Турецкие расклады. Армия начинает, но не выигрывает?
Неудавшаяся попытка военного переворота привлекла внимание всего мира к политической ситуации в Турции. Роль этой страны в ближневосточной и средиземноморской политике слишком велика, чтобы игнорировать столь масштабные события в ее политической жизни. Восток, как известно, дело тонкое, и турецкое общество – типичный тому пример. Исламисты и кемалисты, сторонники и противники Эрдогана, последователи Гюлена, военная элита, курды, коммунисты, алевиты…
Начнем, пожалуй, с турецкой армии. Турция – одна из тех стран мира, где силовики традиционно играли очень важную роль в политической жизни. Так сложилось исторически, еще со времен Османской империи. Но при султанах вооруженные силы еще не имели того влияния, которое они приобрели позже, после падения монархии. Отец современной турецкой государственности Мустафа Кемаль Ататюрк сам был профессиональным военным, генералом турецкой армии. Именно приход к власти Ататюрка, опиравшегося на армию, и сформировал вектор развития турецкого государства и общества. Армия превратилась в главного гаранта «светскости» турецкого государства и в олицетворение политики турецкого национализма. Турция гордится своей армией, которая, кстати, вторая по численности в НАТО после американской.
Кстати, сам Мустафа Кемаль Ататюрк выступал против прямого вмешательства армии в политическую жизнь турецкого государства. Но созданная им система обеспечила для этого все условия. Неучастие армии в политической жизни не означало дистанцирования военных от вопросов государственной важности. Скорее армии досталась роль арбитра, следящего за обеспечением внутренней и внешней безопасности страны и не допускающего кардинальных поворотов политического курса страны. Для Турции это было тем более актуально, что реформы Ататюрка сталкивались с огромным противодействием со стороны религиозных кругов и фанатичных верующих. Без поддержки со стороны армии консервативная часть турецкого общества просто не дала бы провести реформы, направленные на секуляризацию страны, и режим Ататюрка был бы обречен на падение.
Армия стала и основным социальным лифтом в турецком обществе. Революция Кемаля Ататюрка не была антикапиталистической, поэтому в Турции сохранились и крупная буржуазия, и крупные землевладельцы. Но благодаря военной службе была создана возможность для вертикальной социальной мобильности представителей средних и низших слоев населения. Выигрывали и крестьяне, которых призывали на срочную службу – в армии они получали не только военную специальность, но и знания, которые могли оказаться востребованными «на гражданке». Одновременно армейская служба для крестьян выступала и как средство «промывки мозгов» - на занятиях в частях выходцы из отсталых районов постепенно осознавали все преимущества светского пути развития турецкого государства.
Долгое время власть в Турции монопольно принадлежала кемалистской Народно-республиканской партии, поэтому вооруженные силы не вмешивались в политическую жизнь страны, ограничиваясь лишь действиями против периодически вспыхивавших восстаний курдских племен на юго-востоке страны. Однако, постепенно происходила частичная политизация армейской среды, прежде всего младшего и среднего офицерского состава. Молодые офицеры не одобряли концентрации власти в стране в руках одной партии и надеялись на превращение Турции в демократическое государство с развитой политической конкуренцией. Тем временем, в 1946 г. произошло важнейшее событие в политической жизни страны – была создана вторая легальная политическая партия – Демократическая партия Турции, которую возглавил юрист Аднан Мендерес (1899-1961). В 1950 г. Демократической партии удалось одержать победу на выборах и стать правящей партией страны, оттеснив в оппозицию Народно-республиканскую партию. Аднан Мендерес на долгие десять лет стал премьер-министром Турции.
Демократическая партия проводила политику в интересах капитала, в том числе и иностранного, стремилась к передаче в частные руки государственной собственности. В конечном итоге, это вызвало недовольство турецкой военной элиты. Офицеры пришли к выводу, что Народно-республиканская партия управляла страной лучше, чем демократы. Не следует забывать, что большинство офицеров, даже учившихся в Соединенных Штатах Америки, оставались на националистических позициях и были настроены против превращения Турции в полного сателлита США. Антиамериканские настроения офицеров приветствовала и большая часть турецкого общества, поэтому военный переворот весной 1960 г. оказался вполне ожидаемым. В ночь на 27 мая 1960 г. солдаты ряда частей, расквартированных в Анкаре, захватили правительственные здания. Власть перешла к Комитету национального единства, включавшему в свой состав 5 генералов, 15 полковников и подполковников, 12 майоров и 6 капитанов турецких вооруженных сил. Премьер-министра Мендереса арестовали и в 1961 г. повесили по приговору суда. Президентом страны стал генерал армии Джемаль Гюрсель (на фото).
