Записки крокодила Гоши
Восемь лет назад, будучи в Волгограде, я познакомилась с Антоном Вениаминовичем Карташовым. Шофёром-дальнобойщиком, который объездил буквально всю нашу страну, но сердце своё отдал родному городу Сталинграду (а последние годы, когда стало сдавать здоровье, работал вахтёром в детской школе искусств №2). Он никак не мог привыкнуть к смене названия города, в разговоре всё время ошибался и поправлял сам себя.
Антон Вениаминович родился в 1934 году. Собственно, рассказ будет не только о нём, а ещё об одном человеке и… крокодиле. Том самом знаменитом памятнике, который называют то «Бармалеем», то «Детским хороводом», то «Детьми и крокодилом» (его не так давно воссоздали). Семья Карташовых жила неподалёку.
Когда Антон впервые увидел скульптуру, испугался. Он ещё не читал сказку Чуковского о детях и Бармалее и решил, что крокодил злой и сейчас кого-то укусит. Заревел в голос. Мама успокоила, рассказала сказку. Пояснила, что дети благодарят крокодила за то, что проучил разбойника. И что-то в сюжете сказки, а может, в самом запечатлённом моменте зацепило мальчишку. Да так крепко, что уже на следующий день он попросил маму снова привести его к крокодилу. Теперь Антон стал смелее. Он подошёл поближе и хорошенько всё рассмотрел. Действительно, крокодил хоть и раскрыл пасть, но никого кусать не собирался. И ещё мальчугану казалось, что крокодил на самом деле живой. Бывает же такое, правда?
Шли дни, Антон взрослел. Ему уже исполнилось шесть лет, и родители разрешили гулять одному. Он каждый день неизменно ходил к крокодилу. Хотел как-нибудь взобраться на постамент, но не получалось, да и боялся прохожих. Антон ходил к памятнику не просто так, не ради праздного любопытства. Он мечтал подружиться с крокодилом, которого про себя прозвал почему-то Гошей. Разговаривал с ним. Гоша не отвечал, но всё понимал. Шестеро детей, водящих хоровод, Антона не интересовали. Он видел, что это скульптуры, и относился к ним довольно равнодушно. Но крокодил стал его другом, пусть и немым и неподвижным.
Однажды летом около Гоши Антон встретил незнакомого дедушку. Тот неподвижно стоял на улице и смотрел вдаль. Мальчугану показалось, что старик плохо себя чувствует. Он подошёл и прямо спросил об этом (мама всегда учила не проходить мимо в таком случае). Дедушка улыбнулся и ответил странной фразой:
- Нет, я здоров, но чувствую себя плохо.
И, заметив недоумевающий взгляд, пояснил:
- Посмотрел на скульптуру – и о внуках подумал. Они у меня далеко. Наверное, и не повидаемся.
Тогда Антон запомнил эти слова, но не понял почти ничего. Но ему стало жаль этого одинокого печального старика. И, не зная, как его утешить, он сказал:
- А вы знаете, что этот крокодил живой?
Антон говорил это и другим. Но обычно на такую фразу взрослые улыбались, говорили «да-да», гладили Антона по голове и делали ещё кучу глупостей. Старик ответил иначе, спокойно и серьёзно:
- Конечно, знаю. Он даже писать умеет. Ты вот умеешь?
Антон умел, только плохо – в первый класс идти предстояло только через год. Но от такого известия он просто остолбенел. Гоша умеет писать? Как? Неужели?
- Точно тебе говорю, - совершенно серьёзно сказал дедушка. – Он умеет писать, но у него сейчас нет бумаги и хотя бы карандаша. Вообще, он здесь не только для того, чтобы радовать окружающих людей. Он – свидетель жизни нашего города, летописец. Но всё запомнить крокодил не может, а бумаги у него нет. Видишь, какая беда. К тому же, он боится, что люди увидят это и отправят его в цирк.
- А что плохого в цирке? – удивился Антон.
- Ничего. Когда ты зритель.
- А вы откуда всё это знаете? – подозрительно спросил мальчишка.
- Я его сам научил. Я же не просто дедушка. Я немного знаком с волшебством.
Это было уже слишком для шестилетнего мальчишки. В этой истории было слишком много огрехов – но ведь для взрослого глаза, а не для ребёнка. Сердечко Антона разрывали противоречивые чувства недоверия и счастья – так себя чувствует человек на пороге огромного открытия. Видимо, всё это отразилось на лице мальчугана, потому что старик предложил:
- Давай я сейчас оставлю ему кусочек газеты и карандаш. А ты завтра утром заберёшь, идёт? И принесёшь ему новой бумаги. Но учти, подглядывать за крокодилом нельзя! Обидится и от этого растрескается. Оставлять бумагу будем вот здесь, не карабкаться же прямо на постамент в мои-то годы. И старик, пошарив вокруг, нашел какой-то камень и так удачно пристроил его к щербине в основании композиции, что и видно-то почти не было.
В тот день перед Антоном открылась дверь в сказку наяву. Он стал носить Гоше бумагу, а на следующий день на ней появились слова. Это всегда было что-то доброе и интересное – в основном, о природе и животных. Например, однажды Гоша написал, что на самом деле вороны живут не триста лет, а меньше. Просто когда одна семья покидает гнездо, в него заселяется новая пара. Поди-ка отличи! Было об аистах, летящих на юг. Гоша рассказал, что в своём косяке эти большие птицы специально оставляют спальное место, где можно лететь и дремать.
Маме Антон ничего не рассказал, она всё равно не поверила бы.
Так продолжалось несколько недель. И наступила война. В тот день Гоша написал примерно такие слова: «Вот увидишь, Антон, война кончится, мы обязательно победим. Верь в это, как бы ни было трудно». С той поры крокодил писал нечасто. Да и мама взяла с Антона слово ходить одному только с её разрешения, а его она давала всё реже. Дни потекли совсем другие, наполненные страхом и болью. Но даже в это время Антон не переставал верить в доброе чудо.
Однажды он выкроил время и убежал к Гоше. Только залез на постамент – над головой закружил вражеский самолёт. Антон уже хорошо знал, чем это грозит, война шла не первый месяц. Что оставалось делать? Просить защиты у Гоши. Мальчишка обнял крокодила, когда-то казавшегося ему таким злым, и зашептал: «Гоша, миленький, вдвоём не так страшно! Может, пронесёт…» Крокодил молчал и не шевелился. Но Антону показалось, что он закрыл его собой.
Последнюю записку Антон получил летом 1942 года. В ней было написано: «Дорогой Антон! Я по-прежнему уверен, что всё будет хорошо. Больше писать не смогу, извини. Твой Гоша и И.И.»
Как звали того доброго пожилого человека, Антон Вениаминович так и не узнал.
Автор: Софья Милютинская