Кому ещё должна Россия? Минск считает, что уже должна
Сергей Артёменко
Белоруссия считается суверенным и независимым государством, но просит компенсаций от России
Москва и Минск ведут переговоры о компенсации возможных потерь госбюджета Белоруссии из-за изменений налогового законодательства России. Никто не может объяснить, зачем это нужно русским. Если присмотреться к более совершенным формам интеграционных объединений, чем между Россией и Белоруссией, то и там мы не увидим тех механизмов, которые вполне серьёзно обсуждаются на уровне высшего руководства РФ.
Тем не менее политическое руководство Белоруссии постоянно поднимает вопрос о выплате России разнообразных компенсаций. Всю историю белорусско-российской интеграции можно проследить по выплате Россией различных «отступных». Исполнение союзнического долга при конфликте России с Грузией было увязано с выплатой компенсации, ратификация договора о Евразийском союзе — тоже с выплатой компенсации. О чём бы речь ни заходила — о политике или экономике, культуре или обороне, вопрос компенсации присутствовал. Ни разу за всю историю белорусско-российских отношений официальный Минск ничего России не компенсировал.
В 2018 году Минск пытается взыскать с Москвы очередную компенсацию — за так называемый большой налоговый манёвр в российской нефтяной отрасли. Проще говоря, Россия должна заплатить другому государству компенсацию за то, что меняет своё, российское законодательство. Может быть, кто-то может припомнить такие выплаты Соединёнными Штатами или Великобританией? Нечто подобное практиковалось в прошлые века во взаимоотношениях между колониями и метрополиями.
История вопроса
Правительство РФ давно запланировало и в 2019—2024 годах осуществит налоговый манёвр, в результате которого будет повышена ставка налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) параллельно со снижением экспортной пошлины на нефть. В итоге правительство сократит бюджетные выплаты нефтяникам (около 1,1 трлн рублей ежегодно). Цена нефти станет мировой, а вывозная пошлина будет нулевой или вовсе отменена. При этом российские предприятия нефтепереработки тоже получат правительственную помощь в форме снижения ставок акцизов на нефтепродукты.
Ещё в июне, то есть до принятия Госдумой закона о повышении налога на НДПИ, замминистра финансов Белоруссии Дмитрий Кийко опубликовал в ведомственном журнале «Финансы, учет, аудит» статью, в которой рассчитал потери доходной части белорусского бюджета из-за российского «налогового маневра» в нефтяной сфере. По его оценкам, в среднесрочной перспективе они составят 4,3 млрд деноминированных белорусских рублей (более $2 млрд в эквиваленте) — 3,8% к ВВП или 20% доходов республиканского бюджета 2018 года.
К слову, указом Александра Лукашенко в 2018 году запланирован рост ВВП республики на 3,5%. С качеством планирования, как и с качеством госуправления, в Белоруссии всегда были проблемы. Однако даже если ориентироваться на расчёты МВФ, то республику ждёт упущенная выгода в размере, сопоставимом с годовым приростом ВВП. Повод для огорчения Лукашенко понятен, непонятно другое: почему Россия должна повысить пенсионный возраст для своих граждан, ссылаясь на нехватку средств, но выплатить официальному Минску неплохие по нынешним временам деньги?
Заявления на тему
Заявления на ту же тему сделал и де-факто председатель Совмина Белоруссии Сергей Румас, выступая 5 октября в Национальном собрании: «Что касается налогового маневра, то у сторон есть понимание, что последствия налогового маневра негативно скажутся на бюджете Белоруссии и предприятиях нефтехимического комплекса. С июня идет обсуждение вопросов и механизмов компенсации».
Он также пояснил прессе: «До конца года, у нас есть поручение президентов, что мы должны закончить дискуссию и внести на их рассмотрение конкретный механизм». При этом Румас отметил, что Москва предлагает осуществить компенсацию через механизм межбюджетного трансфера, а Минск настаивает на компенсации «потерь» через механизм ценообразования поставляемой в Белоруссию российской нефти.
Проще говоря, белорусское руководство желает и в дальнейшем получать российскую нефть по льготной, нерыночной, «интеграционной» цене. Такой подход всегда чреват коррупционными проявлениями. Пример его эффективности был не так давно явлен в «растворительно-разбавительной схеме», которую теперь заменяют аналогичные схемы экспорта антиоксидантов, антидетонаторов и прочих продуктов из перечня налоговых лазеек.
Румас не смог назвать сумму предполагаемых «потерь» белорусского госбюджета из-за российского налогового манёвра. Он отметил также, что пока ещё только обсуждается, будет ли Россия их компенсировать в полном объёме.
Заявление Румаса прозвучало странно, так как до этого минфин Белоруссии уже подсчитал упущенную выгоду. В частности, белорусское министерство вышло на сумму $300 млн в 2019 году. Выходит, есть разные подсчёты.
