К 60-летию начала первых полетов с пассажирами Ту-104

Ту-104 – это одно из тех человеческих достижений, которое заслуживает широкого взгляда. Именно так хотелось бы оценить эту машину сегодня, когда Ту-104 сохранились лишь на пьедесталах и в музеях, окончательно превратившись в историю.

Сегодня в нашей стране время крайностей (как, собственно, это бывает в ней почти всегда). Некоторые ругают недавнее прошлое, некоторые слепо и без меры его хвалят. Попробуем как можно спокойнее взглянуть на один из наиболее знаменитых символов нашей новейшей истории – на самолет Ту-104.

С научно-исторической точки зрения создание Ту-104 – несомненное достижение, причем в масштабе не только российского, но и мирового научно-технического прогресса. Оно сравнимо с запуском первого искусственного спутника земли. Это одна из точек отсчета в технической науке и в истории в целом.

С социальной точки зрения популярность этого самолета была потрясающей; это был один из повсеместных рекламных логотипов советской действительности вплоть до конца 1960-х годов. Ту-104 изображали на обложках, афишах, плакатах, учебниках, календарях, энциклопедиях, даже на новогодних открытках и песенниках. Ту-104 открыл совершенно новую эру в области транспортного сообщения.

В массовом внедрении Ту-104 классически определилось и воплотилось явление в человеческом бытии под названием «полет на реактивном лайнере» (ныне обыденное, а тогда изменившее жизнь людей, словно какое-то волшебство). Это было обретение принципиально новых возможностей постижения человеком мира, нового уровня цивилизованности. Люди с появлением Ту-104 начали иначе себя сознавать, изменилось представление о времени и пространстве.

С политической точки зрения создание Ту-104 – одно из великих достижений периода социализма. В контексте эпохи XX съезда Ту-1 04 (один из символов ее) был встречен с колоссальным интересом и одобрением со стороны не только советской, но и мировой общественности. В этом выразилось не просто осознание факта большого произошедшего события в мире авиации, но и растущий позитивный интерес к изменениям, происходившим в советской стране, в стиле ее жизни, к ее успехам. Ту-104 в то время сыграл более сильную пропагандистскую роль, чем все советские рупоры пропаганды, вместе взятые.

«Первый в мире» реактивный 

Пропаганда назвала этот самолет «первым в мире реактивным пассажирским», что было, конечно, грубым искажением фактов. Цинизм подобного заявления усиливается также и тем, что печальный опыт внедрения действительно первого в мире реактивного пассажирского лайнера «Комета», тщательно проанализированный А.Н.Туполевым и другими конструкторами его КБ, помог избежать многих аналогичных конструктивных издержек на Ту-104. А ведь в условиях полного отсутствия в то время опыта проектирования реактивных пассажирских самолетов при создании Ту-104 от подобных издержек не могло быть застраховано и знаменитое тупо- левское КБ.

К тому же объявление себя «первыми в мире» в данном случае сомнительно не только по смыслу, но и по результату. Ту-104 по возрасту хотя и обогнал (достаточно незначительно) серийные Боинг-707 и DC-8, но при этом уже заведомо уступал им по одному из главнейших экономических критериев гражданского самолета применимости (да и по большинству иных основных критериев, в том числе и безопасности полета). Другое дело, что Ту-104 первым пошел в «непрерывную» эксплуатацию на регулярных трассах.

В США в конце 1950-х годов путем естественного развития научно-технического прогресса и в соответствии с бытовавшими социально-экономическими требованиями создавались перспективные базовые модели реактивных авиалайнеров. Сложились аэродинамические схемы, которые по сей день являются определяющими в проектировании пассажирских реактивных самолетов средней и большой дальности (стреловидное крыло, двигатели на пилонах). Внедрялись интерцепторы, переставной стабилизатор, реверс тяги. Ту-104, родившись, увы, сразу и устарел. Если бы не политика, не ущербный стиль деятельности роскошно-затратной советской экономики, не равнодушие советских правителей к человеку вообще и, следовательно, к гражданской авиации в частности, не личная симпатия тогдашнего министра гражданской авиации Б.П.Бугаева к этому самолету, то уже к концу 1960-х годов (а не 1970-х) Ту-104 наверняка сошли бы с трасс и уступили место более совершенным самолетам.