Переворот 1960 года открыл первую страницу в последующем почти тридцатилетнем правлении военных. С 1960 по 1989 гг. Турцию возглавляли исключительно представители военной элиты – генералы Джемаль Гюрсель и Джевдет Сунай, адмирал Фахри Корутюрк. Офицерский корпус Турции стал одним из главных стержневых компонентов национальной элиты. Карьера офицера для турецкой молодежи означала не только получение высокого социального статуса, но и обеспечение материального благополучия. Политическое влияние военных обеспечивало и то, что во главе государства после переворота 1960 г. оставались военные. Однако, ситуация в турецком обществе все равно продолжала оставаться напряженной. На юго-востоке страны в 1970-1980-е гг. активизировалось курдское национально-освободительное движение, проявляли большую активность как ультралевые, так и ультраправые радикальные организации, нарастало противостояние сторонников светского государства и исламских фундаменталистов. Вторая половина 1970-х гг. была отмечена беспрецедентной волной насилия в турецком обществе. Общая численность погибших в столкновениях и ставших жертвами политических убийств оценивается в 6,5 тысяч человек.
На фоне откровенной слабости политических партий, армия продолжала оставаться единственным институтом, способным внушить надежду на стабилизацию ситуации в стране. В сентябре 1980 г. в Турции произошел новый военный переворот. К власти в стране пришел начальник генштаба вооруженных сил генерал Ахмет Кенан Эврен. Военные приступили к наведению порядка в Турции так, как считали нужным – исключительно силовым путем и методами репрессий. В тюрьмах оказалось, по меньшей мере, 250 тысяч человек – и правых, и левых радикалов.
Существует достаточно обоснованное мнение, что за переворотом 1980 г. стояли США. По крайней мере, американское руководство поддерживало тесные контакты с турецкими генералами, участвовавшими в перевороте. Тем не менее, несмотря на репрессивную политику, именно во второй половине 1980-х гг. в Турции начался экономический подъем, который историки связывают с деятельностью Тургута Озала, в 1983-1989 гг. возглавлявшего правительство страны. В 1989 г. Озал сменил Эврена на посту главы государства и оставался на этом посту до своей внезапной смерти в 1993 г. Таким образом, после 1960 года Озал стал первым гражданским главой турецкого государства. Но именно демократизация политической жизни открыла дорогу к власти для турецких религиозных фундаменталистов. Это стало началом ослабления политических позиций военной элиты. Изменения в мировой политике также способствовали росту влияния религиозных кругов. Возвращение к исламским ценностям стало рассматриваться значительной частью турецкого общества как вполне приемлемый путь преодоления идеологического вакуума и укрепления национального единства страны.
Приход к власти Реджепа Эрдогана, демонстрирующего свою приверженность традиционным исламским ценностям, разумеется, не обрадовал военную элиту Турции. В свою очередь, и Эрдоган, прекрасно понимая, чем может обернуться недовольство военных, предпринял превентивные шаги. Прежде всего, были начаты крупномасштабные и беспрецедентные «чистки» в офицерском корпусе турецкой армии. В частности, было раскручено знаменитое дело «Эргенекон», по которому арестовали сотни военнослужащих и гражданских лиц. Более 240 человек были приговорены к различным срокам тюремного заключения, а генерал Илькер Башбуг, прежде бывший начальником турецкого генштаба, был приговорен к пожизненному заключению. В 2011 г. были заключены под стражу 163 генерала и офицера, которые, согласно обвинению, в 2003 г. планировали свергнуть правительство Эрдогана и составили план «операции «Бальоз» («Кувалда»). По этому делу арестовали бывшего главкома ВВС генерала Ибрахима Фыртына, экс-главкома ВМС адмирала Оздена Орнека и командира 1-й полевой армии генерала Четина Догана. Иначе, кроме как демонстрацией превосходства власти над армией, нельзя объяснить вынесение 18 июня 2014 года десятым уголовным судом Анкары обвинительного приговора почти столетнему генералу в отставке Кенану Эврену. Генерал Ахмет Кенан Эврен (1917-2015) возглавил в 1980 г. военный переворот и до 1989 г. занимал пост президента страны. Несмотря на возраст, 97-летнего генерала приговорили к пожизненному заключению и разжаловали в рядовые.
