Вместе с тем, такая нелепость, на которую даже не стали реагировать приднестровские государственные структуры, может иметь весьма серьезные последствия. Достаточно обратить внимание на то, что действия «общественников» получили серьезное обоснование за несколько дней до этого, в субботнем материале авторитетного украинского еженедельника «Зеркало недели», в котором мотивировалась необходимость жесткой блокады ПМР.

Общий контекст ситуации также не дает особых оснований для надежд на то, что в Киеве может возобладать взвешенный, рациональный подход к проблематике молдо-приднестровского урегулирования. К примеру, в экспертных кругах Приднестровья не исключают, что недавние решения молдавских властей, запретившие выезд для приднестровского автотранспорта через подконтрольные Молдове пункты пропуска, также рассчитаны на встречные шаги Украины.

Вообще участие Украины в переговорном процессе между Молдовой и Приднестровьем в качестве сопосредника и гаранта опровергает гегелевскую мысль о том, что история повторяется дважды — вначале в виде трагедии, потом в виде фарса. Хотя и этапы участия официального Киева в переговорах в целом могут быть разделены на 10-летние периоды, но это не облегчает понимание мотивации тех или иных действий украинских властей в различные периоды. История в данном случае не повторяется, а развивается по каким-то очень причудливым формулам.

Официальное участие представителей Украины в переговорном процессе началась 20 лет назад, в 1995 году. Тогда Молдова и Приднестровье, при участии полномочных представителей ОБСЕ и России, подписали Соглашение о поддержании мира и гарантиях безопасности, согласно которому стороны обязались не применять во взаимоотношениях военную силу и не оказывать политическое, экономическое или иные формы давления друг на друга, а также обратились к России, Украине и ОБСЕ быть гарантами соблюдения данного Соглашения. В тот же день, 5 июля 1995 года, президенты Молдовы и Приднестровья направили в адрес Президента Украины совместное обращение с предложением участвовать в процессе по урегулированию конфликта в приемлемой для украинской стороны форме. Обращение сторон получило положительную реакцию украинского руководства, и в результате этих совместных действий Молдовы и Приднестровья, послуживших первоосновой для подключения Украины к переговорам, украинские представители участвуют в различных переговорных форматах, подписывают документы переговорного процесса начиная с 1996 года и т.д.

Позднее статус Украины как государства — гаранта в переговорном процессе получил формальное закрепление в многостороннем международном договоре — Меморандуме об основах нормализации отношений между Молдовой и Приднестровьем, подписанном 8 мая 1997 года Президентами РМ, ПМР, РФ, Украины в присутствии Действующего Председателя ОБСЕ. Меморандум, как и упомянутое выше Соглашение, был депонирован ОБСЕ и способствовал наращиванию усилий Украины как переговорном измерении, так и в двусторонних контактах с Приднестровьем. К примеру, спустя немногим более месяца после подписания Меморандума в Киеве был подписан протокол рабочей встречи Руководителя Администрации Приднестровья и и.о. Премьер-министра Украины, в дальнейшем развивалось межведомственное взаимодействие.

В этот же период активно развивалось сотрудничество Приднестровья с украинскими регионами, в первую очередь Винницкой и Одесской областями (интересно, вспоминают ли нынешние руководители Одесщины о наличии этих соглашений).

Новый этап в эволюции украинской позиции произошел в 2005 году, спустя 10 лет после официального подключения Украины к переговорам. Весной 2005 года Киев выдвинул сразу две инициативы — «7 шагов» («К урегулированию — через демократию») и «План урегулирования приднестровской проблемы», известный также как «План Ющенко», хотя не менее логичным было бы назвать эти инициативы «Планом Порошенко», который выполнял тогда обязанности Секретаря Совета Национальной безопасности и обороны Украины.

В Приднестровье многие помнят ту взвешенную и адекватную позицию Петра Алексеевича, которая позволила остудить радикалов и «ястребов» в окружении тогдашнего Президента Украины В. Ющенко. Контакты П. Порошенко с Москвой позволили несколько смягчить формулировки проектов, которые навязывались Киеву Кишиневом и другими внешними игроками.

В значительной мере российские контакты П. Порошенко позволили Киеву с достоинством воспринять тот фатальный удар, который был нанесен по украинским инициативам действиями молдавских властей, которые своими нормативно-политическими актами июня — июля 2005 года фактически нивелировали предложения Киева. Российская сторона тогда оказала Украине серьезную помощь, представив свои наработки в развитие «Плана Ющенко», что потом нашло отражение в Совместном заявлении Президентов России и Украины от 15 декабря 2005 года. По сути, именно Москва тогда спасла «План Ющенко», дав ему занять почетное место среди всеми поддержанных, но так и не реализованных проектов.

В том же 2005 году Украина согласилась на создание и запуск Миссии Европейского Союза по оказанию помощи Украине и Молдове в пограничных вопросах (EUBAM), причем официальный Киев пошел на беспрецедентные уступки Евросоюзу, добровольно согласившись ограничить свой суверенитет при учреждении Миссии.