И дело здесь не в том, что это «переделанный бомбардировщик» (такое утверждение, увы, очень распространенное, с технической точки зрения верно лишь отчасти – на Ту-104 очень много нового по сравнению с Ту-16). Идея А.Н.Туполева применять на первых гражданских самолетах матчасть, отработанную и испытанную на военных аналогах, была в то время абсолютно верна. В конце концов, Боинг-707 тоже не исключение – и у него тоже есть военный предшественник КС135. Да и как было действовать по-другому, когда буквально все создавалось впервые?

Как раз одно из «военных» качеств «Ту» – огромная прочность конструкции при ее, увы, солидной тяжести – не раз спасало этот самолет и всех, кто в нем находился, от катастрофических последствий при грубых посадках и выкатываниях (а иногда и столкновениях с землей). Однажды во Внуково при заходе на посадку в плохую погоду Ту- 104 чиркнул крылом по земле, оставил в ней глубокую борозду, однако ушел на второй круг и благополучно приземлился со второго захода.(1*)

 

Ту-104 рембазе Внуково

 

Старое и новое – в Ту-104 грузят почту с ЗИС-5 

То же можно сказать и в связи с ситуациями попадания Ту-104 в грозу: в 1968 году при выполнении рейса Киев- Москва в Ту-104 попала шаровая молния. Самолет шел по трассе вдоль холодного малоподвижного фронта и слишком приблизился к грозовому очагу. Он сел во Внуково с огромной дырой в хвосте – но сел, оставив невредимыми экипаж и пассажиров. Правда, там же и был списан. Самолет поставили специально напротив КДП, как наглядное пособие и одновременно средство устрашения для пилотов, демонстрирующее, чем кончаются приближения к грозе.

Появление Ту-104 стало своего рода пресловутой советской номенклатурной «галочкой»: вот есть у нас самолет – первый в мире, комфортабельный, скоростной, реактивный – что еще нужно? Коммерческие характеристики, равно как характеристики надежности, в те времена властей серьезно не интересовали: никто в правительстве СССР в начале 1960-х годов и слышать не захотел бы о проектировании и внедрении самолетов класса, скажем, Боинг-707.

Политически здесь все просто – «мы первые, обогнали капиталистов», экономически – «нам это не нужно», либо «у нас нет денег». Практически – все перспективные авиационные технологии и разработки тщательно засекречивались и использовались исключительно в оборонной сфере. Например, аппаратура спутниковой навигации, инерциальные навигационные системы, бортовые компьютеры в нашей стране на отечественных гражданских самолетах появились только в начале 1990-х годов, хотя в «оборонке» применялись давным-давно. Мудрено ли, что пилотажно-навигационное оборудование Ту-104, особенно первого периода эксплуатации, можно назвать мало совершенным, не вполне обеспечивающим точность самолетовождения и безопасность полета.

Историю не переделаешь, однако теперь ясно: Ту-104, будучи сам по себе, несомненно, огромным достижением (причем, как верно говорил А.Н.Туполев, «всего народа»), тем не менее, должен был бы остаться экспериментальным самолетом. Он не вполне подходил, и чем дальше, тем больше, растущим перевозочным требованиям и требованиям безопасности полетов. Тем не менее машина была выпущена в нескольких модификациях в количестве 203-х штук и возила пассажиров и грузы «Аэрофлота» вплоть до 1 979 года.

Как и во всех случаях внедрения какого-либо нового гражданского самолета, особую роль в организации внедрения на трассы Ту-104 сыграли авиаторы аэропорта Внуково. Причем важно отметить не только пилотов знаменитого 200-го отряда, созданного 5 марта 1 956 года, возглавлявшегося легендарными

B.А.Филоновым и К.П.Сапелкиным, но и инженерно-техническую службу. Ее возглавляли Г.В.Войцехович и С.Я. Шнейдерман, а работали в ней талантливые инженеры

C.Ф.Иванов, С.А.Левин, С.Ф.Потапов, И.А.Рапопорт, А.И.Садков и другие.

