Дипломатия против жадных медвежат.
Вот не знаю, стоит ли российской дипломатии перенимать метод Карпенко (роман "Сотворение Волжской России"), но что-то эффективное, на мой взгляд, в нём есть. Книга 2-я, "Горячее лето 1224-го года", глава 8-я "Дерптский поход":
"Весь этот месяц он мотался с князем и царём по левому и правому берегам Волги, поднимался вверх по течению её притоков — согласовывал границы между булгарами и владимирцами и отмечал на контурной карте спорные территории. Длинными светлыми июльскими вечерами Роман беседовал с князем и царём с каждым по отдельности и собирая их вместе у своего костра. Однако, когда казалось вот-вот нащупывался компромисс, встретившиеся вместе противники вновь вспоминали старые обиды и предварительная договорённость разваливалась. Наконец вечером 28 июля, после провала очередной попытки привести стороны к согласию, он связался по рации с капитаном корабля «Дозор», стоящем на якоре в устье Ветлуги, на правом берегу которой расположились русские полки, а на левом булгарские. Карпенко попросил его пригласить на борт к своему возвращению вождя небольшого мордовского племени Мурзю. Небольшое укреплённое село этого племени, Ксарка, находилось за кормой «Дозора», на правом берегу Волги. Утром двадцать девятого, прощаясь с князем и царём, Карпенко пригласил их на следующее утро прибыть к нему на последнюю встречу. Предваряя отказ обоих, явно обдумывающих начало военных действий, он предупредил ещё раз, что встреча эта будет последней, и добавил, что приготовит для них сюрприз.
— Сюрприз? — удивлённо вскинул брови князь.
— Сурприз на? — спросил царь.
— Завтра вы оба будете очень удивлены, — серьезно объяснил им Роман.
Затем, подчеркнув окончание разговора, махнул им рукой:
— До свидания, — и повернулся назад к отделению морской пехоты, сопровождавшего его весь этот месяц.
После полудня Карпенко вернулся на пограничный корабль, Здесь он надолго уединился с Мурзей в кают-компании, а затем и вовсе оставил его ночевать в своей каюте.
Утром 29 июля, едва солнечный диск оторвался от горизонта, с левого и правого берега Ветлуги отчалили и направились к «Дозорному» два челна…
В тесной кают-компании корабля за столом напротив друг другу расселись князь с боярином и царь с визирем, в торце стола, около двери, расположился Карпенко.
— А теперь, господа, обещанный вам сюрприз, — Роман повернулся к одному из стоящих у него за спиной вооружённых морпехов, — пригласи Мурзю.
Тот вышел и через десяток секунд вернулся следом за вошедшим в дверь вождём Ксарки. Карпенко встал, подвинул соседний стул Мурзе, присел одновременно с ним и достал из папки два экземпляра договора.
Через минуту они оба встали, пожали друг другу руки, обменялись добрыми пожеланиями, и Мурзя со своим экземпляром договора вышел в сопровождении пригласившего его морпеха, чтобы на катере «Дозорного» вернуться в своё село. А Роман повернулся к заинтриговано следившим за ними булгарам и владимирцам:
— Итак, сейчас я подписал договор с племенем Мурзи о том, что их земли переходят в собственность Волжской России, а люди его племени теперь переходят под нашу защиту…
В Нижнем Новгороде, перед посадкой в вертолёт, Голиковой удалось взять короткое интервью у Карпенко, который в общих чертах, протокольно рассказал о подписании между владимирцами и булгарами договора о мире. Надежда почувствовала, что что-то тот не договаривает, и в вертолёте подсела к нему. Попыталась без камеры разговорить молодого дипломата, с которым как-то легко и сразу перешли на «ты», и не напрасно.