Сергей Румас
Ранее, в августе, министр экономики Белоруссии Дмитрий Крутой в эфире государственного телевидения заявил, что руководству республики удалось договориться с коллегами из РФ о выработке механизмов, позволяющих компенсировать «потери» белорусского бюджета от изменений в российском налоговом законодательстве — от «налогового манёвра» в нефтяной сфере. По его словам, до конца 2018 года надо лишь отработать механизмы компенсации на сумму, рассчитанную в Минске «по самому негативному варианту».
Российская сторона предпочла не комментировать сумму, без которой останутся белорусские друзья и партнёры. Директор департамента налоговой и таможенной политики Министерства финансов РФ Алексей Сазанов, оценивая возможность компенсаций упускаемых госбюджетом Белоруссии выгод, отметил, что «если это решение будет принято, то это должно быть произведено исключительно из бюджета в бюджет, то есть не может быть такого, что российский бюджет будет компенсировать что-то НПЗ Белоруссии». Вслед за Сергеем Румасом по вопросу нефтяных переговоров и стоимости бензина на белорусских АЗС высказался председатель госконцерна «Белнефтехим» Андрей Рыбаков. В интервью государственному телевидению он заявил,что Белоруссия намерена добиться от России компенсаций в связи реализацией налогового манёвра в РФ.
«Это второй этап манёвра. Первый налоговый манёвр мы уже пережили с 2015 года. Цена на нефть выросла, и пошлина таможенная была снижена и, соответственно, перешла в цену на нефть. Но чем примечателен второй этап манёвра, что РФ в течение шести лет практически отказывается от таможенных пошлин и всё это будет переложено в цену на нефть. Фактически мы перейдём к мировой цене на нефть. Но, своим субъектам хозяйствования это будет компенсировано через механизмы демпфирующих акцизов. Фактически, переработчики в РФ ничего не потеряют», — сообщил Рыбаков.
Он добавил, что «в нашем бюджете таких инструментов нет». По словам Рыбакова, вступил в активную фазу переговорный процесс «с Россией по выравниванию конкурентной среды, чтобы наша переработка работала в аналогичных условиях — как и переработка в Российской Федерации». Глава госконцерна «Белнефтехим» сообщил также, что «80% в себестоимости нефтепродуктов занимает стоимость нефти», а реализация на внутреннем рынке «является глубоко убыточной для наших заводов».
Инструменты есть, суверенитет кушать
На самом деле инструменты у руководства Белоруссии есть. Александр Лукашенко может через налоговую политику сдержать рост цен на белорусских АЗС, и такие действия будут свидетельствовать о том, что лозунг «государство для народа» — не пустые слова. Что касается выравнивания конкурентной среды, то и эта проблема решаема через воссоединение Белоруссии с Россией, что соответствует интересам подавляющего большинства белорусского народа. Реализация договора о создании Союзного государства Белоруссии и России — те обязательства, от выполнения которых уклоняются как в Москве, так и в Минске.
Нефтяная отрасль Белоруссии переживает не лучшие времена. После повышения НДПИ в РФ они лучше не станут. У Лукашенко просто нет других более рационально обоснованных вариантов, кроме как изменить налоговую политику, сократив изъятия у НПЗ и снижая акцизы. Впрочем, судя по «налогу на автовладельцев», «налогу на тунеядцев» и прочим фискальным изыскам, варианты могут быть любыми.
По большому счёту, у Минска нет серьёзных рычагов давления Москву. Возможно повторение сценариев «газовых войн», когда российский газ банально воровался, но на сей счёт у России есть «Северный поток» и через год будет ещё один. Как показало «дело регнумовцев», номера с «политическими заложниками» впечатляют ЕС, но не РФ. В свете сближения с Западом и подготовки соглашения о приоритетах партнёрства с Брюсселем, вряд ли Лукашенко решится на более резкие действия, чем обычно.
Теоретически и практически
При попытках оправдать свою деятельность, связанную с доступом к российским углеводородам, официальный Минск напирает на такой аргумент: раз мы суверенны, как субъекты, и объединяемся на равноправной основе, то должны быть и равные условия для субъектов хозяйствования интеграционного пространства. На самом деле номинальные права и реальные возможности — совершенно разные состояния, на чём и зиждется Realpolitik.
МИД Белоруссии сообщает, что ЕАЭС — это «равные условия хозяйствования (включая стоимость основных энергоресурсов). Однако ничего не известно о зачислении в госбюджет Белоруссии казахстанских нефтепошлин. Нурсултан Назарбаев не ведёт с Александром Лукашенко переговоры о компенсации возможных потерь госбюджета Белоруссии из-за изменений налогового законодательства Казахстана. Нетрудно представить, как «Елбасы» отреагировал бы на саму постановку такого вопроса со стороны «Батьки».
Договор о ЕАЭС был подписан с «изъятиями», формирование общего рынка нефти и нефтепродуктов союза отсрочено до 2025 года. До этой стадии интеграции официальный Минск должен как-то демонстрировать полноценность Республики Беларусь как государства, способность начатого относительно недавно проекта к развитию и возможность обеспечить достойный уровень жизни местному населению. Есть сомнения в том, что после 2025 года социально-экономическая ситуация в Белоруссии кардинально улучшится.
