«Энергомаш»в картинках
Супермодная железка
Вообразите себе корабль. Условный «Титаник», который уносит Джека и Розу в пленительный океанический закат. На палубе разгорается пламя любви, и как-то не думается, что на этом же судне в эти же самые минуты десятки кочегаров бросают уголь в топки котлов. Так и с футбольной трансляцией. Включаем телевизор, ждём зрелища: вот нас поприветствовали комментаторы, на экране появились составы, общий вид стадиона, игроки крупным планом… А ведь в прямом эфире, только с другой, невидимой стороны кочегарит настоящий муравейник.Высокотехнологичный муравейник: провода, передатчики, рации, наушники, микрофоны и хаос, который при ближайшем рассмотрении хаосом не является. Отточен каждый шаг.
«Сейчас растянем необходимые кабели, выставим камеры, проверим картинку, связь, – говорит технический директор «Мира Белогорья» Илья Белимов, расчехляя оборудование. – Наша задача – сделать всю инженерную работу, чтобы режиссёр трансляции пришёл на готовое. Четыре-пять часов – и можно выходить в эфир. Наверху, где сидит Петя, есть оптическая сеточка, которая… Пойдём покажу».
Мы поднимаемся на северную трибуну, в служебное помещение, «где сидит Петя». По ходу Илья объясняет принцип трансляции, стараясь переводить технические термины на язык родных осин.
«Сигнал идёт по оптоволоконным сетям, оптика проведена от стадиона до самой телекомпании – это надёжно. В нашей серверной сигнал принимается, подаётся на TriCaster (есть такая супермодная железка) и делится: уходит на спутник, к кабельным операторам и в Интернет».
Футбол как утиная охота
Петя Зайцев – звукорежиссёр. Вопреки анонсу начальства, не сидит. Он уже протестировал аппаратуру в своей каморке и полез под самый козырёк трибуны устанавливать большой мохнатый микрофон.
– Это для интершума: общая атмосфера, эмоции болельщиков, «судью на мыло!» и всё такое. Как слышно? – связывается Петя по рации с коллегами из подтрибунного помещения.
– Хорошо слышно, «Европа» играет, – доносится в ответ из маленького динамика.
На стадионе действительно звучит легендарная песня The Final Countdown группы «Европа».
Под пафосный припев на верхотуру взбираются два оператора. Эдуард Горелов будет снимать общий план поля, Валерий Ларьков – ловить крупняки. С виду монотонный и скучный процесс требует колоссальной внимательности и отчасти творческого воображения.
«Чтобы держать крупный план с такого расстояния, наводить резкость в ручном режиме, надо приловчиться. Ты в прямом эфире, поэтому работа камеры должна быть особенно тщательной, здесь нет права на ошибку, – подчёркивает Валерий. – Мне, как старому охотнику, проще так: представляю, якобы я на утиной охоте. Почему нет? Постоянно держу на прицеле бегущего игрока, мяч, пас… В общем, с фантазией к делу подхожу. Помогает».
Тем временем ещё один человек с камерой – Дмитрий Боев – выходит к скамейкам запасных. В отличие от коллег, он охотится не за мячом, а за событиями технической зоны.
«Отслеживаю реакции тренеров, замены, резервного судью, который показывает табло с добавленным временем. Короче, то, что творится непосредственно у кромки поля, – рассказывает оператор. – Сложно не упустить моменты, когда эмоции с обеих сторон переполняют. Один тренер отчаивается, другой, наоборот, чувствует, что победа близко... Их мимика, жесты очень важны. И если знаешь тонкости игры, эти вещи получается предугадать».
Газетки не найдётся?
Всего на матче работает шесть операторов, и пока никто из них, включая способного предугадывать Дмитрия, не знает, что сегодня эмоций будет много. Как никогда. «Энергомаш» забьёт тульскому «Арсеналу-2» первый в сезоне гол (и почти сразу второй), а в концовке упустит победу.
О перипетиях встречи телезрителям расскажут комментаторы – Сергей и Дмитрий Шрамко. В эфире они называют друг друга коллегами, но Капитан Очевидность подсказывает, что эти парни – родные братья. Их карьера складывается по-разному: 27-летний Дмитрий закончил «технолог» и вне комментаторской кабины проектирует сети электропередачи, а 18-летний Сергей только-только поступил на журфак БелГУ. При этом Шрамко-младший уже работает в молодёжной студии «Мира Белогорья».
