Анри Дюнан: отец Красного Креста
По семейной традиции
8 мая 1828 г. в Женеве, в семье предпринимателя Жан-Жака Дюнана родился сын Анри. Его отец занимался не только бизнесом, но и благотворительностью, помогал сиротам и условно освобождённым преступникам. Мать тоже не оставалась в стороне, организовывала помощь бедным. С 18 лет им помогал и Анри, хотя благотворительная работа не помешала ему пойти по стопам отца и в плане бизнеса. Он закончил колледж и поступил на работу в банк.
Из семьи молодой Дюнан вынес не только готовность помогать нуждающимся, но и религиозность. Его родители придерживались кальвинизма, сын тоже был его убеждённым сторонником. На волне духовного обновления, которое набирало обороты в Европе в середине 19-го в., молодой Дюнан присоединился к молодёжной группе Свободной евангелической церкви Женевы (она выступала за пересмотр некоторых старых догматов и правил). Движимый гуманистическими идеалами, вёл активную переписку с такими же молодёжными движениями других стран. В 1855 г. их представители встретились в Париже и основали Мировой Альянс молодых христиан, который сегодня известен как Young Men’s Christian Association (YMCA). В него вошли молодые люди из Бельгии, Англии, Германии, Голландии, Швейцарии, Франции, Шотландии и США. Они критиковали существующую церковь за догматизм и считали, что приоритетом является не принадлежность к той или иной конфессии, а личное обращение в веру. Библия была для них единственным неоспоримым авторитетом, а регулярная молитва и миссионерская деятельность — главной задачей.
К моменту основания YMCA Анри жил уже не в благополучной Швейцарии, а в Алжире: банк, где он работал, отправил его в своё представительство. Он живо интересовался особенностями страны, исламом, начал учить арабский, а также решил основать на алжирской земле образцовое хозяйство со справедливыми условиями труда для местных крестьян. В 1858 г. его стараниями появилось Акционерное общество мельниц Мон-Джемиля: капитал у компании был, технику закупили, оставалось главное — земля. Для мельниц необходимо зерно, а выращивать его было негде. Обив все возможные пороги (безрезультатно), Дюнан решает обратиться в самую высшую инстанцию — к императору Наполеону III, ведь Алжир находится под властью Франции. Но добраться до императора оказалось не так просто.
На войну по случаю
Франция в это время вела войну с Австрией — две страны спорили за господство над Италией. Наполеон III хотел его упрочить, в то время как Австрия контролировала Ломбардо-Венецианскую область, чем мешала французским планам. Война началась в апреле 1859 г., первая большая битва состоялась в мае того же года у Монтебелло, и в ней австрийцы потерпели поражение, но их потери были пока сравнительно невелики — около 1500 человек убитыми, ранеными и попавшими в плен. С тех пор неудачи преследовали австрийскую армию вплоть до июня, до последнего крупного сражения этой войны при Сольферино. Молодой Дюнан, которым двигали идеализм юности и желание принести пользу обществу, не нашёл ничего лучшего, как отправиться к Сольферино, чтобы встретиться с императором. То, что он там увидел, потрясло молодого человека.
Он был поражён и масштабом трагедии, и тем, как плохо оказывали медицинскую помощь пострадавшим на поле боя. Убитых и раненых было около 40 тыс. «Несчастные раненые, которых подбирают в течение дня, мертвенно бледны и совершенно обессилены, у некоторых, особенно у тяжелораненых, взгляд отупелый, они словно ничего не понимают, смотрят бессмысленно, но эта прострация только кажущаяся и не мешает им ощущать страдания. Иные возбуждены, и их бьёт нервная дрожь. Другие, с воспалениями, зияющими ранами, точно обезумели от жестоких страданий. Они корчатся, умоляют их прикончить и с искажёнными лицами бьются в предсмертных судорогах», — писал он.