Большой вклад в освоение Ту-104 внес также и персонал других служб аэропорта. Вну- ковцам пришлось эксплуатировать не просто новый и не имевший никаких аналогов самолет со всеми сугубо летными проблемами его эксплуатации, но и впервые применить автомобили-буксировщики, мощные топливозаправщики, машины для теплового обдува и облива противообле- денительной жидкостью, спецмашины для заправки самолета теплой и холодной водой, кислородное и противопожарное оборудование, специально сконструированные подвижные, а затем и самоходные трапы, машины для подвозки и загрузки в самолет бортпитания, аварийные пневмотканевые подъемники для эвакуации самолета с места посадки на грунт, после посадки с убранными шасси или выкатывания с ВПП (актуальнейшее для Ту-104 устройство!). Работала особая служба по обеспечению Ту-104 надувными трапами и другим спасательным оборудованием, а также тормозными парашютами.

1* В 1974 г. я оказался на борту Ту-104, экипаж которого, во время выполнения рейса Москва-Симферополь, выходил из грозового фронта маневром, несколько напоминавшим переворот через крыло (прим. редактора)

 

Самолеты Ту-104 во Внуково 

Автограф А. Н. Туполева на фото Ту-104 с благодарностью 200-му отряду Внуково

Много невиданных проблем легло на плечи службы перевозок: новая форма регистрации билетов и оформления багажа пассажиров потребовала составления пассажирских манифестов, применения нескольких стоек регистрации, специальных тележек для багажа, причем при большом скоплении пассажиров загрузка багажа производилась в центре зала на особые кары. Трудовой вклад этих служб позволил начать не только внутренние, но уже в 1956-1957 годах и международные рейсы из Внуково в Лондон, Будапешт, Копенгаген, Пекин, Брюссель, Оттаву, Дели, Прагу, на Кипр и в другие города и страны. Надо сказать, что именно внедрение Ту-104 позволило нашей стране в кратчайшие сроки стать державой со столь развитым международным сообщением, осуществляемым собственной авиакомпанией на отечественных самолетах.

Каков он был? 

На известный мотив похоронного марша Шопена советская общественность 1960-х годов – от дошкольного до пенсионного возраста – распевала шуточную песенку, отдающую черным юмором:

«Ту-104 самый лучший самолет…».

Обидно, конечно, но справедливости ради отметим, что такую песню в то время можно было спеть про любой гражданский реактивный или турбовинтовой самолет – аварийность в «Аэрофлоте», особенно в начале 1960-х, была чрезвычайно высока. Ту-104 «падал» не больше и не меньше своих собратьев (в соотношении с количеством построенных самолетов того или иного типа и географией их полетов).

Конечно, много катастроф происходило по причине ошибок, допущенных экипажем. Очень много самолетов, включая Ту-104, было сбито ракетами собственной ПВО. В частности, 3 сентября 1962 года в районе Троицкое на трассе Хабаровск-Петропавловск- Камчатский в наборе эшелона около 4.00 утра на подходе к высоте 4000 метров был сбит ракетой ПВО самолет Ту-104 с хабаровским экипажем. У самолета отвалилась плоскость, и он упал в болото. В том же несчастливом 1962 году под Красноярском сбит собственной ракетой самолет Ту-104 также с хабаровским экипажем, выполнявший рейс Хабаровск-Москва. К огромному сожалению, попадание собственных ракет ПВО в гражданские самолеты не было в 1960-х годах редкостью. Ветеран «Аэрофлота» И.В.Нестратов рассказывал автору, как однажды в полете на Ту-104 визуально наблюдал вместе с командиром ракету, которая шла на них, но прошла мимо.

Трагично, что многие из пилотов Ту- 104 самой первой, всенародно знаменитой внуковской плеяды погибли именно на этом самолете – это экипажи Г.Д.Кузнецова, П.Ф.Барабанова, Л.Б.Родионова, В.И.Блохина, И.В.Зайделя. Пять экипажей только во Внуково! Безусловно, факт отсутствия необходимого опыта (всё впервые), методик, должного технического и навигационного обеспечения полетов был налицо, однако давали себя знать и «особенности» самой машины. Процент катастроф, произошедших по причине дефектов матчасти и конструктивных недостатков самого самолета, был весьма велик и далеко превышал нынешние соотношения.

