Инквизиция на Руси: как православные священники боролись с колдунами
У всех на слуху страшные рассказы о зверствах средневековой инквизиции, массовых казнях и пытках, громких процессах над ведьмами и колдунами. При этом речь обычно идет о Западной Европе. В обществе сложилось мнение, что на Руси инквизиция не получила такого распространения, хотя без подавления инакомыслия в церковной сфере не обошлось. Как свидетельствуют различные источники, процессы по делам о ведовстве, ворожбе и наведении порчи проводили и православные священнослужители.
Осторожно: религия
Когда речь идет о религии, следует соблюдать особую осторожность, чтобы не оскорбить чувства верующих. Об этом написал кандидат юридических наук Александр Смирнов в своей статье «Инквизиция (самосуд) русской православной церкви», которая была опубликована в электронном юридическом издании «Пролог: журнал о праве» (том 2, No 4 за 2014 год). По мнению автора, проводя подобные исследования, необходимо четко разграничивать такие различные понятия как вера в Бога и религиозная организация, поскольку последняя может преследовать и вполне земные цели.
Не затрагивая духовные вопросы, связанные с личными убеждениями многих жителей нашей страны, мы коснемся лишь негуманных действий отдельных представителей русской православной церкви (РПЦ), живших в эпоху Средневековья.
Вообще, мнения исследователей о масштабе и характере инквизиции на Руси заметно варьируются в зависимости от личных убеждений каждого автора. Одни утверждают, что православные священники, в отличие от их католических собратьев, не ставили своей целью полное искоренение всех колдунов, ведуний и знахарей, ведя борьбу лишь с теми из них, кто воспринимался как враг церкви. Другие исследователи отмечают, что русские инквизиторы практически не отличались от своих западных коллег, погубив большое количество несчастных людей, обвиненных в колдовстве.
Например, А.М. Смирнов в своей статье высказал мнение, что РПЦ с самого своего появления на Руси начала активную борьбу с инакомыслящими. Он написал: «Но как бы ни спорили ученые и специалисты в вопросе отношения РПЦ к колдунам и ведьмам, очевидно одно – спокойно относиться к существованию подобных дьяволопоклонников среди своих мирян она никак не могла. «Служители дьявола» выступали идеальными «врагами» новой религии, активное выявление, разоблачение и уничтожение которых являлось эффективным способом манипулирования обывательским мировоззрением и увеличением своей паствы».
А вот другой исследователь – юрист и писатель Яков Канторович (1859-1925 гг.) – утверждал, что РПЦ никогда не считала своей главной целью борьбу с дьяволом. Эту точку зрения исследователь высказал в книге «Средневековые процессы о ведьмах», которая впервые была опубликована в Санкт-Петербурге в 1896 году. По мнению автора, русской культуре, вообще, не свойственна демонизация тех или иных явлений.
«Производившиеся у нас процессы по обвинениям в колдовстве не имели ничего общего с процессами западными. Эти были большею частью обыкновенные гражданские иски, возбуждавшиеся против тех или других лиц (преимущественно женщин), обвиняемых в причинении вреда посредством колдовства», – отметил Я.А. Канторович.
С древних времен
В исторических памятниках Древней Руси сохранилось немало свидетельств о том, что православные священники сами верили в существование дьявола и его прислужников: ведьм и чародеев. Любые магические действия воспринимались церковью как грех.
Известный историк религии Ефим Грекулов (1893-1979 гг.) в своей книге «Православная инквизиция в России» (Москва, 1964 год издания) высказал мнение, что отечественное духовенство сознательно поддерживало в народе представление, якобы колдуны и ведьмы способны причинять людям реальный вред, вызывая болезни, засухи или неурожаи. Это позволяло церковникам выглядеть в глазах общества защитниками народа от сил зла.
«Устав князя Владимира о церковных судах и о десятинах», дошедший до нас в многочисленных списках XII века, относит дела о ведовстве, волховании и чародействе к юрисдикции православных священников. А «Слово о злых дусех», написанное епископом Кириллом Туровским (1130-1182 гг.), говорит о необходимости наказания людей, которых церковный суд признал виновными в колдовстве. Поскольку сами служители веры от подобных действий отказывались, сурово карать ведьм и чародеев должны были светские власти, основываясь на указаниях священников.
C 1078 по 1089 годы должность митрополита Киевского занимал Иоанн II, который прибыл на Русь из Византии. Он считал, что распространение христианства среди восточных славян должно сопровождаться жесткой борьбой с противниками его религии. А колдунов и ведьм служитель церкви призывал приговаривать к жестоким наказаниям и даже к смертной казни, чтобы подобные примеры отвратили других людей от ворожбы и ведовства.
Серапион Печерский, назначенный в 1274 году епископом Владимирским, Суздальским и Нижегородским, является автором нескольких известных духовных наставлений. Обращаясь к местному удельному князю, священнослужитель писал: «И когда вы хотите очистить город от беззаконных людей, я радуюсь этому. Очищайте по примеру пророка и царя Давида в Иерусалиме, который искоренял всех людей, творящих беззакония, – иных убийством, иных заточением, а иных заключением в тюрьму».
Людей, обвиненных в колдовстве, обычно доставляли для судебного следствия ко двору местного епископа. Если вина человека подтверждалась, то ведьму или колдуна передавали светским властям для наказания.
Как распознавали ведунов
«По примеру своих католических соратников православная инквизиция разработала в XIII в. и методы распознавания ведьм и чародеев огнём, холодной водой, путём взвешивания, протыкания бородавок и т.п.», – написал Е.Ф. Грекулов.