«На подбор комментаторов ушло довольно много времени, – вспоминает исполнительный директор телекомпании Татьяна Киреева. – Привлекали и бывших футболистов «Салюта», и активных фанатов, которые завсегда кричат перед экраном и тапками машут. В итоге братья Шрамко оказались единственными, кто не побоялся 90 минут вести прямой эфир и кого действительно приятно слушать. Они занимаются футболом, они смотрят футбол, они владеют футбольной терминологией. Да, у них молодые голоса, и отдельным зрителям это не нравится. Ну а что тут поделаешь? Как говорится, молодость – недостаток, который быстро проходит».
Сергей и Дмитрий не гнушаются покритиковать и сами себя. После каждой игры первым делом работают над ошибками.
– «Часто», «очень», «хороший пас» – раз за разом эти слова повторяю. В процессе игры трудно контролировать речь, забываешь, что несколько секунд назад уже употреблял то или иное выражение, – сетует Сергей.
– На прошлом матче мне показалось, что второй тайм откомментировал вообще отлично. Пересмотрел: все фразы начинаются с союза «и»! Режет слух, – отмечает Дмитрий.
– Да, когда трансляцию пересматриваешь, сразу слышны слова-паразиты. Мне кажется, независимо от того, сколько игр ты прокомментировал: пять, десять или пятьдесят – волнение в прямом эфире присутствует всегда, и это отражается на речи. Надо избегать «косяков», конечно, и прибавлять от матча к матчу.
– Стараемся над подачей работать. Потому что с экрана голос звучит по-другому, другая интонация, тембр другой. Плюс особая сложность – не перебивать друг друга, полностью заканчивать фразу, даже если её прерывает какой-то опасный момент.
Хуже, когда комментарий прерывают околофутбольные события. Так, на втором домашнем матче «Энергомаша» – с брянским «Динамо» – мужчина в поисках подстилки для пыльного сиденья забрёл в рубку.
«Ребят, у вас газетки не найдётся?» – цитирует нежданного гостя Сергей. – Сейчас-то смешно, а когда и без того на нервах сидишь, немного… удивляешься, мягко говоря».
Для таких случаев на комментаторском столе имеется звуковой пульт. Лёгким движением руки микрофон отключается, и казус в прямой эфир не попадает. Поэтому мы, кстати, и не слышим, как комментаторы кашляют или утоляют жажду.Спокойно, не елозимся
Братья Шрамко приходят на рабочее место примерно за два часа до стартового свистка, но готовиться начинают тремя-четырьмя днями ранее: изучают состав соперника, биографии тренеров и игроков, историю команды и прочий бэкграунд. Разумеется, они всегда в курсе новостей из стана «Энергомаша».
Перед глазами лежат домашние заготовки в виде заранее сформулированных предложений, но их минимум: приветствие, «прощалка», анонсы. Футбольный комментарий – жанр экспромтный, и притом технически непростой. Надо быть немножко Юлием Цезарем. Говорить – это ведь полдела; не забываем смотреть одновременно на поле и монитор, вести статистику ударов по воротам, стандартов и нарушений и впитывать информацию из наушников.
«О том, что готовится повтор эпизода, когда планируется замена, сколько добавлено к тайму, мы моментально узнаём от режиссёра, – объясняет Сергей. – Он подсказывает, если мы по какой-то причине не увидели номер травмированного игрока или не разобрались, почему на поле произошла заминка. Иногда в наушники просто поступают факты из истории белгородского футбола. Режиссёр – человек подкованный».
Человека подкованного зовут Максим Покутнев. До эфира две минуты, и он пристально смотрит на монитор с множеством картинок. В ближайшие полтора часа, каждые 5–10 секунд (!) Максим будет решать, какой именно план увидят телезрители.
«Шестая, давай общий вид стадиона. Стоим спокойно, не елозимся, – наставляет режиссёр одного из операторов по аудиосвязи. – Вешаем графику! – это уже команда для титровальщика, который находится в офисе «Мира Белогорья». На экраны телевизоров выводятся эмблемы «Энергомаша» и «Арсенала-2». В дальнейшем титровальщику предстоит выводить так называемые плашки со счётом, заменами, авторами голов и т. д. – Убираем графику. Вторая камера, готовимся встречать игроков, пятая – в эфире. Шестая, приоткрой диафрагму», – ни на секунду не умолкает Покутнев, плавно переключая картинки с помощью кнопок на специальном пульте.
Движения пальцев сидящего рядом Дениса Груздева, наоборот, резкие и очень быстрые. Ему вверена техника, без которой не бывает качественных спортивных трансляций, – станция повторов.
