СССР. Мы обречены жить вместе

Закончился, наверное, самый сложный для всего человечества год в XXI веке. К проблемам, связанным с изменениями в глобальной политике, с непредсказуемостью действий глав государств, с экономикой и отношениями между странами, прибавилась опасность мирового масштаба – пандемия. Мир, к которому все привыкли, который хоть и не был справедливым, но был своим, известным, стал рушиться.

На этом фоне очень ярко высветилась проблема ностальгии по минувшему. Да, по тому самому прошлому, с которым ещё недавно мы с таким наслаждением и рвением боролись. Все больше и больше людей с досадой вспоминают утерянное социалистическое прошлое. Все больше людей, даже из поколения, никогда не видевшего этого самого социализма воочию, начинают мечтать о его возвращении.

Почему-то принято считать, что ностальгия по тому, социалистическому прошлому свойственна только гражданам бывших советских республик, а ныне независимых стран. Даже псевдонаучное обоснование такого явления придумали – генетическая память нескольких поколений. А между тем, по данным социальных опросов в бывших социалистических странах, количество людей, сожалеющих о социалистическом прошлом колеблется от 10 до 30 и более процентов.

Прекрасным примером такой ностальгии может служить Федеративная Республика Германия. Там, согласно опросам, количество желающих все вернуть оценивается от 10 до 40 % граждан. Такой разброс дает сохранившаяся до сих пор разница в социальном положении западных и восточных немцев.

Конечно, такое положение дел можно объяснить большим количеством пенсионеров. Они помнят свою молодость. А в молодости и мороженое вкуснее и девушки красивее, и воздух чище. Но не все так просто. Тогда как объяснить появление левых радикалов? Как обосновать рост популярности левых партий? И всплеск моды на социалистические идеи вообще?

Россия хочет стать новым СССР?

Постсоветское время можно охарактеризовать, как период большой обиды на Россию за то, что творилось в Советском Союзе. Причем бывшие наши сограждане почему-то забыли о том, сколько было построено (в их теперь независимых государствах) в период СССР, какую социальную среду создал Союз, как готовились специалисты для их экономики. Даже про то, что само существование их народа стало возможным только после вхождения в Россию, не вспоминают.

Русские стали виноватыми во всех бедах, которые обрушились на эти новые страны после развала Союза. Этакий комплекс «маленького человека», за которого все решал «большой». Даже в возникновении национализма и фашизма в этих странах обвиняют Россию.

Вспомните выступления украинских политиков. Уже открыто говорят о том, что их майдан – это проект России. Одиозных националистов, вроде Правого сектора или С 14, тоже создали мы?

Зачем в общество запускают такие перлы? Почему те, кто в начальный период стоит у истоков многочисленных революций, вскоре обзываются агентами Кремля? Это более или менее понятно. Дорвавшиеся до власти дилетанты очень быстро понимают, что удержаться там долго не смогут. Руководить правительством немного сложнее, чем его же критиковать.

Вот потому-то и начинают вчерашние революционеры тянуть все, что можно, в их собственный карман. Надо успеть набить сундуки, чтобы потом, где-нибудь в Лондоне, Берлине или Париже, рассказывать местным политикам о варварском государстве, о диктатуре президента, о всевластии спецслужб, о преследованиях инакомыслящих. Причем воруют беззастенчиво, нагло. Сметают буквально все. А то, что не могут заглотать, продают за соответствующую мзду иностранцам.

Расчет верный. Признаются грузины в том, что это они (а не Россия, США или какие-то инопланетяне) выбрали Саакашвили? Нет, конечно. Может, армяне сами выбрали Пашиняна? Нет, оказывается, его Сорос выбрал. Про украинцев я, наверное, помолчу. Там виноваты, вообще, все. Сегодня друг, завтра враг, послезавтра опять друг. И такая тягомотина длится годами. Да и русские также ни в каком выборе не виноваты. Уже, до чертиков затертая, фраза


набила оскомину всем.

