Елена Смирнова: «Экологичный бизнес — это и мода, и потребность»

Елена Смирнова, директор по развитию Экобюро GREENS, эксперт фонда «В ответе за будущее», в интервью «БГ» рассказала об экологичных офисах, бизнесах и продуктах в России.  — Елена, одна из ваших специализаций — это разработка и создание экологичных офисов и магазинов. Насколько распространен и востребован такой формат коммерческих помещений в России? Есть ли данные по Югу России?  — На самом деле, все немножко специфично, потому что сейчас, к сожалению, все больше зеленые офисы, которые появляются, появляются у западных компаний. У тех компаний, которые имеют российские представительства здесь. Создание зеленых офисов, как правило, зафиксировано в их корпоративной политике. В целом, на юге их не так много, как в Москве или в Санкт-Питербурге. Там есть определенная мода на них, в хорошем смысле этого слова. В регионы эта мода пока еще не дошла. Но мы проводим рейтинг зеленых офисов с WWF (всемирным фондом дикой природы) ежегодно. И если раньше были лишь единичные представительства на юге России, то сейчас их все больше и больше. Даже сейчас, когда мы еще не запустили рейтинг, к нам приходят сообщения с вопросом: «Когда же рейтинг откроют?». «Рейтинг зеленых офисов России 2015» привлекает все больше и больше внимания. И южные территории начинают подключаться. На сегодняшний день зеленые офисы Южного Федерального Округа исчисляются десятками. — В свете кризиса российский бизнес стремится к экономии. Насколько, по вашему мнению, упадет спрос на экоофисы и экомагазины?  — Я думаю, что он, наоборот, возрастет. Объясню почему. Какая ситуация сейчас: с одной стороны падение спроса потребления на некоторую продукцию, с другой стороны – рост цен. И то и другое, нас, как потребителей, не радует. И как раз высококачественные услуги, пусть то какие-нибудь «зеленые» фитнес-центры или экологичные магазины и офисы, будут, в условиях кризиса, иметь преимущество перед обычными. — Вы также специализируетесь на сертификации и продвижения экологичной продукции. В столице спрос на экопродукцию достаточно высок, а как обстоит ситуация со спросом в регионах, в частности — на Юге?  — Априори мы можем считать, что в Москве и Санкт-Петербурге спрос выше, чем на юге. Но на самом деле, у нас нет необходимой базы достоверных исследований. Нам кажется, что спрос выше в столице. Экспертной же достоверной оценки у нас все-таки нет. Нет ее потому что даже небольшие системные опросы, которые существуют, проводятся только в Москве и Питере, и не затрагивают регионы. Следуя этим локальным опросам, мы можем утверждать, что 30% экопотребителей будут продолжать покупать «зеленую» продукцию, даже если ее цена возрастет на 10%. — Что же влияет на спрос экопродукции?  — На спрос экопродукции влияют два фактора. С одной стороны — обилие таких продуктов в магазинах (а у нас их много). Несмотря на продуктовое эмбарго, у нас есть крупы, мука, консервы, гречка, картофель и даже вина. Продуктами питания этот список не ограничивается. В Москве, например, много магазинов продают одежду из органического хлопка. И это не только одежда для маленьких детей или брендовые магазины, но вполне нормальный средний рынок. Есть у нас и эко-сертифицированные тетрадки, книжки. Приведу пример. Есть ярко-выраженный конфликт. Потребители говорят – мы хотим MSC-сертифицированную рыбу и креветок (рыба, выловленная путем устойчивого рыболовства, использования рыбных ресурсов), почему их нет в магазинах? Мы пришли с этим вопросом к ритейлу. И только после этого один из концернов заключил контракт с производителем MSC-сертифицированных морепродуктов. На российском рынке они появятся начиная этой зимой, начиная с новогодних праздников. Тут проблема даже не столько в товарах, а в том, что ритейл нечасто их выделяет. Само выделение продвижение этих эко-товаров очень важно для жизнеспособности эко-продукции в целом. — То есть существует информационный конфликт между производителем экопродукции и его потребителем?  — Именно. Хотя мы все живем в мире интернета, у нас нет экологически-сертифицированных СМИ. Они не напрочь отсутствуют. Но, те, которые есть, в общем, не заслуживают нашего внимания. Хотя во всем мире они существуют. Ведь мы говорим не только о защите окружающей среды. Мы говорим о защите собственного здоровья, в том числе. Хотелось об этом писать и рассказывать в школах, показывать на телевидении, сообщать по радио, в газетах и везде, где только можно. — По вашему мнению, стремление к экопродукции — это мода или реальная потребность, выработанная в том числе и деятельностью экологических организаций?  — Сложно сказать. Наверное, это и то и другое. Очень много людей живет в больших городах. И дело даже не в потребности идти к природе, а в том, что стрессовость жизни в мегаполисе очень велика. Много людей, много техники. Очень много всего нас окружает. Человеку хочется в чем-то иметь стабильность. Стабильность – это наш выбор. Так вот тот самый наш выбор – выбор общества потребления заключается в том, что «я хотя бы уверен в том, что я купил». Так, мне кажется, думает современный человек. Не факт, что он купил что-то хорошее, но его это успокаивает. Если все плохо, он пришел и купил какие-нибудь вкусные отличные по качеству фрукты, или органик-продукцию или косметику. От таких покупок человек получает чувство стабильности. Он верит в то, что его покупка безопасна и полезна. Мода – это скорее следствие наших мыслительных процессов. Мода не появляется из ниоткуда. Вы также продвигаете применение экологического оборудования, в какой отрасли подобное оборудование применяется наиболее широко? Рассуждая о промышленности, относительно того, что компании производят, мы говорим и об их оснащении. Если это производство бумаги, то мы будем говорить о бумагозаготовочном оборудовании, о разрешении на вырубку леса. Лично мне очень нравится корпоративная политика РЖД, их вагоноремонтные кампании. Когда что-то ремонтируется – это вообще очень экологично. Мы устраняем таким образом одну важную проблему – проблему утилизации. В целом – чем новее само производство, тем оно экологичнее. Но в каждой отрасли есть свои нюансы и их очень трудно обобщить. — Что мешает внедрению экооборудования в России?  — На мой взгляд, любые предприятия от производства до переработки должны дотироваться государством. Так происходит во всем мире на первых этапах выхода на экологическую тропу. Государству же кажется, что если предприятие коммерческое, то пусть сами выкручиваются, как хотят. Безусловно, предприятие не может выйти на рентабельность на первых этапах производства. Поэтому оно становится заложником. Производитель, может быть, и хочет наладить экологичное производство, но у него нет на это ресурсов. А кредиты, сами знаете, нынче это не дешевеют. Хорошо было бы, если бы государство начало субсидировать в разумных пределах (никто не говорит о постоянной основе или долгосрочности) экопроизводство хотя бы на начальных этапах становления бизнеса (несколько лет). Можно не давать денег, но хотя бы обеспечить налоговые льготы, потому что иначе предприниматель упирается в то же самое: отсутствие прибыли и коммерческого интереса. — Каков объем отечественных производителей эк.об. на рынке относительно западных стран?  — Если мы производим что-то, то делаем это в огромных количествах, что в свою очередь очень энергозатратно. По сравнению с западными странами мы используем в разы больше воды и электричества, да и вообще любых ресурсов. Поэтому, поддержка или какое-то субсидирование очень важны для отечественных производителей экологического оборудования. Да даже какие-то банковские кредиты с меньшей ставкой помогли бы. Пока аналогичное западное оборудование лучше нашего. Но нам есть к чему стремиться. — Как, по вашему мнению, повлияли введенные санкции на данный сегмент отечественного рынка?  — На сегодняшний день российское экооборудование выходит на передний план, так как западная техника растет в цене. Но при этом нужно понимать, что мы в одночасье не можем импортозаместить все, так как оборудование бывает очень разное. У нас страна огромная и мы не можем под одну гребенку всех подмять, принимая во внимание хотя бы тот же климат, который везде разный. — Последний вопрос риторический: Российский бизнес во многом стремится соответствовать мировым стандартам. А у компаний с мировыми именами всегда одним из приоритетов является социальная ответственность, насколько, по вашей оценке, в России актуален вопрос социальной ответственности бизнеса, которая проявляется в том числе и во внимании к экологическим аспектам? Назовите наиболее яркие и интересные проекты российских компаний.  — Смотря что понимать под социальной ответственностью, потому что в России нет установленного законодательства по этому поводу. Если мы берем во внимание экологическую составляющую, то если бы вы мне задали этот вопрос еще пару лет назад, то я бы сказала: «Вы знаете, на таком зачаточном уровне». Сейчас нет. Началось все с западных компаний, которые открывали здесь российские представительства и филиалы дочерних компаний. Они начали это продвигать. Кроме того, откуда-то взялись «сумасшедшие генеральные директора», которые поняли, какое наследство они оставляют своим детям, занимаясь неэкологичным производством чего-либо. Компании начинают менять и продукцию и логистику. Начинают принимать обратную упаковку. Экологическая ответственность развивается в самом лучшем смысле этого слова. По поводу ярких проектов, я конечно буду немного субъективна, но могу выделить компании:  — «ОптиКом», которые принимают обратно свою упаковку (пластиковкую и бумажную);  — российский бренд одежды «Kira Plastinina», — поддерживает выхухоль, но помимо этого они выпускают многоразовые сумки и вырученные средства отдают на поддержку экологических проектов;  — производитель продуктов питания «Arivera», помимо того что сертифицирует свою продукцию, еще и правильно выращивает;  — «Natura Sibirica», которая сертифицирует свой продукт, как экологически чистый  — производитель бумаги «Mondi», рубит в разрешенных лесах, вся их бумага сертифицирована, при этом они являются лидерами отрасли.