Нерезиновые истории
Вероятность – плюс-минус ноль
Самым лаконичным собеседником оказался выпускник Московского физико-технического института (он же – физтех из города Долгопрудного) Максим Королёв. До поступления в престижный вуз молодой человек учился в белгородских гимназиях № 5 и 9. Сегодня с дипломом специалиста по математике и экономике на руках Максим не спешит устраиваться по профессии.
«Делаю видеоролики», – ёмко ответил он на вопрос об источниках заработка, отметив, что экономико-математические знания ежедневно помогают ему в быту.
«Белгород люблю за спокойствие, Москву – за ритм... Я, к сожалению, никогда не смотрю далеко вперёд, поэтому вероятность возвращения в Белгород не нулевая, но какая точно, сказать не могу, – признаётся Максим. – В целом считаю, что креативную молодёжь нигде не удержать, молодым талантам свойственен творческий поиск. Если появится центр притяжения, все сами хлынут туда».
Королёв не рассматривает Белокаменную как место, на котором свет сошёлся клином. Но о будущем высказывается весьма туманно:
«Я хочу переехать. Куда? Куда меня закинет провидение!»
Дробилка для Спилберга
Аполлинарию Бейлик провидение переместило со сцены «технологовского» КВН на съёмочные площадки популярных телепроектов. Эффектная белгородка играет эпизодические роли, но и им безумно рада, ведь по образованию она – инженер-механик. Причём, получив эту специальность в БГТУ им. Шухова, Аполлинария продолжила учиться в магистратуре Московского государственного строительного университета по профилю «инженер-строитель».«У каждого своя история. Я не считаю, что молодёжь уезжает, потому что чего-то не хватает городу. По-моему, в Белгороде есть всё, чтобы растить здоровое и сильное молодое поколение. Этот город остаётся дорог мне, как и прежде, ведь там мои родители и друзья. И по возможности я приезжаю в него вновь и вновь.
Просто пока ты молод, хочется покорить весь этот огромный мир. Я с юных лет мечтала оказаться в столице и проявить свой творческий потенциал. Мне безумно хотелось узнать, что происходит по ту сторону экрана, хотя бы одним глазком взглянуть на процесс, а если повезёт, то принять участие в съёмках. Окончив университет, я решила, что лучше потом пожалеть о содеянном, чем вообще не попытаться. Я понимала, что буду абсолютно одна в огромном, полном неизвестности городе, что будет тяжело, но желание попробовать было сильнее.
По тем немногим проектам, в которых мне посчастливилось поучаствовать, могу сказать, что съёмочный процесс – очень увлекательная штука. Например, рекламный ролик чипсов. Безумный сценарий! Мне досталась роль пампушки с зеленью, подпевающей на бэк-вокале горяченькому борщу... Думаю, комментарии тут излишни.
Бурю эмоций вызвало реалити-шоу «Машина»: я ассистировала ведущим – Ксении Собчак и Виктору Логинову, – вынося реквизит для испытаний участников. Приходилось перебарывать себя, чтобы с невозмутимой улыбкой нести лягушек, змей, огромных тараканов и опарышей, которые постоянно норовили выползти из ёмкостей. Жуткое зрелище!Очень переживала на съёмках шоу «ХБ», ведь нужно было играть с профессионалами своего дела Гариком Харламовым и Тимуром Батрутдиновым, да ещё и в образе Моники Беллуччи. Одна из сцен особенно запомнилась. Музыка из фильма «17 мгновений весны», кафе, мы с Гариком сидим за противоположными столиками, режиссёр читает голос за кадром, и задача – не шелохнувшись (только глазами), отыгрывать эмоции. У меня нет театрального образования, и я старалась интуитивно справляться. Тут режиссёр просит показать бабочек в животе, говоря, что понятия не имеет, как это должно выглядеть! А потом ещё лучше: «И бабочки в животе Моники закружились в вальсе!»