Сегодня, когда пандемия так или иначе затронула каждого, когда коронавирус прилично потрепал закрома каждой семьи, ностальгия в бывших союзных республиках по стабильности советских времен усилилась. Количество ориентированных на СССР выросло в разы. Заметьте, не на Россию, а именно на СССР.

Трансформация произошла и в мозгах россиян. Даже те, кто ещё недавно был за полное восстановление СССР в прежних границах, теперь уже говорят о выборочном приеме бывших советских в будущий Союз. Прибалтика нам теперь не нужна, западная Украина и ещё некоторые страны тоже. Интересное изменение, не правда ли?

Так хотим мы новый Союз или не хотим? И, если хотим, то в какой и в каком составе? На каких идеях? С какими целями? Вопросов возникает великое множество. А однозначных ответов на них нет. Выходит, мы грезим о стольких же разнотипных союзах, сколько граждан проживает в России и в других странах.

На деле, все мы хотим, конечно, стабильного государства с мирными границами. Наверное, это и может стать наиболее подходящим определением для будущего союза.

Как мы хотим объединиться?

Наверное, никто не будет спорить с тем, что Россия во все периоды своего развития, несмотря на самодержавную власть, была союзом. Союзом (разных по культуре, по обычаям, по вере и прочему) народов. Потому и шли под защиту русского царя малые нации. Потому и просились под власть российского императора. Потому и в СССР вошли не губерниями, а именно республиками. Потому и остались эти народы со своей историей, своими обычаями, своей верой.

Сама идея социального государства прогрессивна, но вот её воплощение в позднем СССР было извращено донельзя. Поэтому и потребовалось некоторое время для очередного роста популярности государства, в котором все равны. Психика человека устроена так, что со временем плохое забывается, а хорошее приобретает глобальные масштабы.

Тех, кто жаждет восстановления СССР, я бы разделил на несколько категорий. Прежде всего, это романтики. Те, кто считает, что объединение произойдет за счет той самой генетической памяти поколений. Верит, что уставший от несправедливости, предательства национальных интересов, от грабежа их государства народ новых независимых стран тем или иным способом возьмет власть в свои руки и попросит Российскую Федерацию о вхождении в её состав на правах одного из регионов.

Мечта красивая, но утопическая по своей сути. Красива она тем, что очень просто реализуется. Россиянам и делать ничего не надо. Просто живи и жди, когда появятся гонцы с челобитной. А дальше можно будет ещё и носом поводить. Хотим мы этих или не хотим в свой союз, в свою федерацию.

А утопической эту мечту делает жизнь. Если новое государство политически и экономически успешно, то зачем ему терять часть своей независимости при вхождении в новое государство? Зачем ухудшать жизнь своих граждан, увеличивая траты на содержание ещё и федерального центра? А если государство разрушено и сброшено на самое дно экономической жизни, низведено на уровень нищеты народа, то нужно ли оно нам? Сможем мы его потянуть чисто экономически?

Другую часть сторонников воссоздания СССР я бы назвал экономистами. Исходная идея здесь более современна и более капитализирована, если угодно. Тут поработать должны уже россияне. Проще говоря, суть идеи в том, что Россия должна в короткие сроки стать очередным «экономическим тигром». Совершить экономическое чудо и войти в число богатейших государств мира. Если не превзойти, то сравняться по мощи с США. И тогда соседи как бы автоматом захотят с нами дружить и пожелают войти в наш состав.

Увы, желание стать богатой страной в современном мире не реализуемо. Мировая экономическая система организована таким образом, что любое государство, которое будет показывать существенный рост экономики и представляющее опасность (в экономическом плане) для сильных мира сего, будет раздавлено санкциями, блокадами, запретами на импорт и экспорт. Такие примеры, к нашему глубокому сожалению, мы видим достаточно часто.

Таким образом, перспектива экономического возвышения какого-либо государства возможна только после тотального слома существующей системы экономических отношений в мире. А это дело ни одного дня и ни одного года, десятилетий. Либо война. То есть в любом случае решение о воссоздании союза на основе экономики – делоа далекого будущего.