Поначалу в колдовстве обвиняли всех, кто не тонул в воде, но затем решили, что с нечистой силой связаны, напротив, не умеющие хорошо плавать люди. Львиную долю подозреваемых на таких процессах составляли представительницы прекрасного пола. Церковники считали, что именно женщины вступают в сношения с дьяволом чаще всего.
Митрополит Киевский и всея Руси Фотий был назначен на эту должность константинопольским патриархом в 1408 году, а через два года он прибыл в Москву, чтобы возглавлять русскую православную церковь из города, постепенно приобретающего столичный статус. Уже в 1411 году этот византийский грек разработал целую систему мер, призванную искоренить ведовство. Он призвал духовенство отлучать от церкви всех, кто обращался за помощью к чародеям и колдуньям, а их самих полагалось прилюдно сжигать заживо.
В XVI веке религиозные гонения усилились. Начались суды и над знахарями, лечившими людей с помощью целебных растений, и над деревенскими бабками-повитухами. Церковные служители призывали власти ужесточить наказания для всех, уличенных в ворожбе или ведовстве. Например, «Повесть о волховании», написанная для царя Ивана Васильевича Грозного неким боголюбивым мужем, призывает светские власти «огнем жечи» чародеев и ведьм.
Презумпция виновности
В статье «Инквизиция (самосуд) русской православной церкви» А.М. Смирнов упомянул о епископе Новгородском, которого звали Лука Жидята (Жирята – в других источниках), занимавшем свой пост, судя по летописным источникам, с 1034 по 1051 годы. Этот церковный деятель оставил после себя худую славу.
Если верить историческим документам, он реально зверствовал, жестоко истязая всех, кого считал ведьмами, колдунами, идолопоклонниками и т.п. По словам летописца XI века, «…сей мучитель резал головы и бороды, выжигал глаза, урезал язык, иных распинал и подвергал мучениям».
Но не один Лука Жидята отметился кровавыми деяниями. Например, в 1411 году в Пскове были сожжены 12 женщин, которых обвинили в том, что они наслали на город мор. А в 1444 году в Можайске прилюдно был предан огню боярин Андрей Дмитрович и его жена Марья, обоих супругов обвинили в чародействе.
По словам Е.Ф. Грекулова, Стоглавый собор 1551 года, состоявшийся в Москве при участии Ивана Грозного, запретил жителям Руси читать или просто хранить у себя «богомерзкие еретические книги». А волхвов и кудесников разных мастей церковные иерархи обвинили в том, что они «мир прельщают и от бога отлучают».
Любая смерть, не имеющая явной причины, тогда уже воспринималась как результат магической порчи. Например, в Астрахани в 1591 году неожиданно скончался крымский царевич Мурат Гирей, проводивший лояльную Москве политику. По указанию царя Федора Ивановича сразу же началось расследование. Прибывшие из столицы служилые люди принялись пытать группу местных жителей и те признались, не выдержав мучений, что это они «извели» царевича. «Колдунов» вскоре сожгли на глазах у народа.
Подобные процессы происходили во многих городах и почти всегда заканчивались прилюдной казнью обвиняемых. В тех случаях, когда человек даже под пытками не признавался в чародействе, его все равно сжигали заживо, ведь если кто-то способен вынести такие мучения и упорствовать, заявляя о своей невиновности, то значит, он обладает поистине сверхъестественной волей. То есть, точно является колдуном.
Магия и политика
Как написал в своей книге Я.А. Канторович, часто дела о колдовстве возбуждались из чисто политических интересов. Такими были многочисленные процессы над ведьмами, которых обвиняли в попытках навести порчу на представителей царского рода.
Иногда в народе намеренно распространялись слухи, направленные против тех или иных высокопоставленных лиц. Так, в 1547 году в Москве случился страшный пожар, и среди горожан как бы сама собой возникла молва, что причиной бедствия является чародейство бояр Глинских – прямых родственников Ивана Грозного по материнской линии. Тогда разъяренная толпа убила родного дядю царя – Юрия Глинского, и произошло это прямо в Успенском соборе Кремля.
Впоследствии Иван Васильевич казнил и отправил в ссылку немало людей, которых подозревал в негативном магическом воздействии на своих жен, умиравших при загадочных обстоятельствах одна за другой.
О том, как сильно жители Руси XVI века боялись колдовства, может свидетельствовать и клятва на верность царю Борису Годунову, которую служилые люди давали в 1598 году. Они клялись «ни в платье, ни в ином ни в чем лиха никакого не учинити и не испортити, ни зелья лихово, ни коренья не давати… да и людей своих с ведовством не посылати и ведунов не добывати на государское лихо… и наследу всяким ведовским мечтаньем не испортити и ведовством по ветру никакого лиха не насилати…».
Представители династии Романовых тоже опасались колдунов и ведьм. Например, во время царствования Михаила Федоровича (1596-1645 гг.) властям Пскова было запрещено покупать хмель у литовцев, поскольку агенты иностранной разведки сообщили, что некая ведунья наговаривает на хмель, отправляемый на Русь. Якобы таким способом литовцы хотят наслать на восточных соседей чуму или, как тогда называли эпидемию этой страшной болезни, моровое поветрие.
Даже Воинский устав, который был принят царем Петром I Алексеевичем в 1716 году, предписывал, что каждый чернокнижник, чародей или идолопоклонник должен быть закован в кандалы, наказан шпицрутенами «или весьма сожжен имеет быть».