11 мая 1918 года: самый страшный день в истории донских казаков

Революционная катастрофа 1917 года внесла в ряды донских казаков небывалый раскол. Одни стали служить новому режиму, другие, увидев бесчинства большевиков, отшатнулись от них и встали под знамена белых генералов – Каледина, Корнилова, Врангеля.

Довели до восстания

1918 год выдался богатым на события: в начале февраля отряды красноармейцев взяли Таганрог, затем – Ростов-на-Дону, расстреляли атамана Анатолия Михайловича Назарова и провозгласили образование Донской советской республики (ДСР). В апреле, после неудавшегося штурма города Екaтеринодaрa и трагической гибели генерала Корнилова, на Дон откатились части Добровольческой армии, а немцы нарушили мирный договор и взяли Ростов.

Разгул среди красных к этому времени достиг невиданного масштаба: красноармейцы пили, грабили и насиловали женщин. И это не просто оттолкнуло от них донское казачество, но воодушевило его на выступление против новой власти.

Советский писатель Михаил Александрович Шолохов писал об этих событиях в романе «Тихий Дон», где указывал на пьянство распоясавшихся молодчиков из Тираспольского отряда Второй Социалистической армии, бессмысленный расстрел в хуторах скота, изнасилование казачек и пьяные перестрелки. Это подтолкнуло казаков к восстанию.

Расправа

Восстание Мигулинского юрта в конце весны 1918 года возглавил атаман, отставной подъесаул Иван Федорович Дрынкин; в ту пору было ему уже 70 лет. В начале мая казаки окружили перепившихся тираспольцев и наголову их разбили. Большое рвение в бою проявила казачья сотня из хутора Сетраков, где красноармейцы особенно «отличились».

В плен казаки взяли 900 красноармейцев, казну и арсенал: 12 артиллерийских орудий, больше 50 пулеметов, 2000 винтовок и 15 тыс. патронов. Как указывает автор Андрей Вадимович Венков в книге «Вешенское восстание», казаки были настолько обозлены злодеяниями красных, что тут же порубили 500 красноармейцев и 225 «красных» китайцев. На захваченные средства в нескольких хуторах были построены школы. Белогвардейское движение получило мощную поддержку – по всем дорогам поскакали вестовые, разнося по Дону воззвание «сказать свою волю открыто».

Смертельный риск

Но большевики не спали: еще 9 апреля в Ростове-на-Дону прошел I съезд Советов рабочих и казачьих депутатов ДCР, на котором председателем Совнаркома республики избрали 31-летнего красного казака, подхорунжего Федора Григорьевича Подтелкова, бывшего до этого главой донского военно-революционного комитета.

Буквально за день до разгрома тираспольцев Подтелков вместе со 120 товарищами выехал на Верхний Дон. В состав отряда входил 23-летний прапорщик Михаил Васильевич Кривошлыков, который был избран комиссаром по делам управления. И Кривошлыков, и Подтелков были донскими казаками, один – уроженец Еланской станицы, а другой – Краснокутской. Цель делегации была одна – поднять казаков против белых и против немцев. Очевидно, большевики надеялись на свой авторитет у земляков, но крупно просчитались.

Суд над красными казаками

82 участника делегации попали в плен к белоказакам на Светлой Пасхальной неделе, которая в 1918 году продлилась с 5 по 12 мая. По древним казацким традициям, на этой неделе мирились даже заклятые враги, но на этот раз все произошло не так, и коммунистическая пропаганда до сих пор говорит о событиях, как о «кровавой пасхе».

Убивать без суда и следствия большевиков не стали. Как пишет известный исследователь Юрий Георгиевич Калугин в статье «Кровавая пасха. Дело казака Сенина», красных судили заочно в ночь на Светлую субботу. Выбрали суд, затем из его членов – президиум, в который попали сотник Афанасий Степанович Попов, казак Иван Яковлевич Кумов и подъесаул Александр Степанович Сенин. Смертный приговор был вынесен после пламенной речи Попова, описавшего зверства красных, он же своей рукой написал приговор, который был принят единогласно – Кривошлыкова и Подтелкова было решено повесить, 79 человек – расстрелять, а одного – отпустить за невиновностью. Командовать расстрельной командой было поручено Сенину. 11 мая белые казаки казнили станичников.

Позже, в 1930 году, уже на другом суде, где Сенин проходил обвиняемым, он рассказал, что лучше всех перед смертью держался Подтелков. Он очень удивил казаков тем, что захотел исповедаться, сказав – «Я всю жизнь был верующим!». Казаков это ввергло в недоумение: как можно верить в Бога и служить богоборцам и кощунникам? Но умер Подтелков как истинный большевик – со словами о величии революции. Калугин приводит интересную деталь: среди тех, кто расстреливал большевиков, был казак Спиридонов, служивший во время I Мировой на одной батарее с Подтелковым. Но в этот момент это обстоятельство не примирило противников. О событиях этой ночи стало известно только 12 лет спустя.

Расстрел палача

По стечению обстоятельств, командующий расстрельным караулом Сенин остался в СССР и благополучно избегал наказания много лет подряд. Он был образованным человеком, еще до I Мировой окончил политехнический институт, отличился на войне, получив пять орденов.

После майских событий 1918 года он воевал на стороне белых, командовал полком, был взят в плен под Новороссийском, но скрыл чин и назвал другую фамилию. Его раскрыли в 1921 году и арестовали за сокрытие звания. Приговорили к расстрелу, но по кассации приговор был изменен на срок в 5 лет. На свободу Сенин вышел через 4 года, после чего вернулся к занятию земледелием и преподаванию в школе.

После коллективизации, раскулачивания и фактического уничтожения казачества, в 1930 году он создал подпольную «контрреволюционную» организацию. Выступал против троцкизма – насильственной коллективизации и устроения коммун, ратовал за усиление единоличного хозяйства и предоставления земледельцам свободы, но подчеркивал, что выступает за демократические принципы правления.

Вскоре подполье было раскрыто. На скамье подсудимых вместе с Сениным оказалось еще 60 человек. 13 ноября коллегия ОГПУ признала казака виновным в «создании организации с целью свержения Советской власти» и вынесла ему расстрельный приговор по статьям 58/11 и 58/2 уголовного кодекса.