— Что тут началось? — кричал Роман ей на ухо, перебивая шум вертолётного двигателя, — и владимирцы и булгары вскочили с мест, закричали, что Россия коварно нарушила дружественные соглашения с обеими сторонами, что они не хотят больше иметь дело с таким посредником. Царь, под властью которого до того находилась Ксарка, заявил, что немедленно посылает туда свои войска. Пришлось прикрикнуть на них. «Сядьте, — говорю, — и выслушайте меня до конца, а потом идите на все четыре стороны и делайте, что хотите!». В общем, рассказал я им сказку про двух жадных медвежат, которые сыр не могли разделить поровну и позвали лису. Вроде немного разрядил обстановку, а потом сказал, что, если они не договорятся, между собой, то мы заберём под свою руку все спорные территории, чтобы оградить племена, там проживающие, от их бесконечных разборок. К тому же обложим их купцов такими пошлинами при прохождении через наши шлюзы, что торговый путь по Волге будет для них практически заказан.
— Но это же риск ввязаться в войну с двумя такими сильными государствами, — прервала его Надежда, — Волжский дал добро на такой ультиматум?
— Когда? Когда мне было запрашивать Волжский? Видишь ли, там, на Ветлуге собрались друг против друга две армии-победительницы. Владимирцы сильно потеснили в прошлом году в Эстонии крестоносцев. Пожалуй, только тревожные вести с Калки не позволили им взять Ревель и Вильянди, заставили прежде времени вернуться во Владимир. Ну а булгары тогда же разбили непобедимого Субудая, заставили бежать татар, бросив награбленные трофеи. Тут уж хорошо даже то, что наш «Дозорный» со своими пушками, тормознул горящих желанием сразиться драчунов на целый месяц.
Карпенко вспомнил, как на последнем инструктаже перед отправкой в эту дипломатическую экспедицию на Ветлугу Гринёв предупреждал, что примирения булгар и владимирцев вряд ли удастся добиться. Тем не менее, необходимо предпринять всё возможное для этого. В таком случае сам факт обозначения нашей миротворческой позиции позволит сохранить добрые отношения с обеими воюющими сторонами. Это и было главной целью экспедиции Карпенко. Добиться мира между врагами, самому превратившись в их врага — да на это Гринёв не дал бы согласия ни за какие «коврижки».
— Понимаешь, — как бы оправдываясь, продолжал Роман, — ведь за этот месяц удалось договориться с ними почти обо всём. Русичи снимали все свои претензии на левый берег Ветлуги, а на правом берегу Волги граница между владимирцами и булгарами проходила на юг от Ксарки. Оставались нерешёнными только два вопроса. Первый: Русичи соглашались покинуть две недавно воздвигнутые крепостишки на левом берегу Ветлуги за три месяца, чтобы успеть разобрать большую часть построек и переправить их на правый берег, а булгары противились этому демонтажу и требовали передать им эти крепости в целости и немедленно. Ну и второй вопрос: сама Ксарка, никто не желал уступать её другому. Так что, в известном смысле я выдернул серьёзную занозу из их отношений.
— Да ты просто устроил им классную провокацию, — улыбнулась Голикова, воспользовавшись паузой, — представляю, как они кипели.
— Обидно да, слушай, — в манере «товарища Саахова» ответил ей Роман, — месяц таскался с ними по лесам, и всё зря? Потом, ничто так не объединяет людей, как общая опасность, общий враг. В общем, сначала я попытался их подружить против себя, а когда дело дошло до подписания договора, подружить со мной, то есть с Волжским. В результате договорились, что к рождеству Русичи уходят по льду с левого берега Ветлуги. К тому времени на правом берегу они отстроят городки для уходящих гарнизонов и оставят булгарам нетронутыми свои крепости. Но самое главное, как я тебе уже говорил, достигли соглашения о беспошлинной торговле по всей Волге для владимирских, булгарских и наших купцов. Для чего они должны будут иметь при себе грамоты подписанные князем, царём или президентом соответственно…"
Но, я думаю, доведут бывшие соотечественники Россию, до чего-то подобного.