — и забацала левиафана.Планировалось построить три подлодки, выполняющие задачи крейсеров. Первую назвали в честь знаменитого корсара Робера Сюркуфа. Она была спущена на воду 18 октября 1929 года. Длина лодки составляла 110 метров, экипаж насчитывал 150 человек, водоизмещение было 2880 тонн в надводном положении и 4304 тонны в подводном. «Сюркуф» стал крупнейшей в мире подводной лодкой. Рекорд этот побили только японцы в 1944 г. Запаса топлива на борту хватало на 10 000 морских миль крейсерского хода (18500 км), припасы обеспечивали автономность до 90 суток. Запас подводного хода составлял 130 км, погружаться лодка могла на глубину до 80 м.«Сюркуф» в мореСамым нестандартным ходом было вооружение лодки двумя 203-мм орудиями, размещёнными в поворотной бронированной башне. Заряжать их можно было прямо под водой, наводить на перископной глубине, а потом быстро всплыть — и ка-а-ак бахнуть! Остальное вооружение составляли торпедные аппараты. Оборону от атак с воздуха обеспечивали две 37-мм пушки и две крупнокалиберных пулемётных установки. За разведку отвечал гидросамолёт Besson MB.411, специально разработанный для «Сюркуфа». Он хранился в герметичном ангаре на палубе и мог быть запущен в воздух всего за четыре минуты. На случай абордажа на борту хранился запас стрелкового оружия и моторный катер, а среди отсеков оптимистично устроили сорокаместный карцер для пленных.В 1930 году Франции пришлось подписать Лондонский морской договор, где о подлодках уже вспомнили и со всех сторон ограничили. Так что строительство следующих лодок отменили, но «Сюркуф» всё же остался в строю. Французы выбили для него оговорку в договоре.И напрасно. У лодки нашлась масса недостатков. Во-первых, её чудовищно шатало, особенно при погружении. Во-вторых, подготовка к погружению занимала более двух минут, а для подводной лодки это очень много. Наконец, провалилась затея с орудиями: при вращении башни в неё заливалась вода. Снабженцы посылали руководству отдельные проклятья: феноменальная конструкция требовала всё, что было нужно для ремонта и эксплуатации, заказывать индивидуально.Орудийная башня крупным планомПиратское имя не принесло подводному крейсеру удачи. От оккупировавших Францию немцев он чудом свалил в Великобританию, несмотря на неисправность руля и одного из двигателей. Британцы радостно присвоили лодку, но не смогли убедить экипаж остаться. Работать согласились только 14 человек, остальных пришлось набрать из добровольцев движения «Свободная Франция». Практически все они были моряками торгового флота и не обладали нужной квалификацией для управления столь сложным кораблём. К тому же, при захвате экипаж гордо уничтожил документацию, так что разобраться, что к чему, стало почти невозможно. Моральный облик образовавшегося личного состава был прямо-таки позорным, и в боевых походах «Сюркуф» не приносил никакой пользы.Выгрузка самолёта из ангара «Сюркуфа»Наконец, в начале 1942 года лодку решили перебросить на Тихий океан для помощи американскому флоту. Он и помог — своим отсутствием. По дороге «Сюркуф» пропал без вести. Официальная версия гласит, что он затонул, столкнувшись ночью с американским транспортом «Томсон Лайкс». Есть и неофициальные. Например, что американская авиация потопила его по ошибке, или что британцы тайком уничтожили неблагонадёжный корабль, потому что были все основания подозревать, что команда может угнать лодку и сдаться немцам. Кто знает, может быть, они вообще отправились промышлять морским разбоем — вот это было бы эпично.Александр Гребнев