Жизнь Леди Кафедры

Ия Германовна Лугинина – доктор технических наук, профессор, заслуженный работник науки и техники России ушла из жизни 1 декабря. Незаурядный человек, талантливый учёный, мудрый педагог – такой её запомнили в БГТУ имени В.Г. Шухова.

Изящная фигурка, шёлковые локоны, голубые глаза и нежнейшее имя – Ия! – что значит «фиалка», достались девочке с блестящим умом и характером стойкого оловянного солдатика. Другого характера быть у неё и не могло. Негласное и незыблемое правило её семьи – не ждать подарков от людей и судьбы. Судите сами – папа из семьи немецких сирот, выросших в петербуржском интернате, которым с малых лет было ясно – опустишь руки, пропадёшь ни за грош!

Мама росла в семье судового механика, родом который был из вятских крестьян, закончил школу юнг, дослужился до главного механика боевого корабля. В октябре 1917-го стармех был арестован в Кронштадте и ничего хорошего не ждал. Но прибежала по льду Финского залива его старшая дочка Маруся: «Отпустите папу!». И умолила-таки совет матросских депутатов – «братушки» смягчились, учтя «правильное» социальное происхождение старшего механика.

Такие вот родители.

Институт, война, эвакуация

Семья Ии долгое время не могла найти постоянного пристанища, но в конце концов обустроилась в небольшом городке Териоки. Взрослые работали, девочки учились, сочетая немецкую прилежность с русской тягой к знаниям – по всем предметам отлично! Но самой любимой была химия – поэзия на языке формул. Нежная девчушка с фиалковыми глазами разбиралась в ней настолько хорошо, что в выпускном классе охотно заменяла на уроках учителя. С выбором профессии и вуза проблем не было – Ленинградский технологический. На следующий день после выпускного Ия вместе с подружкой отправилась на электричке в Ленинград – в институте был объявлен день открытых дверей. «Едем, смотрим в окно, что за притча: на каждой станции люди толпятся вокруг столба с радиоточкой и в молчании что-то слушают, – вспоминала Ия Германовна. – Оказалось, речь Молотова. Это было утро 22 июня 1941 года».

Война ударила сразу – отец был мобилизован, ушёл на фронт любимый человек – Арик, Аристарх Лугинин. Ию вместе с мамой и маленькой сестрёнкой эвакуировали в город Халтурин Кировской области.

Авиабомбы, театр и свёкла

Мечта остаётся мечтой даже во время войны. Ленинградский технологический эвакуировался в Казань, и в сентябре 1942 года Ия стала студенткой силикатного факультета. И началась студенческая жизнь. Подъём в семь утра. В восемь – институтские производственные мастерские, где делали гипсовые формы для авиабомб. Сапоги дырявые, ноги мокрые, спина гудит, но в три часа студенты уже сидели на занятиях.

Всё время хотелось есть. Традиционное: «Сытое брюхо к ученью глухо!» – и рабочая карточка, по которой полагалось 600 граммов хлеба в день. Хлебушек студенты проглатывали стремительно, как воробьи. И невеликой своей зарплаты ждали как манны небесной.

«На всю первую зарплату, помню, купила на базаре одну свёклину. Принесла хозяйке и попросила испечь. А та потом сказала, что слишком близко поставила свёклу к огню и забыла о ней, та и сгорела. Может, сама и съела, хозяйка ведь тоже голодная была, – вспоминала как-то Ия Германовна. Впрочем, случались и радости – в один из дней рождений, 3 октября, Ия купила себе билет в театр. Самый дешёвый, на галёрку, за 25 копеек».

«Пришла в Казанский оперный театр на премьеру «Евгения Онегина». Гляжу, а в зале занят один седьмой ряд – это, оказывается, были родственники артистов, пропускаемые бесплатно. Больше никто в театр не пришёл, так что я на свой дешёвый билет заняла лучшее место в партере и наслаждалась спектаклем, чудной музыкой Чайковского».

А потом кончилась война, вернулся с фронта Аристарх, и это было истинным счастьем. Молодые люди поженились, и союз оказался удачным – Лугинины стали не просто супругами, но и соратниками. Будут рядом всю жизнь, вырастят двоих детей – дочку и родную племянницу Ии Германовны. И поссорятся один-единственный раз – из-за научной работы.