Поразило его даже не количество потерь, а то, что части из них можно было избежать, если бы раненые вовремя получили помощь. «Сколько молодых венгров, чехов, румын, только что поступивших на военную службу, после битвы в изнеможении легли на землю и так и не смогли подняться. Ослабленные потерей крови даже при лёгких ранениях, они умирали мучительной смертью от голода и истощения», — так описывал эту картину Дюнан в книге «Воспоминания о битве при Сольферино». Он заходил в церкви, где на полу складывали раненых, и они жаловались ему, что командиры бросили их, а ведь те храбро сражались. Теснота была такая, что несчастные не могли двигаться и спать. Многим даже не требовалась серьёзная помощь, хотя бы перевязка, еда и питьё — не обеспечивали и этого. Дюнан обратил внимание на то, что некоторое время спустя местные женщины взяли заботу о раненых в свои руки. Он сам, где мог, помогал с закупками бинтов и продовольствия.
Вместе с ранеными он прибыл в Бреши, превращённый в огромный госпиталь. «Все здания переполнены жертвами Сольферино. 15 тысяч кроватей поставили в них практически за один день, великодушные жители города сделали больше, чем когда-либо и где-либо делалось при таких событиях». Дюнан всё время отмечал, что, если бы не самоотречение обычных людей, которые голодали сами, но делились едой с военными, делали перевязки и компрессы, то погибших было бы ещё больше. Он и сам продолжал покупать всё необходимое, работал переводчиком, беседовал с умирающими, чтобы они не оставались в одиночестве.
В конце концов молодой человек пришёл к выводу, что необходима организация, которая во время войны могла бы обеспечить помощь раненым и уход за ними, чтобы не полагаться на доброту местных жителей. «Раз уж вершиной славы и самым прекрасным из искусств является искусство истреблять друг друга, отчего не обсудить и не попытаться решить вопрос первостепенной важности с точки зрения и человечности, и христианства», — резюмирует свои размышления Дюнан.
Готовься к войне…
Он не останавливается на рефлексии, а решает действовать. Ему помогает Гюстав Муанье, швейцарский юрист, который, как и Дюнан, много времени посвящал благотворительности. Они решают образовать Международный комитет помощи раненым, который разработал бы вопрос создания общества милосердия. В него также вошли Гийом-Анри Дюфур, военный инженер, который во время гражданской войны в Швейцарии в 1847 г. командовал войсками Швейцарского союза, хирурги Луи Аппиа и Теодор Монуар. Все они считали, что в мирное время надо готовиться к войнам, не только создавая всё более совершенное оружие, а формируя отряды добровольцев, которые могут оказывать помощь.
Дюнану же принадлежала идея обозначать любую медицинскую службу на поле боя особым знаком. Он обратил внимание на то, что врачи, а также полевые госпитали всегда становились мишенями для армий: определить, что это медики, было невозможно. Дюнан предложил наделять их нейтральным статусом и маркировать особым образом.
Но одно дело обсуждать эти благородные идеи в узком кругу единомышленников, а совсем другое — договориться хотя бы на общеевропейском уровне. В 1863 г. Комитет обратился к правительствам европейских стран с предложением прислать своих представителей на конференцию в Женеве, чтобы обсудить этот вопрос.
По всей видимости, Дюнан обладал даром убеждения: его книга имела большой успех, а когда он встречался с власти предержащими в разных странах, то везде находил понимание. Король Саксонии Иоганн даже сказал ему, что «нацию, которая откажется поддержать эту идею, общественное мнение Европы заклеймит позором». 26 октября 1863 г. Женевская конференция состоялась, на ней присутствовали представители 14 стран. По итогам были приняты решения о том, что в каждой стране должен быть комитет для помощи санитарным службам вооруженных сил. В качестве отличительного знака добровольный медицинский персонал должен носить повязки с красным крестом на белом фоне («перевёрнутый» швейцарский флаг, дань происхождению Дюнана), а все госпитали, медицинский транспорт, врачи, санитары, добровольный медицинский персонал должны иметь нейтральный статус.