Одна роль была совсем маленькой, но оказалась главной в жизни. Съёмки первого сезона ситкома «СашаТаня». Все нарядно одеты, накрыты столы, в бокалах пузырится лимонад, изображая шампанское, – играли сцену светской вечеринки в честь дня рождения олигарха Сильвестра. Я не могла предположить, что именно этот съёмочный день станет судьбоносным: тогда я познакомилась с будущим мужем, актёром Андреем Свиридовым (Гена, охранник Сильвестра в сериалах «Универ» и «СашаТаня». – прим. авт.).
А что касается учёбы, то я рада иметь за плечами серьёзное строительное образование, даже если никогда не буду работать по специальности. К тому же всякое в жизни бывает: вдруг когда-нибудь окажусь на кастинге у Стивена Спилберга и он попросит удивить? Тут-то я и расскажу про механизм работы валковой дробилки!»
Нефтедобыча или шахматы?
Наш коллега Тимур Юсупов высшему образованию предпочёл самообразование. Отучился три года на белгородском журфаке, перевёлся на заочку, но вскоре забрал документы. Потом была попытка в Московском гуманитарном институте имени Дашковой, но и там до диплома дело не дошло. Зато отсутствие корочки журналист компенсировал впечатляющей практикой. Тимур набирался опыта, работая над известными медийными проектами: «Русский Репортёр», «Русская планета», Royal Cheese. Сегодня он редактор рубрики «Из жизни» популярного интернет-издания Lenta.ru.«Мне кажется, что в небольших городах многие быстро достигают потолка в профессии или очень явно видят его. Немалую роль играет и финансовая сторона. Даже с учётом затрат на аренду жилья, которое в столице стоит в разы дороже, у двух сопоставимых по уровню специалистов в условных Белгороде и Москве остаётся разное количество свободных финансов. Кроме того, уже после переезда я оценил такой плюс мегаполиса, как инфраструктура. В том смысле, что в Москве под боком лучшие музеи, клубы, гастроли звёзд и тому подобное. То же касается и материальной сферы: например, чтобы купить торшер из «Икеи», можно съездить в «Икею», а не заказывать его по каталогу, месяц ждать и платить вдвое больше.
Для меня главной и, пожалуй, единственной мотивацией уехать была профессиональная востребованность. На тот момент я понимал, что ни в Белгороде, ни в Москве – нигде я как журналист ничего собой, в общем-то, не представляю. Но было как-то сразу понятно, что круче и интересней писать не о соревнованиях по шахматам среди десятиклассников или работе городского общества слепых (а в Белгороде у меня был именно такой опыт), а про то, где и сколько в мире добывается нефти, или о том, как Россия строит корабли для Индии. Чисто из масштаба событий хотя бы! Огромное влияние на меня оказала «Летняя школа» (ежегодный образовательный проект для российских студентов и школьников, который проходит в формате полевого образовательного лагеря. – прим. авт.), где я повстречал огромное количество журналистов, которые были и являются для меня ориентирами.
В Москве туча креативщиков (в хорошем смысле слова) и отличных профессионалов именно из регионов. И приехали они потому, что на малой родине их таланты и умения просто некуда приложить. Огромный пласт профессий просто отсутствует в регионах (андеррайтеры, например), а рынок труда элементарно ограничен. Те же журналисты, врачи, инженеры – ну не нужно Белгороду такое количество специалистов, которое выпускают местные вузы!
Так или иначе, Белгород я люблю за... местечковость. В том смысле, что здесь я знаю всю профессиональную тусовку, хотя в городе почти не работал (за исключением I полугодия 2014 года, когда был региональным редактором в «Русской планете»). Я знаю, куда сходить поесть и выпить, у кого на рынке стоит покупать мясо и где лучше пожарить шашлык. Хотя вдали от города всё сложнее поддерживать актуальность таких знаний.
В Москве всё ровно наоборот. Её люблю за огромный выбор и неожиданность – развлечений, мест, встреч. Тут можно вечером зайти в первый попавшийся кабак, и он окажется отличным, а вдобавок ты ещё встретишь какого-нибудь топ-менеджера или главреда уважаемого СМИ. Ну и работа, конечно. У меня получается заниматься тем, что в кайф, и получать за это вменяемые деньги. С другой стороны, эта непредсказуемость и масштабы напрягают: покупал полгода мясо у одного мужика, приехал в очередной раз – рынок снесли; ездил два года на шашлык в одно и то же укромное место, приезжаю вновь – там коттедж стоит...
