Просветительница Земли Поморской: Ксении Петровне Гемп исполняется 120 лет со дня рождения

Ученый-альголог (специалист по водорослям), энциклопедист (историк, этнограф, географ, писатель, непревзойденный знаток Русского Севера), Почетный гражданин Архангельска Ксения Петровна Гемп ушла из жизни в феврале 1998 года в возрасте 103 лет. 

 

В паспорте у нее была записана дата рождения 17 декабря, но сама Ксения Петровна этот день не жаловала и всегда отмечала день рождения 18 декабря, уверяю, знаю, так как мне посчастливилось дружить с ней 15 лет.

 

«Из бывших» (так презрительно называли в СССР потомков дворян),  она получила немного официального признания: медаль за оборону Ленинграда (она родилась в Петербурге, училась на Высших Бестужевских курсах, а во время блокады наладила водорослевое производство, чем спасла жизни тысяч обессиленных людей), орден Трудового Красного знамени (имела самый большой трудовой стаж Архангельской области!). Высшей же степенью признания она считала почётную медаль Географического общества.

Семья Петра Минейко, отца Ксении Гемп, была центром культурной жизни Архангельска перед Октябрьской революцией. Да и сама Ксения Петровна всю жизнь в советскую эпоху посвятила подвижнической деятельности. В день столетия (1994 г.), когда её приехали поздравить и губернатор, и представитель президента я расспрашивала её:

 

- Много ли бывает посетителей в эти дни? 

- Много, очень много. И незнакомые, бывает, заходят просто посмотреть на меня: «Нам сказали, что здесь женщина интересная живёт». И почта большая очень, до трёхсот писем.

- Какие вопросы чаще всего задают люди?

- Всевозможные. Исторические и политические темы волнуют. Сейчас большой интерес вспыхнул к Пушкину. Спрашивают об Аввакуме, пытаются вникнуть в суть старообрядчества. Обращаются ко мне за недостатком материалов в архивах. 

- Чем будете заниматься после дня рождения? 

- Работой. Годы уходят, силы тоже. Надо ещё многое успеть. Да и узнать ваше мнение, суждение.

- А чем запомнился вам, Ксения Петровна, день совершеннолетия,18 декабря 1912 года?

- Рождённый день, радость-то какая!  Говорили детям: «Мы отмечаем это как счастье». Вся семья собралась: пятеро детей, ещё трое воспитанников отца. На

 18-летие я получила полное собрание (прижизненное издание – редкость большая) Пушкина. Теперь я его подарила Пушкинскому дому. В доме у нас была библиотека – 80 тысяч томов. 

 Всегда дарили живые цветы – зимой их выращивали в оранжереях, например, у немцев Фонтейносов во дворе дома стояло одноэтажное строение.

- А что готовили на стол?

- Прежде всего - пирог, либо с мясом, либо с рыбой. Но чаще всего, со свежей треской. Это обязательно! Основательно так сделанный. Вот в прошлом году, когда я легла в больницу, один архангельский ресторан прислал мне на день рождения пирог с сёмгой, настоящий северный. Сёмга в 1912 году стоила 20 копеек фунт (а в фунте, помните, - 2, 2 кило), ну а треска – по пять копеек за килограмм. Но килограммами не продавали, а фунтами. Хлеб стоил 2 копейки за фунт. (Прим.авт: напомню читателям: средняя зарплата до революции была 35 рублей, а один царский рубль «вмещал» примерно тысячу с небольшим современных).

 

А потом подавались сладости: пироги с брусникой и морошкой. Тортов не дали, это, считалось, немецкие обычаи с кремами, а мы жили по-русски. Любили конфеты «крем-брюле», халву, пралине, марципан, монпансье, шоколад «Триумф»  из кондитерской Жоржа Бормана, поставщика Двора его императорского величества, где конфеты стоили от 65 копеек за фунт.

 

После обеда начинались катанья. У нас санной повозки не было, но была грузная рабочая лошадь (снег зимой убирали с ней). И мы катались верхом от угла Соборной улицы и Псковского проспекта. На память семейные снимки делались. У папы был фотоаппарат немецкий  марки «Цэйс». Он всё делал сам – фотографировал, проявлял, закреплял. А в альбом мама наклеивала. Отец был умнейший человек, закончил несколько учебных заведений.

Если бы не юбилейный день, наш разговор с Ксенией Петровной продолжался бы бесконечно, она слыла талантливым  рассказчиком, помнила удивительные детали дореволюционного архангельского быта. Обычно после визитов к ней я много писала. И кто бы знал, что размещенные на моем личном сайте очерки и фотографии с векового юбилея Ксении Петровны, дадут канадцу Кристоферу Минейко повод обратиться ко мне с письмом спустя несколько лет. 

Крис написал, что приходится К.П. Гемп (урожденной – Минейко по линии матери) близким родственником - двоюродным внуком, о существовании которого она так никогда и не узнала. Он занимается генеалогией семейного древа Минейко, и уже собрал любопытные исторические данные, которыми любезно поделился со мной.  

 

Итак. Знатный польско-литовский род Минейко известен с 1413 года, а подробная генеалогия составлена с 1620 года. В родословной есть титулованные принцы и принцессы, рыцари и монахи. Должности потомков семьи поднимаются вплоть до должности премьер-министра (таковыми, например, были два Георгиоса и Андреас Папандреу, премьер-министры Греции в трех поколениях). Члены семьи выбирали разные профессии, среди которых художники, врачи, инженеры, психологи, дипломаты, а так же связанные с риском – летчики и альпинисты. Потомки семьи Минейко живут в Польше, Англии, Франции, Греции, Швеции, Канаде, США. 

 

Сам Кристофер Минейко родился в Польше. Окончил психологический факультет Варшавского университета, переехал в Канаду. Получил степень бакалавра Йоркского университета, работал в компьютерном отделе полиции Торонто. Его интерес к Архангельску вызван сразу несколькими причинами. Двоюродный дед Криса Ян (Иван) Задарновский в 1937 году был заключен в Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН), где через три года погиб. А двоюродный дядя, полковник Владислав Плукинский, до революции служил в Архангельске во флоте, после революции эмигрировал. А в годы Великой Отечественной войны пилот Mieczyslaw (Мечислав) Минейко участвовал в операциях по ленд-лизу со стороны Англии и бывал в Мурманске.

 

Открытием для Криса стало то, что на русском Севере знают и помнят личностей из его родословной. А как же иначе, если Ксения Петровна Гемп – Личность с большой буквы, просветительница, Хранительница Памяти, она и есть визитная карточка Поморья, - так я написала в ответ Крису. Между нами завязалась переписка, и я взялась отредактировать русскоязычную версию генеалогии, и, кстати, перевести на русский язык родословную семьи Минейко помогла архангелогородка,  переводчица Татьяна Клушина. Вся эта история ждет издания в моей следующей книге «Затепли свечу воску ярого», книге о Ксении Петровне Гемп.

Ксения Петровна Гемп в день столетия в мантии Почетного доктора Поморского университета 

 

В гостиной Ксении Петровны среди книг мыслям всегда было просторно

 

Ольга Голубцова

Фото автора и Владимира Бербенца