Почему рок–н–ролл с подагрой не ждет перемен, или Хотим приличных биографий музыкантов

Молодым парнем я удивлялся: а чего издатели никогда не публикуют биографии отечественных рок–знаменитостей? В крупных западных бук–шопах под эту продукцию отведены целые полки. Стоит очередной звездульке взлететь к вершинам чартов, и на тебе: тут же появляется красиво иллюстрированная биография. А у нас? БГ, Кинчев или Шевчук терзают струны по 30–40 лет каждый, но не заслужили даже тоненькой брошюрки. Земфира или "Мумий Тролль" собирают стадионы любого размера, но где можно почитать об этапах их становления? Что говорить, если до сих пор не появилось даже более или менее читабельной биографии Цоя? Единственным издательством, пытавшимся ситуацию хоть как–то изменить, была в начале нулевых петербургская "Амфора". Вообще–то само собой разумеющимся считается, что у нас в стране за новостями в книжный магазин не ходят. Это на Западе издатели пытаются реагировать на тренды чуть ли не оперативнее телевидения. Стоит разгореться очередному скандалу (войне, моде, серии преступлений) — и в бук–шопах уже появилась об этом книжка. А вот у нас (как считается) читатель желает унести из магазина лишь роман. Толстый, занудный, состоящий из миллиона необязательных слов. Так что книжки о рок–н–роле (а также войнах, моде и преступлениях) русскому читателю просто не нужны. Люди, стоявшие у руля "Амфоры", в этом усомнились. Сперва запустили серию мини–биографий: "Сплин", "Вопли Видоплясова", "Король и Шут". Потом взялись за музыкантов, которых принято называть культовыми (Майк Науменко, Свинья Панов, Дядя Федор Чистяков). А под конец даже замахнулись описать творческий путь группировки "Ленинград". Знаете, чем это кончилось? Ну да, все верно. Несколько лет назад издательство вынуждено было из–за финансовых неурядиц закрыться. Может быть, обо всем этом не стоило бы и говорить. Ну не желает отечественный читатель платить за книжки о рок–знаменитостях. Не интересно ему читать о собственной (и не только собственной) буйной молодости — что тут поделаешь? Да вот только сдается мне, что проблема шире. Не проговаривая того, что видим вокруг, не пытаясь выразить в словах жизненный опыт, не обсудив с другими того, что со всеми нами творится, лишаемся главного — шанса понять, откуда и куда идем. Потому что уж толстые–то романы в духе (извините за выражение) Толстого и Шолохова понять реальность точно не помогут. Знаете, как Бог творил мир? Он его называл ("Да будет свет!") — и мир появлялся. Но у нас в стране манера называть вещи своими именами как–то не прижилась. Оттого и мир вокруг какой–то, будто не до конца сотворенный. Оттого и жизнь какая–то — будто прожитая понарошку. Лет тридцать назад рок–н–ролл ведь и правда был по–настоящему свежим ветром. Я до сих пор верю, что СССР столь бесславно пал именно потому, что Цой проорал: "Мы ждем перемен!" Если бы книги о тех, кто не боялся стоять слишком прямо, стали выходить тогда, возможно, сегодня мы жили бы в ином мире. Но они не появились, и чем дальше, тем меньше свежести оставалось в ветре. Так постепенно мы и пришли к тому, к чему пришли. Ноты звучали все фальшивее, слова окончательно теряли смысл. До тех пор, пока от всего рок–н–ролла не остались лишь нынешние летние фестивали: подшитые динозавры стоят на сцене, а их пьяная аудитория подвывает песням, написанным эпоху назад. Пальцы динозавров давно скрючены от артрита, а аудитория годится им во внуки и правнуки, но выглядят все довольными: шоу маст гоу он. Можно, конечно, предположить, что в будущем станет еще хуже. Уж если русского читателя не воодушевили примеры настоящих героев рок–н–ролла, то в каком тупике окажемся, когда к власти придут нынешние 13–летние, выросшие на Тимати и Оксюмироне? Но все же верю в лучшее. Издана и распродана отлично написанная биография Сергея Курехина ("Поп–механика"). И в нынешнем году вдогонку к ней появилась биография Ильи Кормильцева ("Наутилус Помпилиус"). Не очень большим тиражом, но все–таки вышли стихи Егора Летова ("Гражданская оборона"). Последнее время часто кажется, будто в смысле культуры живем в очень стыдное время. Что когда–нибудь от слов "эх, помню, в 2018–м!.." каждый из нас станет непроизвольно краснеть. Но иногда (все же бывает) верю, что переломить ситуацию по–прежнему можно. Илья Стогов, писатель