Оборонка – фундамент нашей независимости

— Когда-то, в 60-х годах, американцы говорили, что Россия гонку в космосе выиграла за школьной партой. Потому что наша система образования была тогда действительно лучшей, не зря ее даже японцы взяли на вооружение. А мы принялись осваивать западную систему и как минимум последние 15 лет живем в состоянии перестройки системы образования… 

— Сейчас, по сравнению с очень тяжелыми для высшей школы 1990-ми, ведущие вузы финансируются государством неплохо, но последствия той «ямы» ощущаются до сих пор. На мой взгляд, самое тяжелое время уже позади. Выстроена система образования, которая позволяет вести качественную подготовку современных специалистов для промышленных предприятий.

— А что входит в понятие «современное качественное образование»?

— Система образования по природе своей консервативна. А техника и технологии в мире сегодня принципиально меняются раз в шесть лет, причем в ряде областей это происходит еще быстрее. Поэтому образование, если оно претендует на то, чтобы называться современным и качественным, должно успевать оперативно реагировать на эти вызовы времени. 

Один из эффективных путей повышения уровня отечественной высшей школы — ее интеграция в мировой образовательный процесс. Ведь и сам Болонский процесс, к которому присоединилась наша страна, родился из желания создать в объединенной Европе, где активно шла интеграция в самых разных сферах, единые образовательные стандарты. Появление в российских университетах уровневой системы высшего образования, которая зарекомендовала себя во многих странах мира как более гибкая, тоже открывает для этого определенные возможности: бакалавриат дает базовые знания, а в магистратуре проводится точная настройка под конкретные требования предприятия.

Кроме того, Болонский процесс подразумевает большую академическую мобильность: учиться можно в одном университете, курс лекций прослушать в другом, найти научного руководителя в третьем. Но в Европе, с ее сравнительно небольшими расстояниями и практически лишенной границ, это реализуется гораздо проще и быстрее. В России же, с ее масштабами и некоторыми особенностями менталитета, все не так просто. Поэтому у нас «импортозамещение болонского процесса», как мы в шутку это называем, происходит путем сетевого взаимодействия университетов. Например, в близкой мне сфере ядерной энергетики специалистов готовит около десятка вузов, а безусловных лидеров три: МИФИ, ННГТУ и Томский университет. В двух первых есть ядерные реакторы, и совсем не обязательно строить их в каждом университете — вполне достаточно направить студентов, чтобы они прослушали там соответствующий курс лекций и прошли лабораторные работы на реакторе. А у нас есть самые мощные в мире зкспериментальные установки на жидком свинце, которые также используются в учебном процессе. И студенты, по связанным с их работой темам, приезжают к нам со всей страны.

— Сергей Михайлович, и все же если вернуться к началу разговора и к упрекам в адрес отечественной высшей школы?..

— Если говорить об инженерном образовании, то могу уверенно сказать: мы знаем, чему учить и как учить. 

Главный канал реального взаимодействия с промышленностью — это создание базовых кафедр Нижегородского технического университета на предприятиях. Первая такая кафедра, точнее — ее прообраз был создан в ЦНИИ «Буревестник» почти 30 лет назад, а сегодня их у нас 14, и больше половины из них — на предприятиях оборонного комплекса. 

А в прошлом году стартовала программа «Новые кадры для оборонной промышленности», которая предусматривает финансирование создания базовых кафедр на предприятиях ОПК и создание профилей подготовки специалистов для конкретных предприятий. 

Особенность базовых кафедр в том, что они работают на промышленном предприятии и сотрудники этого предприятия ведут занятия со студентами по реальной тематике. Там же студенты проходят и производственную, и преддипломную практику. Таким образом, отпадает необходимость в периоде адаптации молодого специалиста. Это прямой выигрыш и для него, и для работодателя.

Но такое сотрудничество носит двусторонний характер, и наряду с базовыми кафедрами университета на предприятих у нас в НГТУ существуют и базовые лаборатории этих предприятий. В их оснащение они вкладывают весомые средства, что, с одной стороны, повышает уровень учебного процесса, а с другой — дает возможность проводить серьезные научные исследования силами вузовских ученых по заказу тех же предприятий. Выгода опять-таки обоюдная. 

— Но пока на предприятиях, насколько я знаю, инженеры в дефиците. К вам на инженерные специальности абитуриенты идут?

