Норвежцы стреляли по русскому траулеру и сбрасывали бомбы
Владимир Станулевич
Русская Арктика.
2 апреля береговая охрана Норвегии задержала российский траулер «Борей». Только 17 апреля в ходе брифинга официального представителя российского МИДа Марии Захаровой об этом стало широко известно СМИ. М. Захарова сообщила, что в адрес МИД Норвегии направлена нота с протестом.
Как пояснила норвежская сторона, причиной задержания стало «подозрение в нарушении норвежских правил, касающихся рыболовных операций и ловли рыбы в рыбоохранной зоне вокруг Шпицбергена».
Правила эти установлены Норвегией в одностороннем порядке, что норвегов не смущает, так как МИД России обычно ограничивается нотой протеста. О компенсациях за убытки судовладельцев и об извинениях речи не идет. Понятно, что в таких условиях конфликт нельзя считать урегулированным, ситуация заморожена до следующего аналогичного происшествия.
В феврале 2020 года министр иностранных дел России Сергей Лавров написал открытое письмо своему норвежскому коллеге Эриксену Серэйде с предложением решить проблему в принципе. Сергей Викторович деликатно формулировал: «Озабоченность у нас, в частности, вызывают… неправомерность установления Норвегией так называемой «рыбоохранной зоны», искусственное расширение природоохранных зон для ограничения экономической активности на архипелаге… Норвежским партнерам предложено провести двусторонние консультации для устранения ограничений… Ожидаем позитивного ответа норвежской стороны».
Ине Мари Эриксен Серэйде
Tore Sætre
Коллега-министр не удосужился ответить, поручив это своему заместителю Аудуну Халворсену, который заявил: «Норвегия не проводит консультаций с другими странами относительно осуществления ее суверенитета над какой-либо частью норвежской территории». Хотя норвежский суверенитет на Шпицберген не распространяется, у него особый международный статус.
В связи с такой позицией Норвегии работу нашего МИДа по написанию нот и писем, вероятно, надо подкреплять дополнительными действиями — иначе «игра в одни ворота» будет продолжаться бесконечно.
В связи с этим вспомнилось событие 15-летней давности, которое подзабыли наши дипломаты. Случай с нашим траулером «Электрон» был прецедентный, и надолго успокоил «вышедших за рамки» норвегов. По эффективности событие превзошло демарши нашего МИДа, а в сочетании с ними могло бы стать опытом, подлежащим распространению среди российских судовладельцев, военных моряков и дипломатов.
Об обстоятельствах ЧП с «Электроном» и его капитане Валерии Яранцеве мир широко узнал из архангельского журнала «Поморская столица», который возглавляют Игорь Слободянюк и Алексей Сухановский. Яранцев объяснил происшедшее «поморской гордостью и независимостью, мы никогда и ни перед кем шею не гнули». Игорь Слободянюк с таким же поморским характером, и эта схожесть подвела шеф-редактора к неудобному в политике 2000-х капитану, подчеркнула в публикации детали, которые тогда было не принято «выносить из избы». Получился шоковый для 2009 года материал — предтеча того, что после назвали «русской весной». И заголовок материала был провидческий — «Русский марш капитана Яранцева».
Марии Захаровой надо время от времени напоминать норвегам о «русском марше» Яранцева, а судовладельцам поощрять капитанов к действиям по защите чести русского флага.
Катер ВМС Норвегии
Znuddel
Валерий Яранцев, в октябре 2005 года капитан траулера «Электрон»: «Траулер «Электрон» ловил рыбу в международных водах, свободных от признанного статуса норвежской экономической зоны. Координаты…: 76 градусов 30 минут северной широты и 39 градусов 15 минут восточной долготы (плюс-минус пять миль). В этой точке мира действуют Международная конвенция о рыболовстве в Северо-Западной Атлантике, Конвенция об открытом море и Парижский договор о Шпицбергене 1920 года. Все!
15 октября 2005 года утром после подъема трала на «Электроне» появились норвежские инспекторы рыбоохраны и береговой охраны. Сначала претензия к нам была одна: почему не подали заявку на вход в 200-мильную рыбоохранную зону Шпицбергена, установленную по королевскому указу с 1 января 2003 года? Но в связи с тем, что Россия этот район такой зоной юридически не признала (как не признал и никто в мире), то никаких заявок на промысел там от нас никогда и не поступает.
Дальше началась проверка, которая закончилась фактически провокацией… 15 октября рано утром к нам подошел норвежский корабль береговой охраны «Тромсё» с группой инспекторов… Главной претензией, была мелкоячеистая сеть… с размером ячеи… 108 мм…
В конце концов траулеру велели следовать в норвежский порт Тромсё для разбирательства. Утром 16 октября мне заявили открытым текстом: траулер арестован.