В погоне за призванием

В 1947-м, когда Ия Лугинина закончила вуз, получила распределение в Петрозаводск, в управление промкооперации. Сиди себе в тёплой конторе, не напрягайся. Но стойкий синеглазый солдатик рвался в бой – прослышав, что в тех же краях возводят цементный завод, Ия попросилась на новостройку.

Так началась трудовая биография. Два года – начальником лаборатории. Три последующих – в аспирантуре родного вуза, и снова распределение – Чимкент, Казахский химико-технологическом институт, где Лугинина защитит докторскую, создаст и возглавит кафедру вяжущих материалов.

Ия Германовна неустанно работала. Страна восстанавливалась после страшной разрушительной войны. Стройки велись повсеместно, и всюду требовался материал – тысячи тонн качественного цемента. К началу 70-х годов Лугинина заслуженно считалась авторитетным специалистом. Но особого хода ни ей, ни её ученикам не давали. И всё чаще в семейных и дружеских разговорах звучало: «Нужно переезжать...».Белгород

Белгород для переезда подходил идеально. Во-первых, в технологическом институте строительных материалов открывалась кафедра технологии цемента, которой требовались руководитель и толковая команда. Во-вторых, в области строились цемзаводы, а значит, у института была перспектива. Было ещё и в-третьих – кафедру нужно было создавать с нуля. Но это никого не пугало. Ие Германовне предложили должность завкафедрой.

«В 1972 году мы и переехали: я, муж, – вспоминала Ия Германовна. – А позже к нам присоединились и другие наши коллеги».

В работу ухнули как в омут. Но выбрались, выплыли, обустроились и обустроили. Тем более среди боевой чимкентской команды были «трое ребят с хорошими руками» – Аристарх Лугинин, Владимир Барбанягрэ и Виктор Классен.

«Они всё могли делать, очень быстро организовали работу лабораторного комплекса: и печи сами делали, и сразу же все приборы покупали, всё устанавливали, настраивали. И в течение первого года у нас уже всё заработало», – рассказывала Алиса Николаевна Классен.

Забот было невпроворот, но они были в радость.

«Главное – понимание и глубокое знание того, что ты делаешь, – говорила по этому поводу Ия Лугинина. – Знания помогают шире смотреть на проблему, вызывают жгучий интерес. Заинтересованный человек не устаёт от своего дела».

А ещё были прекрасные семейные и дружеские вечера. На столе благоухал пирог с капустой, а вокруг шла беседа умных и образованных людей.

«Ия Германовна никогда не старалась диктовать, но максимально давала возможность творческому проявлению, и мы все потом уже оказались со своим самостоятельным научным багажом», – вспоминал Владимир Барбанягрэ.

Леди Кафедры

До самого последнего времени она читала лекции на цементных заводах и курсах повышения квалификации, вела научные исследования, преподавала. Студенты называли профессора Лугинину Леди Кафедры. Списать на экзамене у неё невозможно было никакими способами. Некоторые сдавали по несколько раз. Но статная, красивая женщина, профессор всегда была со студентами уважительной и всегда на «вы».

«Используйте свои мозги на полную катушку, – советовала Ия Германовна. – Я это делаю следующим образом: ставлю себе задачу, засыпая, и командую: пожалуйста, посоображайте, как её решить! Вы представляете, просыпаюсь я утром, а решение уже готово».

Мудрость, доброжелательность и отменное чувство юмора – Леди Кафедры умела найти занятный аналог любому научному или производственному процессу. И какие синие искорки плясали в её глазах!

«Как хорошая женщина варит суп или борщ: она должна в определённой последовательности туда направлять определённые продукты, а не всё это взять и в одну кучу смешать, – рассказывает Виктор Корнеевич Классен. – В технологии Лугинина создала направление, обеспечивающее соответствующую последовательность всех процессов, чтобы получить хороший результат».

Что сказать – правило на все времена. Проверено профессором Лугининой, Леди Кафедры.По материалам книги «Мой «Технолог», 2014 год