— Естественно, что в те времена, когда промышленность находилась в упадке и на предприятиях не платили денег, говорить о престиже профессии инженера было сложно. Но сегодня, по моим наблюдениям, даже на дни открытых дверей, которые регулярно проводятся у нас в университете, приходит столько абитуриентов и их родителей, что наш актовый зал не вмещает всех желающих. Изменения в отношении к профессии инженера произошли буквально в последние лет пять-шесть вместе с переменами, которые наметились в экономике. 

— Поворот к проблематике ОПК, который сейчас отчетливо прослеживается на государственном уровне, что-то изменил в деятельности НГТУ?

— Мы как сотрудничали, так и продолжаем сотрудничать с нижегородскими предприятиями ОПК, разве что расширилось поле этой деятельности. 

Ученые-экономисты НГТУ также активно занимаются тематикой ОПК: ими разработана программа развития ОКБМ, сейчас заключен договор на выполнение аналогичного проекта для «Атомэнергопроекта». Причем право заниматься этим они получили на конкурсной основе, а это, согласитесь, оценка уровня нашей экономической школы, возглавляет которую профессор Юрлов.

Университетом создан центр цифровых технологий, где собраны уникальные специалисты и уникальное программное обеспечение, которыми располагает НГТУ. Центр, который возглавляет профессор Рыдык, является головным для целого ряда предприятий отрасли, занимающихся радиолокацией.

Вуз является также лидером и в области создания сверхчистых веществ, который возглавляет профессор Воротынцев. На средства «Программы стратегического развития», грант в рамках которой выиграл наш университет, мы смогли оснастить наши центры уникальным оборудованием. Например, у нас есть единственный в России лазерный электронный микроскоп. Или криостат, который позволяет достичь практически абсолютного нуля. Это позволяет вести исследования самого передового уровня.

— Очевидно, богатый опыт сотрудничества НГТУ с предприятиями оборонной отрасли и определил выбор вашего вуза в качестве площадки для окружного совещания по проблемам подготовки кадров для ОПК, которое прошло в апреле. Какие вопросы обсуждали?

— На совещании, которое прошло под председательством президентского полпреда в Приволжском федеральном округе Михаила Бабича, присутствовали заместители федеральных министров образования, промышленности и торговли, представители администраций всех субъектов, входящих в ПФО, и ректоры 18 технических и технологических вузов округа, которые занимаются подготовкой кадров для отрасли. Рассматривались лучшие практики (в том числе и опыт работы нашего вуза), шел серьезный разговор о проблемах.

Одной из них является так называемый целевой набор, когда вузы по представлению предприятий на особых условиях зачисляют абитуриентов, которые после окончания курса должны вернуться на направившие их предприятия. Но проблема в том, что в итоге до предприятий доходит только 37% выпускников, а остальные каким-то странным образом «растворяются» по пути к месту работы. Сегодня государством поставлена задача: к 2020 году поднять этот показатель до уровня 70%. Но чтобы достичь его, нужен четкий механизм взаимных обязательств сторон, вот его и обсуждали. 

Еще одна проблема — освобождение от службы в армии тех выпускников вузов, которые идут работать на предприятия ОПК. Сейчас в правительстве обсуждается законопроект о так называемых промышленных ротах. Предполагается, что они будут созданы по аналогии с уже существующими ротами научными, где выпускники целевого набора будут проходить срочную службу, работая на предприятиях ОПК.

— И все же в нынешней экономической ситуации такое подчеркнутое внимание и поддержка именно оборонной отрасли не кажутся вам чрезмерными?

— Тренд этот, на мой взгляд, необходимый и разумный. С тем, что нужно обеспечить обороноспособность страны, вряд ли кто будет спорить. Когда в отдельных видах вооружений до 80% импортных комплектующих и через санкции нас можно просто лишить их поставок, то о какой обороноспособности можно говорить? А поскольку основу современных вооружений составляет электроника, то нужна, в первую очередь, отечественная элементная база. Понятно, что при этом, как и в прежние годы, возникает вопрос: если мы направим больше средств на оборонные расходы, то, значит, пострадают другие статьи бюджета? Но не стоит забывать, что оборонные отрасли дают толчок и тому, что будет работать на гражданку. Приведу пример: профессор нашего университета Рындык выиграл сразу три гранта на создание высокотехнологичных производств и в содружестве с учеными из Зеленограда разработал линейку отечественных микропроцессоров, которые заменят импортные в наших локационных системах. А это значит, что пройдет какое-то время, и у нас появятся свои планшеты, свои смартфоны, что в итоге тоже будет обеспечивать информационную безопасность государства. 

Мы в этом году отмечаем юбилей Великой Победы и значит 70 лет живем без войн, потому что у страны был и остается мощный оборонно-промышленный комплекс.