29 октября 1863 г., день, когда были подписаны итоговые решения Конференции, считается днём рождения Красного Креста.
Борьба за милосердие
Международный комитет помощи раненым, переименованный в Комитет пяти, не ожидал таких быстрых результатов, однако менее чем за год появилось десять обществ милосердия в разных европейских странах. Для закрепления статуса нового движения нужно было созвать дипломатическую конференцию и подписать юридический договор. Частные лица с такой инициативой выступать не могли, и мероприятие согласилось организовать правительство Швейцарии. В августе 1864 г. конференция прошла в Женеве, и на ней уже не высказывались инициативы, а закрепляли юридический статус обществ помощи раненым. Госпиталям, медицинскому транспорту, персоналу предавался нейтральный статус, пока они не попадали под защиту одной из сторон или пока продолжали исполнять свои обязанности. Добровольцы, помогающие раненым, не пользовались нейтральностью. А сами раненые и больные воины должны были получать помощь, независимо от их национальной принадлежности.
Эти нормы были закреплены в Женевской конвенции об улучшении участи раненых и больных воинов во время сухопутной войны (Первой Женевской конвенции), подписанной 22 августа 1864 г. Заметим сразу, что все европейские государства присоединились к ней к 1868 г.
А помощь Красного Креста потребовалась уже совсем скоро, во время Австро-прусской войны 1866 г. Общество собрало в пользу раненых около 2 млн марок, в места боевых действий направили порядка 70 поездов, нагруженных всем необходимым для медиков. Примерно 25 тыс. раненых получили помощь при содействии Красного Креста.
Однако для самого Дюнана настали сложные времена. Напомним, что по роду своих занятий он был банкиром, и в 1867 г. финансовая организация Crédit Genevois, в правлении которой он состоял, обанкротилась. Дюнану предъявили обвинения в том, что его работа способствовала банкротству, и он оказался практически без средств к существованию. Алжирская компания, которую он основал много лет назад, тоже не приносила никакого дохода. Чтобы не компрометировать созданную им организацию, он ушёл с поста секретаря Комитета, но гуманитарной работой продолжил заниматься. Во время Франко-прусской войны 1870 г. он был в Париже, по его инициативе в обиход ввели медальоны с именами, чтобы можно было опознавать убитых и раненых.
Теперь в фокусе его внимания были не только раненые, но и военнопленные, которым он тоже хотел придать особый статус, добиться принятия конвенции об обращении с ними. Дюнан ездил на различные международные конференции, что давалось ему очень непросто: денег у него всё так же не было, средства находились от случая к случаю. Пользуясь своей известностью, он выступал за возвращение евреев в Палестину, за создание международного арбитража, боролся против рабства. Однако его идеи многие считали идеалистическими, а сам он после банкротства Crédit Genevois фактически жил на те средства, которые его друзья и сторонники готовы были выделить.
В конце концов он нашёл пристанище в швейцарском городке Хайден на Боденском озере, где жил в местной больнице. Там его нашёл журналист Георг Баумбергер, который не поверил своей удаче — он был уверен, что основатель Красного Креста давно умер. Статья Баумбергера произвела эффект разорвавшейся бомбы, о Дюнане сразу вспомнили. 8 мая 1896 г., в свой очередной день рождения, он получил сотни телеграмм со всего мира, в том числе обращение отправил ему папа римский. На его счёт начали поступать средства, добровольные пожертвования, пенсии, но он всё передавал в Красный Крест. В 1901 г. Дюнан стал одним из первых лауреатов Нобелевской премии, разделив её в своей категории с борцом за мир Фредериком Пасси.
Всю сумму премии Дюнан передал в пользу благотворительных обществ. И до конца жизни, до 1910 г., продолжал жить в больнице Хайдена.