Белорусские уроки России: причины бунта, роль силовиков и мощь соцсетей

Итак, белорусский кризис завершает острую фазу. Власти удалось мобилизовать своих сторонников и лишить оппозицию политической монополии на улице. Активная роль Владимира Путина, который взял на себя роль защитника белорусского суверенитета от внешних посягательств, расколола евроатлантический лагерь. Меркель и Макрон фактически солидаризовались с Путиным и заняли позицию невмешательства во внутренние дела республики. Вильнюсу и Варшаве не удалось втянуть Париж и Берлин в активное противостояние и теперь польско-литовский альянс по дестабилизации Белоруссии оказался без внешней помощи. США, завязшие в своих внутренних проблемах, не в состоянии занять активную позицию, как это было в украинском и грузинском случаях. Теперь белорусская власть, прикрытая внешнеполитическим зонтиком России, сможет заниматься купированием внутренних проблем, вызвавших кризис. Противостояние, конечно же, не закончилось. Однако внешняя подпитка, превращающая кризис в Майдан иссякает. Республику ждет многомесячное противостояние, которое закончится только после того, как противоречия, вырвавшиеся на свободу во время выборов, будут сглажены. Белорусский кризис – серьезное испытание для России. Потому как в белорусском зеркале мы можем разглядеть те испытания, которые с высокой долей вероятности ждут Россию после 2024 года. Попробуем обозначить главные уроки из белорусского кризиса, которые следует выучить России. Административная система не может заменить политическую конкуренцию Вертикаль власти эффективна лишь в том случае, если опирается на общественный консенсус. Консенсус в свою очередь может появиться при условии полноценной политической конкуренции. Консенсус, подменяемый молчаливым согласием, лишь накапливает противоречия. Всевластие чиновника, стремящегося подавить инициативу, неизбежно приводит к взрывному бунту. Выборы без конкуренции превращаются в бунт К острой фазе белорусского кризиса привело желание власть провести стерильную предвыборную кампанию. В результате альтернативные кандидаты, которых посадили в казенный дом либо выдавили в эмиграцию, превратились в народных героев. Таким образом банальные выборы стали гражданским конфликтом и привели к массовым протестам и человеческим жертвам. Силовой контур должен действовать на упреждение Немотивированное насилие белорусского ОМОНа в первые дни кризиса привело к тому, что к бунту присоединились обыватели. Стратегия тотальной зачистки уличной политики дала сбой и власти пришлось в срочном порядке ее пересматривать. Политический штаб власти, проваливший предвыборную кампанию, фактически спрятался за щитами ОМОНа. Вместо того, чтобы профилактически действовать с организаторами и координаторами бунта, власть выбрала путь насилия, чем усилила раскол в обществе.Последствия жесткого разгона еще долго будут жить в белорусском обществе, особенно если превышение полномочий не будет наказано. МИД - слабое звено вертикали власти В первую неделю бунта, когда казалось, что власть не устоит, начался переход элитариев на сторону протеста. Выяснилось, что наибольшее количество предателей во внешнеполитическом ведомстве – действующие и бывшие послы первыми поддержали бунт. Блогеры и новые медиа эффективно управляют политической повесткой После арестов «альтернативных кандидатов в президенты» функцию политических лидеров стали выполнять блогеры, администраторы телеграмм-каналов и прочих средств массовой коммуникации (СМК). Традиционные СМИ оказались бессильны перед СМК и только включение российского медиа-сигнала в интересах белорусского государства смогло переломить ситуацию. Республику продолжит лихорадить. Будем надеяться, что белорусская власть сделает выводы из кризиса и поймет, что суверенитет выражается не только в количестве произведенных тракторов и боеспособности ОМОНа, но и в умении управлять политической коммуникацией, способностью понимать собственное общество и вовремя реагировать на его запросы. Нам же белорусский кризис может стать крайне полезным, потому как количество противоречий в российском обществе не меньше, чем в белорусском. У наших начальников всех уровней есть схожее стремление свести политическую конкуренцию к имитации, а общественную коммуникацию заменить поддакивающими и во всем согласными с властью экспертами и ЛОМами.