Парадный день Выброшенные на произвол судьбы люди устроили ещё одну демонстрацию. Они надеялись на справедливость, когда раздались первые выстрелы. Полицейские разогнали митинг. Пролилась кровь. «Порядок» был восстановлен ценой десятков погибших и раненых. Через три года на Парижском конгрессе II Интернационала – организации, объединившей социалистические рабочие партии всего мира, – прозвучало предложение ежегодно отмечать День пролетариата в память о чикагских событиях. С тех пор трудовой люд стал выходить на демонстрации. В России (царской) 1 Мая впервые отметили в Варшаве в 1890 году – стачкой. В следующем году подпольно радовался Дню пролетариата Петербург. Яркую политическую окраску празднику добавила Октябрьская революция. Государственный статус Первомаю присвоили в нашей стране в 1918 году. В СССР демонстрации трудящихся были массовыми. На площадях всех городов и весей наше громадной страны в этот день неслось раскатистое ура. В небо взмывали воздушные шары. На ветру развевались алые флаги. Каждый трудовой коллектив боролся за лучший транспарант. В современной России 1 Мая лишили былого ажиотажа. Идеологической подоплёки у праздника тоже теперь нет. Первый день мая официально стал именоваться Праздником Весны и Труда. С акцентом на труд проходят в этот день все мероприятия. В Белгороде к Первомаю традиционно обновляют областную Доску почёта в парке Победы.Вспоминают белгородцы Анастасия Кожевникова, экономист, 55 лет: «Из своего социалистического детства вынесла твёрдое убеждение: Первомай – замечательный праздник! И непременный его атрибут – демонстрация. Готовились к ней задолго. Например, срезали с тополя веточки. Ставили в воду. Через неделю-другую проклёвывались листочки. Из белой бумаги вырезали цветы. Проволокой прикручивали лепестки к зазеленевшим веточкам. Поделка называлась «цветущая вишня». Помню, соревновались мы с одноклассниками искренне: у кого цветы получатся лучше. И гордо шли с ними на демонстрацию. Наша «вишня» очень даже украшала праздничные колонны. Как и бумажные голуби – символ мира. А вот портреты вождей, которые нам перед демонстрацией раздавал физрук, старались не брать. Потому что их надо было обязательно сдавать ему обратно, а значит, возвращаться в школу, а не бежать домой. И от чести нести в строю портреты Ленина, Маркса или Брежнева мы, девчонки, увиливали как могли. Мальчишкам доставались флаги. Они тоже понимали это как обязаловку. Но всё‑таки она была приятной, положительно заряженной…» Мария Хворостова, пенсионерка, 64 года: «Я училась в школе в Хабаровске. По сей день остаюсь под впечатлением традиций тех первомайских праздников. Вот по площади медленно едет открытый грузовик, на нём застыла, как мы бы сказали сейчас, живая скульптура: бойцы с перебинтованными ранами, молоденькие санитарки с сумками наперевес. Зрелищно! Помню густой запах ваксы от начищенных до блеска сапог военнослужащих, они тоже были участниками праздника. Не забыть, как мёрзли ещё под холодным майским солнцем девушки в лёгких платьях с кринолином – широкими, на обручах, длинными юбками: по чьей‑то задумке на демонстрации они почему‑то изображали чашки. Идея, может, и кажется сегодня нелепой, но ведь осталась же в памяти, хоть и прошло с тех пор не одно десятилетие». Виктор Филиппов, журналист, 69 лет: «Первомай ассоциируется у меня с тёплой, хорошей погодой. Природа проснулась от спячки. Весна вступила в свои права. Кругом радостные лица. Музыка гремит со всех сторон. Играют духовые оркестры. Или баян поднимает окружающим настроение. Я работал тогда в Запорожье в областной газете. В советское время – крупный индустриальный центр. Предприятиям было о чём на Первомай рапортовать: о выпуске новой модели «запорожца», о трудовых рекордах