Есть и ещё одна категория сторонников воссоздания союза. Я бы назвал её добряками (сострадательными, добрыми). Основываются они именно на чувствах, а не на каких-то расчетах или целесообразности. Правда, эта категория охватывает не на все бывшие республики СССР, а лишь те их части, где прошла война, где пролилась кровь. Абхазия, Южная Осетия, Донбасс.

В основе этих взглядов память россиян о Великой Отечественной войне. Практически в каждой семье есть герои той войны, есть погибшие в той войне. Даже дети в России знают о тех жертвах, который принес советский народ в то время. Разрушения, гибель людей на войне и прочие ужасы накладываются на ту самую личную память каждого человека и на воспоминания семьи. И человек готов отдать последнее, чтобы как-то смягчить участь тех, кто сегодня на войне, даже не выходя из собственного дома.

Увы, но и тут не все просто. В любой войне, которая прошла или идет на территории бывшего Советского Союза, правы и виноваты обе стороны. Правы потому, что готовы защищать свои взгляды на устройство своего государства даже ценой собственной жизни и физического уничтожения части своих противников. А виноваты потому, что участвуют в фактическом убийстве своих же сограждан. В разрушении собственной страны.

Все остальное, все ссылки на древние летописи, в которых говорится о принадлежности земель какому-то народу, ссылки на мнение всего народа, сепаратизм, тоталитаризм, консерватизм (и прочие измы) – это всего лишь пропагандистская мишура, призванная объяснить войну. Советский Союз, создавая новую общность людей – советский народ, достаточно глубоко перемешал все народы, чтобы можно было говорить о каких-то правах на землю или создание национального государства.

Мы пока не уделяем должного внимания опасности

Прошедший год показал слабость наших (российских) позиций в приграничных государствах. Сразу несколько стран продемонстрировали, что влияния России уже не хватает для поддержания стабильности на границах. У нас недостаточно аргументов для принуждения к партнерству бывших советских республик.

Многолетние разговоры о мягкой силе, которую мы якобы не применяем в этих странах, привели к тому, что у бывших советских выработался иммунитет. Они воспринимают эту самую силу, как возможность опять получать по льготным ценам или вовсе бесплатно товары из России.

Для нас же такие условия невыполнимы. Мы не настолько сильны экономически, чтобы действовать так же, как действовал СССР. Мы даем льготы, но соседям этого мало. Они открыто говорят о том, что Россия их экономически давит. Добавьте сюда ещё и обострившиеся социальные вопросы и получите гремучую смесь ухудшения жизни людей и России, как причины этого ухудшения.

Медленно, но уже достаточно заметно, бывшие советские республики переходят на создание государств, главной идеей которых становится противостояние России (антиРоссия). Мы почему-то продолжаем верить в то, что среди наших соседей есть наши друзья, которые нас любят и будут любить из-за какого-то мифического «единого корня» в древности. Или из-за того, что когда-то мы их спасли от уничтожения и пр.

Я хочу напомнить одну ситуацию, которая в достаточно короткий срок резко поменяла отношения части народа к России. Если честно, то мне до сих пор непонятно, почему эта методика не используется, например, на Украине?

Помните введение латиницы вместо кириллицы в Казахстане? Вроде бы, ничего страшного? Наоборот, казахам удобнее стало учить европейские языки. А что получилось через пару-тройку лет? Рост национализма, разговоры о территориальных претензиях к России, антирусские настроения. Всего лишь европеизация алфавита и такие результаты.

Есть ещё один фактор, о котором следует вспомнить. Это отсутствие реальной субъектности в бывших советских республиках. Посмотрим на альтернативную историю некоторых государств. На Украине эта история сейчас возведена в ранг государственной, В Белоруссии – это оппозиционная идея. Все зависит от того, кто у власти в данный момент.

История придуманная, зачастую смешная и не соответствующая историческим фактам, но она есть. И она уже в мозгах молодежи. Уже сегодня эта история «борется» с якобы придуманной русской историей. Мы очень рискуем, когда сводим эти исторические изыскания к смеху. Мы не усвоили пример Прибалтики? А ведь это всё произошло на наших глазах.