К сожалению, «тогдашний» П. Порошенко не смог на том этапе реализовать свой потенциал и полномочия в полной мере. В итоге тенденции к ужесточению украинской позиции, ставшие очевидными к середине 2005 года, возобладали, и завершились введением нового режима пропуска приднестровских грузов с 1 марта 2006 года, несмотря на очевидное противоречие этого решения украинского правительства международным обязательствам Украины и статусу Украины как гаранта и посредника в переговорах.

Было бы неверным отрицать, что в Приднестровье не возлагали надежд на В. Януковича, который позиционировал себя как пророссийский политик. Впрочем, к моменту избрания г-на Януковича президентом особых иллюзий в Тирасполе не было: В. Янукович к тому времени успел неоднократно побывать украинским премьером, в т.ч. при президенте Ющенко, но каких-либо изменений в лучшую сторону для Приднестровья не произошло. Поэтому приход Януковича к власти в 2010 году был встречен приднестровским руководством сдержанно: приднестровские власти скорее по инерции направили несколько обращений в адрес руководства Украины, не особо рассчитывая на принципиальные изменения в подходах Киева. Тем не менее, межведомственное взаимодействие с украинскими властями продолжалось, а по некоторым направлениям получило дополнительный импульс, что в значительной степени позволяло развивать контакты на прочной договорной основе.

В 2015 году мы наблюдаем очередной этап в трансформации украинской позиции, который хотя и начался годом ранее, с резкого охлаждения российско-украинских отношений, но в текущем году приобрел системные очертания. Если в 2014 году ограничения коснулись преимущественно жителей Приднестровья, имеющих российское гражданство, то в 2015 году получили правовое оформление ограничения на перемещение через приднестровский сегмент границы подакцизных товаров, Киев вновь стал более внимателен к пожеланиям из-за рубежа, чем к своим собственным национальным интересам и международным обязательствам.

Антиприднестровская риторика в СМИ Украины стала лишь нарастать. Приднестровье в украинском общественном мнении пытаются представить как источник постоянной угрозы, да и риторика одесского губернатора М. Саакашвили в немалой степени этому способствует. Мало кто вспоминает об отчетах EUBAM и ее выводах относительно сопоставимости объемов контрабанды на приднестровском и иных сегментах границы. К настоящему времени приднестровская проблематика в украинском общественно-политическом дискурсе необоснованно утратила самостоятельную ценность и рассматривается исключительно через призму задачи нанесения максимального ущерба Российской Федерации, а проблемы десятков тысяч этнических украинцев и граждан Украины мало кого волнуют — коль скоро это «неправильные украинцы», они не имеют права на собственные взгляды.

Приходится констатировать, что вряд ли пик украинских или навязанных Киеву извне антиприднестровских действий уже пройден. Маловероятно, чтобы акция на пункте пропуска «Кучурган» могла состояться без молчаливого одобрения украинских властей. Вполне возможно, что давление на Киев будет продолжаться с тем, чтобы вынудить украинские власти к другим, более жестким мерам — к примеру, к полномасштабному ограничению въезда на украинскую территорию автотранспорта с приднестровскими номерами или к созданию совместного режима контроля с молдавскими силовиками на украинских пунктах пропуска на границе с Приднестровьем.

В таких условиях возникает вопрос о степени готовности приднестровской стороны к такого рода вызовам и угрозам. Некоторые нюансы — к примеру, отсутствие официальной реакции на действия украинских радикалов или попытка государственных СМИ Приднестровья представить действия «Союза приднестровцев Украины» на границе как действия некоей «политэмиграции», а не банальных уголовников и т.п. — вызывают пока больше вопросов, чем ответов. Непонятно, зачем используется тезис о «политэмиграции» к людям, заведомо к ней не имеющим отношения — не для того ли, чтобы списать на кого-то те или иные недоработки?

Остается надеяться, что вопросы трансграничного сотрудничества будут все-таки решаться в рамках цивилизованного взаимовыгодного сотрудничества, основанного на ранее подписанных документах, тем более что новый посол Украины в Молдове г-н Гнатишин, вручивший 23 сентября 2015 года верительные грамоты Президенту Молдовы, отлично знаком с региональной проблематикой.

Очевидно также, что Приднестровью будет крайне трудно выстраивать систему реагирования на существующие и потенциальные вызовы в одиночку. Механизмы взаимодействия с Россией пока не проходили испытаний в условиях кризисного регулирования, поэтому их жизнеспособность пока тоже остается под вопросом.

Приближение 1 января 2016 года — даты окончательного вступления в силу норм региональных соглашений Евросоюза с Молдовой и Украиной о зонах свободной торговли — еще больше подчеркивает жизненную потребность в выработке механизмов обеспечения внешней и внутренней устойчивости приднестровского государства.