Совокупность объективных и субъективных факторов указывает на то, что с реализацией проекта есть проблемы. Не желая брать на себя ответственность, руководство постсоветской республики ищет внешних доноров, а «народцу» предлагает вместо хлеба пропагандистский пряник с мантрами про суверенитет и независимость. Белорусы голосуют за это ногами и рекордами потребления алкоголя.
Сомнительная незыблемость
Накануне переговоров с Владимиром Путиным в рамках могилёвского V Форума регионов России и Белоруссии, 10 октября, Александр Лукашенко принял нового посла России в Белоруссии, спецпредставителя президента Михаила Бабича. Он заверил российского дипломата в том, что официальный Минск якобы не разворачивается на Запад и давно «повернул от ярого национализма и других антироссийских вопросов».
«Незыблемо одно, и вы это знаете: мы суверенная и независимая страна, — сказалЛукашенко спецпредставителю президента РФ. — Если уж откровенно говорить, не только благодаря устремлениям нашего народа мы стали суверенным и независимым государством. Этого хотела Россия и тогдашнее руководство России. Ну, а поскольку нынешнее руководство заявляло о преемственности курса, и поскольку в XXI веке говорить, как они пишут там, об инкорпорации, включении в состав России Белоруссии — ну просто смешно».
На самом деле смешно отрицать очевидное — разворот официального Минска на Запад и ярую антироссийскую риторику, которая постоянно присутствует не только в медийном пространстве Белоруссии. В феврале этого года был вынесен приговор трём белорусским публицистам, получившим по пять лет лишения свободы за то, что они обращали внимание именно на такие факты. Журналистов посадили в тюрьму, но факты никуда не делись и общественные настроения, несмотря на огосударствленную социологию, периодически проявляются по косвенным признакам.
Внимания, однако, заслуживает и такой факт: в начале текущего года руководство Белоруссии заявляло об отсутствии проблем с поставками нефти. Так, 8 февраля курирующий ТЭК зампред Совмина Владимир Семашко на заседании совета госконцерна «Белнефтехим» заявлял, что с Белоруссии снято обязательство поставлять в Россию ежегодно 1 млн т нефтепродуктов, и вообще, как сообщало официальное белорусское информагентство, «все вопросы по нефти с Россией урегулированы до 2024 года включительно».
Семашко констатировал, что в 2017 году оба белорусских НПЗ получили для переработки 18 млн т российской нефти и в этом году цифра будет такая же, что соответствует договоренностям с Россией. При этом он отметил: «Но должны быть варианты, это очевидно для директоров НПЗ, руководства концерна «Белнефтехим» с учетом стоящих перед отраслью задач».
Об этих вариантах Александр Лукашенко заявил годом ранее: «В Венесуэлу едем добывать нефть, сейчас в Канаду поедем, в Иране договариваемся». То есть альтернатива у официального Минска есть, и он её периодически демонстрирует при наличии возможности проплатить заведомо убыточные пропагандистские проекты российскими деньгами.
Коль скоро Белоруссия — «суверенная и независимая страна», как сказал Лукашенко, то почему она не ведёт себя так, как суверенная и независимая страна? Почему её руководство постоянно выпрашивает различные льготы и скидки, не желает использовать нормы мировой торговли и покупать ту же российскую нефть по вполне понятным правилам, как это делают соседняя Литва и другие страны? Не подчёркивает ли Лукашенко этими «газовыми», «нефтяными» и прочими скандалами дефицит тех самых суверенитета и независимости?
Благодаря России на политической карте Европы существует Республика Беларусь. Лукашенко нисколько не лукавил, констатируя этот факт на встрече со спецпредставителем президента России 10 октября. В тот же день вице-премьеры правительств России и Белоруссии Дмитрий Козак и Игорь Ляшенко согласовалииндикативные балансы и протоколы поставок нефтепродуктов до конца 2018 года и на весь 2019 год. Россия продолжает ограничивать свои выгоды в пользу номинального союзника, постоянно требующего компенсаций. При этом руководство Белоруссии зачастую демонстрирует поведение в духе прибалтийских соседей, также требующих компенсаций и не только, однако удостоившихся «ушей от мёртвого осла».
Всё громче в России звучат голоса тех, кого не устраивает союзничество по формуле «нефть и кредиты в обмен на поцелуи» и кто предлагает сделать союзнические отношения максимально прозрачными и действительно союзническими. Представители таких настроений в российском обществе несогласны с трактовкой союзнического долга официальным Минском, с которым вроде бы согласна Москва. С этим мнениемприходится считаться и, наверное, внимательнее присмотреться к его аргументации в процессе реализации интеграционных проектов. Иначе Россию будут по-прежнему рассматривать как дойную корову, которая обязана постоянно каяться и компенсировать.