В прибалтийских государствах уже не воспринимают своих фашистов, как фашистов. Придумано даже новое объяснение такого явления. С точки зрения прибалта, эсэсовец только тогда является фашистом, когда он немец и пошел в служить в СС добровольно. В Прибалтике же в войска СС шли не только добровольно, но и по призыву. А значит, это уже не фашисты, это борцы за свободу собственного народа?

Та же карта разыгрывается сейчас на Украине. Как бы ни старались украинские оппозиционные политики рассказывать, что украинский народ не воспримет бандитов и убийц собственного народа из ОУН-УПА, дивизии СС «Натигаль» и прочих националистов и предателей, буквально 1 января мы снова увидим там всеукраинское празднование дня рождения Степана Бандеры.

Мы увидим, как при молчаливом согласии киевлян по столице Украины пройдут фашисты. Причем пройдут, не скрываясь, под собственными знаменами, с однозначными лозунгами и открыто зигующие. А те самые, не воспринимающие этих идей, будут стоять рядом и смотреть. А потом они же тоже будут просто смотреть там на то, как унижают ветеранов-фронтовиков 9 мая…

В целом, как бы это ни было обидным для наших соседей, но новые государства пока не сформировались, как суверенные страны. Они пока не идентифицировали себя именно как государства. Есть уже признаки государства, но субъектности нет. Может, потому так легко там уживаются самые противоречивые идеи и так упорно туда лезут наши западные партнеры?

Нам все равно жить вместе

Глобальную задачу Запад для себя не менял. Это борьба с Россией, разложение её изнутри или военный захват и в конечном итоге установление контроля над природными ресурсами. Сильная и независимая Россия глобальному Западу не нужна. Более того, она опасна.

Воевать с русскими Запад тоже не намерен. Слишком жива память о русских и советских солдатах на улицах европейских городов. Да и долгая жизнь в тепличных условиях привела к деградации европейских армий. Это скорее парадные коробки, чем боевые части сегодня.

Остается один вариант. Создать на границах Российской Федерации зону нестабильности, которая бы отвлекала россиян от борьбы с Западом и вытягивала соки из российской экономики. Для этого есть два пути. Либо создать «вроде европейские» государства, которые бы были на коротком поводке у Запада, но частью этого Запада являлись бы только условно, либо создать зону нестабильности, зону постоянной войны.

Прошедшие после распада СССР десятилетия уже позволяют увидеть оба эти сценария воочию. Первый вариант реализован в Прибалтике. И что в результате? В итоге мы видим безлюдные государства, из которых массово уезжает молодежь. Полностью уничтоженную экономику. То, что когда-то было гордостью народа этих стран, сегодня осталось в прошлом. Сейчас это страны, что находятся на постоянной дотации у ЕС.

Второй сценарий хорошо просматривается в Грузии или на Украине. Все те же шаги по уничтожению экономики. Тот же сценарий создания государства-донора трудовых ресурсов. Та же политика создания экономики, полностью зависимой от подачек Запада. При этом вялотекущая война, которой и объясняются причины всех несчастий.

Как мы видим, оба сценария никак не предусматривают создание сильных и богатых государств. Западу конкуренты не нужны. Нужны рабочие руки и солдаты, которые в определенных обстоятельствах станут пушечным мясом в локальной войне. Серьезно вооружать и обучать армии своих «союзников» американцы не хотят. Что такое американское обучение прекрасно показала война 08.08.08.

Понимание того, какое будущее уготовано их странам, в бывших советских республиках уже есть. Пока эти взгляды выражает совсем мало местных политиков. Но по мере развития ситуации, их число возрастет и в конечном итоге приведет к переориентации каждого государства на Россию.

Полагаю, мы просто обречены жить вместе. И географически и ментально.

Мы слишком европейцы, чтобы стать азиатским государством. И слишком азиаты, чтобы стать европейским.

И относится это ко всем республикам разваленного нами СССР.