Но исключительно путем «чисток» недовольных офицеров лояльность армии обеспечить невозможно. Поэтому одной из важнейших задач для Эрдогана стало «обновление» офицерского корпуса. На протяжении многих десятилетий военные училища турецкой армии оставались цитаделями кемалистской идеологии и оплотом сторонников светского государства. Эрдоган взял курс на постепенное изживание этой традиции. В военные училища поступает все больше выпускников исламских школ, особенно это заметно в полиции и жандармерии, позиции кемалистов в которых стали куда более слабыми, по сравнению с частями армии, ВВС или ВМС. С другой стороны, многие военные, причем не только генералы и старшие офицеры, но и младшие офицеры и сержанты, предпочитают сами уходить с военной службы «на гражданку», чтобы избавить себя от перспективы быть арестованными по сфабрикованным обвинениям.
Кадровые перипетии в турецкой армии впечатляют. Только с середины 2012 по начало 2013 гг. численность вооруженных сил Турции уменьшилась на 50 тысяч человек. Это огромные цифры – учитывая, что в вооруженных силах Турции служит примерно 400 тыс. человек, 50 тысяч уволившихся или уволенных – это каждый восьмой военнослужащий. Причем речь идет, разумеется, не о рядовых срочной службы, а о старшем и среднем командном составе, квалифицированных военных специалистах в унтер-офицерских званиях. По обвинению в подготовке переворота было арестовано более 10% высшего командного состава ВМС и 16% высшего командного состава ВВС Турции. Эксперты говорят об увольнении по собственному желанию 8 тысяч сержантов и старших сержантов из спецподразделений турецкой армии. Все эти люди – участники боевых действий в Турецком Курдистане, военные с большим опытом, но для них уход из армии показался более приемлемым вариантом, чем продолжение службы в ситуации постоянного риска попасть под маховик репрессий.
Естественно, что такая политика турецких властей в отношении военных не могла не вызывать закономерного отторжения среди генералитета и офицеров. Но, как показали события 15-16 июля 2016 г., осуществить переворот по классической схеме, уже опробованной в турецкой истории, у военных не получилось. Заговорщиков не поддержала большая часть армии и сторонникам Эрдогана удалось без особого труда подавить выступление военных. За разгромом мятежа последовали аресты более трех тысяч военнослужащих, включая очередных представителей высшего офицерского состава турецкой армии. Среди арестованных оказался и генерал армии Адем Худути, командовавший 2-й армией – очень важным в стратегическом отношении объединением, дислоцирующимся на границе Турции с Сирией, Ираком и Ираном. Арестовали генерала Эрдала Озтюрка – командира корпуса 3-й армии, а также генерал-майора Авни Ангуна, командовавшего гарнизоном Малатьи.
Однако, стремясь обезопасить свою власть и выбранный политический курс от риска военного переворота, Эрдоган, организовывая репрессии генералитета и офицерства, способствует, в то же время, реальному снижению боевого потенциала турецких вооруженных сил. Когда сотни высокопоставленных генералов, адмиралов, офицеров отправляются за решетку, а тысячи военнослужащих в меньших чинах покидают ряды вооруженных сил, невзирая на опыт и пригодность к службе, это наносит колоссальный ущерб не только мощи турецкой армии, но и национальной безопасности турецкого государства в целом. Когда тысячи офицеров и генералов готовы с оружием в руках свергнуть своего президента, а после провала переворота часть из них пытается спастись бегством в соседние страны (так, вертолет с турецкими военными – участниками переворота приземлился в Греции), вряд ли можно говорить о высокой мотивации и единстве личного состава турецких вооруженных сил. Кстати, Эрдоган назвал попытку переворота «божьим даром», так как она позволит ему продолжить чистки в вооруженных силах.
С другой стороны, вряд ли у Эрдогана получилось бы на протяжении многих лет успешно нейтрализовывать недовольство военной элиты и расправляться с наиболее активными оппонентами из числа генералов, если бы он не имел поддержки со стороны значительной части военнослужащих. Если рассматривать армию как срез общества, то тогда можно сделать вывод, что в армии Эрдогана поддерживает примерно такая же часть военнослужащих, как часть турецких граждан в целом. Ведь в чем-чем, а в поддержке значительной части населения страны Реджепу Эрдогану сложно отказать. Впрочем, и радикальных противников эрдогановского режима в Турции также хватает и без офицеров – кемалистов. Раскол турецкого общества неизбежно транслируется и на турецкие вооруженные силы.
(продолжение следует)
Автор Илья Полонский