Julia Mazurova: О ностальгии
В детстве, смотря фильмы Тарковского про Италию, я восхищалась всей душой и понимала, что такого в моей жизни никогда не будет, это какая-то волшебная параллельная вселенная, в которую попадают особые взрослые...
Как то раз, несколько лет назад, я поехала с маленьким еще Ганей в Италию к моей подруге. Она сняла дом под Римом, и я решила ее навестить и развеяться.
В детстве, смотря фильмы Тарковского про Италию, я восхищалась всей душой и понимала, что такого в моей жизни никогда не будет, это какая-то волшебная параллельная вселенная, в которую попадают особые взрослые.
И вот, войдя в дом Гинессы и распахнув окно комнаты, я увидела прямо перед собой оливковый сад и вдруг поняла, что я таки туда попала. Это было острое чувство проникновения в волшебный мир, когда ты еще в нем не освоился, а только-только приземлился и смотришь по сторонам с восторгом и изумлением.
Вечером мы пили вино с Гинессой и болтали, наверное, об этом же. А наутро, проснувшись, выйдя из своих комнат и встретившись в коридоре, одновременно предложили друг другу поехать по местам фильма «Ностальгия» Тарковского. Видимо, для усиления эффекта. Возрадовавшись такому совпадению мыслей и желаний, мы тут же прыгнули в машину и поехали. Даже просто ехать по дорогам Италии небывалое удовольствие. (Особенно для русского человека). А уж с такой прекрасной высокой целью!
Мы слушали БГ и пели вместе с ним. Ганя в то время еще почти не говорил и безошибочно выбирал из репертуара БГ песни со словами, которые произносятся, но ничего не значат. «Савай лама ай ай тика-тика». А потом мы приехали к тому самому бассейну, по которому ходил Янковский со свечой. Здесь нас сразу ждал сюрприз. Возле бассейна расположился оркестр, они играли музыку Прокофьева.
Под эту музыку мы подробно осмотрели бассейн и пришли к выводу, что он с тех пор ничуть не изменился, даже, кажется, воду не меняли. После осмотра мы присели в кафе напротив и закусили вялеными помидорами, солеными оливками, сыром домашним и свежеиспеченным хлебом. Ничего вкуснее я в жизни не ела. И до сих пор вспоминаю о том месте с ностальгией.
Потом мы отправились дальше на поиски той церкви, где все женщины молились о детях, а главная героиня просто зашла. К новым детям у нас с Гинессой было сложное отношение. Все же мы довольны были уже имеющимися. Церковку эту найти было не так легко, как бассейн, находящийся посередине маленького городка. Она располагалась на отшибе, вдалеке от всех дорог и без опознавательных знаков. Но интернет и интуиция в сочетании творят чудеса. Мы ее обнаружили в конце концов. Правда, она оказалась закрыта. Но нам ведь и не нужно было там ничего просить, как мы выяснили, размышляя по дороге.
В фильме есть кадр, когда в этой церкви в процессе обряда и молитвы запускали в небо голубей. И чудесная перекличка образов произошла у нас. Как только мы подошли к церкви — стайка бабочек вспорхнула, облетела вокруг купола и растворилась в небе. Я взяла с собой на память камушек, отколовшийся от старой церковной стены. Потом я привезла его в Москву и подарила подруге, которая точно хотела ребенка. И надо заметить, что она тут же им обзавелась. Уж не знаю, камешек на нее так подействовал или что другое. Маленькая церковка эта полуразрушенная и заброшенная настроила нас на лирический лад. Мы перестали слушать Гребня, а поехав дальше, болтали о любви и ее коллизиях.
К готическому храму из финального кадра «Ностальгии» мы добрались, когда уже стемнело. Это был собор без крыши. Там, где Янковский сидит у своего дома, а потом камера отъезжает и все - и Янковский вместе с домом, и собака, и весь мир оказываются внутри храма. Я все думала как же сделан этот кадр?
Храм, несмотря на темноту, оказался открыт для посетителей. Все подсвечивалось фонариками, расположенными прямо на земле. Первым делом я, конечно, удовлетворила свое любопытство, нашла тот угол, где снимался фильм (кадр) и все поняла. Макет домика Тарковским специально был сделан поменьше размером, чем обычный дом, и тогда он спокойно помещался в храм. Поэтому и герой Янковского сидит, чтобы не выдавать ростом, уменьшенные декорации. А крыши у храма нет уже очень долгое время, стены упираются в открытое небо, это и придает всей сцене такой космический смысл.
Пока мы бродили ошарашенные, Ганя методично засыпал галькой, которой покрыт весь пол, напольные фонари, подсвечивающие стены храма. И когда я очнулась, он уже засыпал весь свет вдоль одной стены, погрузив во тьму половину собора. Это придало еще большей абсурдности и странности нашему ночному присутствию здесь.
Вернулись мы из нашей поездки совсем поздней ночью. Впечатление было огромно, будто я побывала на еще неизвестной мне планете. Уснуть было невозможно, в окно светила полная луна, ее прекрасно было видно прямо из постели. А где-то неподалеку еще к тому же совершенно диким голосом орал осел. Никогда до этого я не слышала ослиные крики и не представляла, насколько это дикий звук. Мне все казалось, что осел что-то пытается мне сказать. Да так оно и было.