Дела слушаются не в привычной Лозанне, а в Женеве, где больше мест для размещения российских спортсменов, руководителей федераций и команд юристов наших атлетов/

Рассматриваются дела 39 человек, подавших иски к МОК против решения об отстранении, не допуске или пожизненной дисквалификации членов сборной России. Фигурируют Александр Легков, Максим Вылегжанин, Никита Крюков, Альберт Демченко Александр Зубков и другие. Дела еще троих русских биатлонисток будут рассмотрены после окончания Олимпийских Игра в феврале – марте.

«Царьград» обратился к одному из известных российских спортивных юристов, неоднократно побеждавшему в CAS, Партнеру юридической компании SILA Юрию Зайцеву.

Царьград: Вопрос простой и наивно непрофессиональный – каковы, на ваш взгляд, шансы наших олимпийцев на оправдательный приговор и допуск на Олимпийские игры?

Юрий Зайцев: Шансы в основном зависят от многих факторов, а не какого-то одного. У каждого, попавшего в запретный антидопинговый список МОК — своя историю. У кого-то превышены показатели соли в мочи, у кого-то следы чужого ДНК, у других — поцарапанные пробирки. Говорить о шансах, это гадать на кофейной гуще.

Самая простая категория – это те спортсмены, у которых нет прямых свидетельств манипуляций с пробами мочи в пробирках. Тем же, у кого в пробирках есть такие следы, имеют самые небольшие шансы на оправдание. Все дело в том, что процесс в CAS имеет свои тонкости. Это не уголовный процесс, где применяется право презумпции невиновности и виновность судье надо доказывать. Принцип спортивного арбитража – в отсутствии сомнений арбитров в виновности истца. Арбитр либо верит доказательствам, либо нет. Конкретно к нашему прецеденту, если арбитр видит, что на пробирках есть следы вскрытия, а в пробах аномальные показатели, то он скорее всего склонится к тому, что антидопинговые нарушения имели место быть.

Ц.: Во сколько России или спортсменам обойдется такой процесс?

Ю.З.: Если речь идет о дисциплинарном процессе, который происходит по иску национальных федераций по видам спорта, то по регламенту он для них — бесплатный. Федерации или спортсмены оплачивают только услуги юристов и адвокатов.

Ц.: Сколько стоит адвокат в этом случае.

Ю.З.: Все зависит от уровня адвоката. Стоимость варьируется от 5 до 50 тысяч евро. В среднем услуги иностранного специалиста обходятся в сумму в 30-40 тысяч евро. Насколько я знаю, федерации наняли швейцарских адвокатов, но есть там и специалисты из России.

Ц.: В СМИ идет полемика по поводу того, что последовавшие недавно новые отстранения наших атлетов, в частности, Виктора Ана – это потому, что МОК был недоволен поданными исками ранее отстраненных в CAS?

Ю.З.: Нет, поданные иски никак на настроение и более жесткую позицию МОК не повлияли. Напомню, что именно МОК создавал Лозаннский арбитраж с важной формулировкой: любой спортсмен, привлекающийся дисциплинарными органами к ответственности, имеет право на обжалование. Это ключевые права спортсменов, записанные и в Олимпийской Хартии, и в регламентных документах. Разумеется, МОК не мог прийти в ярость от процедуры, которую сам же и разработал.

Ц.: В случае, если в Женеве тому или иному спортсмену откажут в аппеляции, то что делать дальше, куда идти?

Ю.З.: Теоретически обжаловать решение CAS можно, если обратиться в Швейцарский федеральный трибунал. По сути — это последняя инстанция. Но обращаться туда спортсмен может в случае, если нарушены юридические процедуры, а не по существу дела.

Например, спортсмену или его представителю не дали права высказать на процессе свою позицию. Или адвокаты нашли какую-то крохотную юридическую зацепку, на которую не обратили внимания арбитры. Вот тогда решение Лозанны могут отменить. Но это происходит крайне редко. Лозаннские арбитры очень и очень щепетильны в своих делах.

Ц.: Сегодня Виктор Ан обратился с весьма эмоциональным письмом к главе МОК Томасу Баху, где потребовал объяснить свой недопуск на ОИ в Пхенчхане. Что это было?

Ю.З.: Это, безусловно, не эмоциональное, а правильное, юридическое решение. МОК выбрал новую форму отстранения спортсменов – их неприглашение. Вроде как не отстранение, просто взяли и не пригласили спортсмена. Обращение Ана направлено на то, чтобы позиция Баха, да и всего МОК, была документально зафиксирована. Любая форма ответа дает юридическое право на подачу апелляции. Впрочем, даже молчание или бездействие со стороны чиновника также будет поводом к обжалованию в арбитражных органах.

Ан и его команда – молодцы, что так делают, я бы на его месте поступил ровно также. Вопрос в другом – успеет ли Виктор до начала Игр? Но в любом случае, любая апелляция направлена на защиту честного имени спортсмена, не сейчас, так после. Главное, чтобы это имя было восстановлено.

Ц.: Какой вывод следует сделать из всего этого олимпийского антидопингового кошмара?

Ю.З.: В любом процессе по защите чести и достоинства спортсмена надо идти до конца, используя все шансы на победу. Ответ тривиальный, но в спортивном арбитраже все именно так.

Вопрос в другом. Если смотреть на все происходящее с политической точки зрения, возможно, работать по защите спортсменом надо было много раньше, чем сейчас, три-четыре года назад. Впрочем, возможно все так оно и было, и переговорный процесс длился в непубличной плоскости, как это всегда и бывает.

Но мы об этом если и узнаем, то уже потом, через какоето время.

Автор: Андрей Малосолов