Тем временем мы… приблизились к норвежской экономической зоне, где действует совершенно иная юрисдикция… Я повернул на восток и повел траулер той трассой, какой шестьдесят лет назад в СССР ходили северные морские конвои.
В воздух с «Тромсё» поднимался корабельный вертолет… но высадить группу захвата на «Электрон» не решился. Я видел в проеме вертолетного люка эту команду. У всех было оружие. Если бы пилоты сделали попытку высадки группы на палубу траулера, то вертолет можно было бы сбить. Это не составило бы труда.
Инспекторы на борту «Электрона» были свободны так же, как и любой из членов экипажа. Почти все время они проводили на капитанском мостике. Когда траулеру справа угрожал обстрел из орудия «Тромсё», я просил их перейти на левый, более безопасный в этом случае, борт.
Да, по нам стреляли из пушки с борта корабля «Тромсё»…неприцельно шарахнули болванкой.
Корабль ВМС Норвегии
U.S. Navy
Командир фрегата… оказался не только офицером, но и человеком. Он… сообщил на берег о неисправности артиллерийского вооружения… Это стоило офицеру карьеры…
Другой пример человечности мне встретился уже в России: когда шло разбирательство, повезло со следователем… Его как патриота своей страны действительно зацепила эта история. Он написал заключение, понес его на визу к заместителю генерального прокурора и… был отстранен от дела. Наше государство не признает никакой экономической зоны у берегов Шпицбергена, а Генпрокуратура признает.
Я получил радиограмму из Мурманска: сдаться норвежцам… «Электрон» с «Тромсё» и без того выкручивали такие циркуляции, что между бортами порой оставались считанные десятки метров — хоть отталкивайся! А на локаторе с севера появляются еще три скоростные цели.
4 корабля береговой охраны Норвегии постоянно маневрируют вблизи… пытаются завести конец под винт с кормы, угрозу обстрела… «Орион» начал прицельно бросать на траулер зажигательные бомбы… снаряды, сброшенные с самолета, падали в море, растекались пятнами напалма и вспыхивали огнем… В случае прямого попадания в «Электрон» траулер вспыхнул бы и погиб… я заявил командиру «Тромсё», что если этот пират не уймется, то я тараном утоплю корабль береговой охраны… Подняли бы боевой флаг СССР (был у меня с собой) и пошли бы на таран…
Спустя двенадцать часов после начала прорыва мы услышали сообщение «Радио России», что экипаж траулера «Электрон» захватил в порту двух мирных граждан Норвегии и сбежал с ними в море. Откровенного вранья в СМИ довелось услышать много… я послал на «Радио России» радиограмму, чтобы там перестали дезинформировать страну.
К нам на выручку наконец-то вышел противолодочный корабль, но двигался он далеко не полным ходом, сетуя на сильный шторм, от которого почти вся команда корабля слегла в приступе «морской болезни». Наша военная авиация якобы тоже из-за сильного ветра не смогла подняться в воздух. А норвежцы летали — только шум стоял!
На границе экономической зоны России нас остановил большой противолодочный корабль «Адмирал Левченко»…Родина встретила далеко не духовыми оркестрами… Глянул я в иллюминатор на берег, а там — одни фуражки: милиция, госбезопасность, прокуратура… Посмотрел я на эту толпу… и вдруг… зрение пропало. Ослеп! Голоса слышу, но ничего не вижу. И меня повезли в реанимацию…
Следствие и суд (по ходатайству Генпрокуратуры — закрытый) продолжались два года. Меня обвиняли по двум статьям: «незаконная добыча водных животных и растений с использованием служебного положения» и «незаконное лишение свободы двух и более лиц». В Норвегии в отношении меня тоже было заведено уголовное дело, но в феврале 2007 года прекращено.
Меня оправдали, приговорив к выплате ста тысяч рублей штрафа за «незаконную добычу водных животных и растений». Логика говорит, что эти «водные животные» — два инспектора береговой охраны на борту «Электрона»… Я подал в Гаагский суд иск в 300 млн крон на Норвегию, требуя компенсации за пиратские действия на море… Но мне не деньги важны. Мне честь имени дороже.
Разговаривая с инспекторами на борту «Электрона», я слушал их откровения по поводу исторической справедливости вообще и в частности по отношению к Земле Франца-Иосифа…Покушение на исторически сложившиеся морские границы России состоялось… Проанализируйте прессу за последние пять лет, и по линии Россия — Норвегия и картина сложится четкая — нас давят, и мы гнемся по всем направлениям: по рыбе, по шельфу, по экономической зоне, по морской границе… Я не знаю всех хитроумных замыслов власти, но так не отстаивают свои интересы».
Полный рассказ капитана Валерия Яранцева можно прочитать в журнале «Поморская столица» № 11 за 2009 год.