металлургов, энергетиков, машиностроителей, строителей… Журналист, которому поручали освещать демонстрацию, получал специальный пропуск «Для прохода всюду». Но обычно он проходил через кордоны милиции только на главную площадь – к трибуне, на которой во время демонстрации трудящихся стояли руководители области и города, а рядом по обеим сторонам трибуны – почётные гости. Кстати, позади трибуны были накрыты столы для почётных гостей: бутерброды, коньяк, фрукты. Поблизости обычно дежурила скорая помощь. Главной заботой журналиста было написать праздничный репортаж о первомайской демонстрации. Корреспондент заранее, ещё до праздника, обзванивал районные комитеты Компартии Украины, где ответственные лица готовили сценарии оформления своих колонн. Расписывали, какой трудовой коллектив за каким пройдёт в колонне, под какими лозунгами и транспарантами. Репортаж сначала писался начерно. На журналистском сленге такая заготовка называется рыбой. Рыбу завёрстывали в газету и с нетерпением ждали журналиста, работавшего на площади, с известием (сотовых телефонов в помине не было!): прошёл ли праздник в полном соответствии со сценарием? Двигались ли колонны в установленном порядке, все ли положенные рапорты отзвучали? Такая сверка материала обычно не приносила сюрпризов. Сценарии отрабатывались исправно. А фотокорреспондент работал на площади в колоннах. И после демонстрации бежал в свою редакционную лабораторию проявлять плёнку и печатать снимки. Но центральное место в областной газете всегда было зарезервировано для снимка из Москвы. В редакции знали её примерные размеры: фото будет узкое и длинное – с Генеральным секретарём и членами Политбюро ЦК КПСС на трибуне Мавзолея. Снимок приходил по фототелеграфу на главпочтамт. Он поступал обычно к часу дня и, как правило, неважного качества. Несовершенные технологии были тому виной. Наш художник снимок ретушировал. Стенографистка беспрерывно принимала новости по телефону от журналистов из районов. Машинистки печатали тексты. Метранпажи в типографии верстали полосы газеты из отлитых на линотипах из гарта (это сплав олова и сурьмы) строк. Корректоры вылавливали ошибки. Дежурный заместитель редактора сверял в тексте должности и фамилии упомянутого начальства. Часам к шести вечера напряжение спадало. Газету отправляли в печать. А работавшая на выпуске праздничного номера бригада позволяла себе расслабиться. Мы поднимали тосты за праздник мира и труда вместе со всем советским народом». Николай Иванов, Ровеньки, 40 лет: «Первомайские демонстрации я ещё застал. Помню, это был конец 1980-х, мы учились в средних классах. Тогда у нас кроме плакатов и воздушных шариков было принято носить картонные силуэты голубя мира на длинной рукоятке. Наши пацаны вставляли в клюв птице иголку, чтобы кончик еле выглядывал. Таким голубем было очень удобно прокалывать воздушные шарики у соседей по колонне. Чуть-чуть задел клювом – и шарик уже хлопает. А вообще, конечно, эти демонстрации сегодня вспоминаешь с теплом. Нам, детям, было ярко и празднично». Инна Рекуха, филолог, 35 лет: «Что такое 1 Мая для меня? Это день, который я провожу с семьёй, встречаюсь с друзьями. Часто на пикнике. Майское нежное солнце просто зовёт на природу! От обычных выходных Первомай, по сути, ничем не отличается. Так же, как в любую другую субботу или воскресенье, успеваю съездить на дачу помочь родителям с сельхозработами. Правда, иногда в этот день родители с ностальгией вспоминают, как молодыми, весёлыми и нарядными ходили на демонстрации. Я тоже застала демонстрации, но они в конце 80-х – начале 90-х годов не воспринимались нами как нечто грандиозное. Шли мы в колоннах без особого настроения, собирались в школе в этот день, потому что того требовали наши учителя».