Я сильно наперёд не загадываю, но пока здесь мои близкие, любимая работа и любимые места – буду в Москве. Но если появится очень интересное предложение – конечно, перееду. Пожалуй, единственный вариант, при котором я готов вернуться в Белгород на ПМЖ, это работа над региональной частью какой-то большой истории, руководство условной региональной редакцией какого-то федерального СМИ. Или работа на федеральные СМИ по удалёнке. Благо, наша профессия это позволяет. Однако во втором случае я бы, наверное, переехал куда-то в тёплые края, где круглый год есть море, пляжи, фрукты-овощи и прочая красота».
Туда, где пролилась первая кровь
Олег Вёрстов тоже уезжал из Белгорода за второй половинкой. Но для его семьи Москва не стала точкой невозврата. Узнав о скором появлении первенца, супруги решили, что растить ребёнка лучше в родных краях. Хотя карьерные перспективы у обоих неплохие: он – ведущий инженер-проектировщик, она – журналистка государственного телеканала.«До отъезда я работал в «Центрогипроруде» – там, собственно, работаю и теперь. В 2010 году строительная отрасль переживала кризис и у нас шло сокращение зарплат, сотрудников отправляли в неоплачиваемые отпуска... В Москве на тот момент предложили более-менее хорошие условия, и я решил попробовать.
В Белгороде, к сожалению, хорошие профессии по газете не находятся – только по блату. Многим это не даёт даже просто поверить в свои силы. Здесь не очень ценят кадры. Если ты молодой, грамотный и хочешь расти, тебя всё время будут толкать. Плюс первые два-три года, пока нет опыта, сможешь получать только ту зарплату, которую приличные люди оставляют на кассе в ночном клубе. Поэтому, конечно, стартовать лучше в Москве. Больше возможностей, больше выбора – практически в любой отрасли. Так сложилось в России, что представительства крупных компаний ориентированы на центр, на Москву. Если бы все налоги с промышленных предприятий Белгородской области оставались здесь, я думаю, мы жили бы, как Монако!
Москва хороша тем, что там можно без лишних проблем поменять не одно место работы. На это смотрят нормально, не расценивают как предательство, что часто происходит в Белгороде. Тебе предложили на десять тысяч больше – ты ушёл; все понимают, что сегодня показателем успешности являются деньги, за которые ты себя продаёшь. Я сменил в Москве нескольких работодателей – и всегда с повышением. Сначала устроился в проектный институт, похожий на «Центрогипроруду». Но «гипроруда» ориентирована на ГОКи, она проектирует горнорудные объекты. А там были урановые рудники. Потом довелось работать над некоторыми объектами для Олимпийских игр в Сочи – очень интересный опыт. Ну и периодически приходилось заниматься тем, что в последние годы всегда востребовано, – торгово-развлекательные, офисные центры и т. п.
Конечно, Москва помогла в профессиональном плане, научила здоровой наглости, позволила скопить кое-какой капитал. Но я изначально уезжал с тем, чтобы вернуться, – семью я рассматривал здесь. Как-то мне один узбек сказал, что, несмотря на деньги и возможности, которые ему даёт Москва, он очень хочет вернуться домой. «В Узбекистане пролилась моя первая кровь!» – гордо сказал он, имея в виду кровь, пролитую при рождении. Со временем я осмыслил эту фразу и осознал. Действительно, здесь родина, родители, друзья. Здесь проще быть с семьёй, здесь отдыхаешь душой.
Там такое нереально. Семью можно завести, но нереально оставаться в семье. Потому что минимум три часа в день уходит на дорогу до работы, плюс сама работа, плюс сон... На общение с близкими остаётся в лучшем случае часа два. Здесь я чётко занят с восьми до пяти. Надо – отпросился. Родители, жена, ребёнок – все рядом. Всё вместе это компенсирует даже двухразовую потерю в зарплате.
Жена, конечно, более болезненно восприняла возвращение. Это и понятно: работала на федеральном канале, заграничные командировки, амбиции... Но я очень хочу, чтобы она полюбила этот город. И прочувствовала слова того узбека».