«Если что-то стоящее случилось, я должен выбрать камеру, с которой это лучше всего видно, отмотать запись до нужного момента, замедлить, насколько необходимо, и отправить на определённый канал. Поначалу кипеж был, в кнопках путался… Тут секунды решают: чуть зазевался – и повтор уже не актуален. Сейчас вроде успеваю».
Яркие фрагменты матча Денис объединяет в плей-лист, который запускается по окончании каждого из таймов. На профессиональном языке это называется «саммари». Увы, к перерыву Денис едва наскрёб драматизма на 30 секунд – 0:0 и ни одного удара в створ ворот «Аренала-2».
«Всё, пошла реклама, а потом выпуск новостей. Ребята, минут пять-семь можно передохнуть», – сообщил всем подопечным Максим Покутнев.
«Я сейчас мимо раздевалки «Энергомаша» шёл… Это нечто, – сообщил технический сотрудник, заглянувший в режиссёрскую попить водички. – Мне кажется, тренер их сейчас уничтожит».
«Да пора забивать, я уже за них, как за себя, переживаю, – призналась Татьяна Киреева. – Я вообще далёкий от спорта человек, но тут реально втягиваешься, начинаешь болеть, разбираться... Даже футболистов по номерам узнаю!»
Саммари обеспечено
Очевидно, взбучка рулевого белгородского клуба Андрея Репринцева возымела действие. Во втором тайме на поле – а следовательно и за режиссёрским пультом – стало жарко. Гол «энергомашевца» Олега Калугина привёл в восторг весь «Мир Белогорья». И подкинул работы заскучавшему было титровальщику.
«Третья камера, держим Калугина! Подпись готова? Вешаем! Пятёрочка, покажи табло. Даём повтор!» – раскомандовался на радостях Максим.
«Ну всё, саммари обеспечено», – порадовался забитому мячу Денис.
«У Тулы замена будет: вместо 21-го номера выйдет 30-й», – информирует по рации Геннадий.
Он весь матч находится неподалёку от резервного арбитра, чтобы заранее сообщать о появлении свежих футболистов. Это даёт титровальщику лишнюю минуту для подготовки плашки (снова к разговору о мелочах, которыми нельзя пренебрегать в спортивной трансляции).
Не проходит и пяти минут, как «Энергомаш» удваивает счёт – очередной сигнал режиссёру раздавать задания.
– Гол! Готовь повтор! Два повтора!
– Есть повторы, по седьмому каналу.
– Кто забил? – кричит динамик голосом титровальщика.
– 28-й, Артём Семейкин. Выводи! И сразу замену набирай у «Энергомаша»: уходит Самсонов, выходит Меренков.
– Альшанский меняет Базанова, – врывается в переговоры Геннадий, возвещая о ротации в нападении «Арсенала-2».
– Двоечка, ты в эфире, спасибо за Голикова, – удостаивается похвалы оператор, поймавший в кадр бывшего белгородского градоначальника, болеющего за «энергомашевцев» на трибуне.Дальше – больше. Туляки отыгрывают один мяч, белгородцы не забивают из убойной позиции (штанга!) и в наказание пропускают ещё – на последней минуте. Снова повторы, замены, титры, крупный план расстроенного Репринцева, финальный свисток.
«Мальчики, сворачивайтесь, – не без печали в голосе говорит Татьяна Киреева братьям Шрамко. – Серёжа, сразу после эфира – на пресс-конференцию», – отдельное поручение младшему.
– Мои пальцы так никогда не уставали, – выдыхает виртуоз станции повторов Денис, сверставший на тот момент лучшее саммари в небольшой «энергомашевской» истории.
А я смотрю на это всё и понимаю, чего стоит футбольная трансляция. Больших денег, потому что в оборудование и техобеспечение вложено свыше полутора миллионов рублей. Больших усилий, потому что над одним эфиром трудятся 20 человек (почти две футбольные команды!). Даже не представляю, какой ресурс задействован в Премьер-лиге, где на матче «Спартак» – ЦСКА работает 21 (!) камера.
Но у нас не Премьер-лига, а второй дивизион. И провинциальные клубы могут только мечтать о трансляциях белгородского уровня. Осталось, чтобы «Энергомаш» этому уровню соответствовал. Попадал в сетку ворот чаще, чем в прямой эфир. А мы с удовольствием посмотрим – с трибуны, по телевизору или в Интернете.