Ту-104 – самолет, которым может управлять только опытный пилот. Доля мастерства пилота в благополучном исходе полета на Ту-104 необычайно велика – гораздо больше, чем хотелось бы. Имелось немало случаев, когда пилоты, имевшие огромный профессиональный опыт, так и не могли переучиться на Ту-104 – и не потому, что до этого летали на поршневых или турбовинтовых самолетах, а просто в силу непостижимости для них требуемой на Ту- 104 пилотажной динамики.

Между прочим, чтобы преодолеть этот сложный психологический и профессиональный барьер, первые линейные пилоты Ту-104 перед тем, как начать переучиваться на новый лайнер, предварительно прошли «привыкание» к реактивной технике в 1953-1954 году на Ил-28 в Центре летной подготовки ВВС, а затем на трассе Москва-Свердловск-Новосибирск, где возили почту.

После первых полетов на Ил-28, по воспоминаниям ветеранов, многие пилоты восклицали: «Нас пугали реактивными, а на них летать проще и приятнее, чем на поршневых». Ил-28, на которых практиковались будущие пилоты Ту-104, имели символику и бортовые номера «Аэрофлота». А еще на Ту-104 летало очень много бывших военных летчиков с Ту-16 – причина не только в массовых сокращениях в армии при Н.С.Хрущеве, но и в том, что проблема «привыкания» к Ту-104 для этих пилотов не стояла.

 

Конечно, любой самолет так или иначе требует применения профессионального мастерства пилота, особенно в сложных метеоусловиях, при возникновении аварийной ситуации на борту и т.п. Однако чем меньше объективная необходимость применения этого мастерства, то есть чем больше самолет – самолет, тем лучше. Пилоты говорят: «Машина прощает многие ошибки». Это значит, что она аэродинамически совершенна. Чем больше будет свободен экипаж на наиболее трудных этапах полета от необходимости «борьбы» с особенностями самолета, тем выше будет уровень безопасности полета.

Первые пилоты Ту-104 по праву гордились своим выдающимся профессиональным мастерством. И было, чем гордиться! Никто не смеет умалять и не умаляет замечательных моральных, а порой просто сверхъестественных волевых и профессиональных качеств этих людей – и они, конечно, заслуживают памяти, своего места в истории. Цвет нации – без всякого сомнения. Немыслимое мужество, сила духа. (Внуковский ветеран, пилот В.И.Баринов, вспоминая первых пилотов Ту-104, говорит о них: «тигры»; точней не скажешь!)

Однако парадокс состоит в том, что подобное значение пилотского мастерства в обеспечении безопасности полета на гражданском самолете идет скорее… в минус, чем в плюс. В США уже в 1960- х г.г. пилот больше напоминал спокойного клерка за штурвалом, чем супермэна. Это позволяла техника.

Американцы уже тогда поняли, что единственный путь к обеспечению безопасности полета в гражданской авиации – это автоматизация, стандартизация, регламентация, технологизация выполнения полетов при полноценном их методическом сопровождении и тренажерном обеспечении.

Личное, индивидуальное начало у пилота в современной авиации должно быть по значимости на втором месте после обыкновенного выполнения им служебных обязанностей согласно некой стандартной технологии работы. И самолет, как конструкция, должен позволять ему это. Самолет должен быть максимально автоматизирован, эргономически приемлем, иметь высокую степень резервирования систем, большие аэродинамические запасы. В случае недостатков этих свойств выход остается один – сверхпрофессиональный пилот, думающий, реагирующий за машину и спасающий ее в критических ситуациях.

Думается (теперь, когда есть возможность большой-пребольшой оглядки), что Ту-104 должен был так и остаться выдающимся состоявшимся экспериментом. Его неперспективность как конструкции была изначально очевидна.

Пилотская элита первых Ту-104 была действительно элитой, летавшая по благословению самого А.Н.Туполева. Летчики эти, как говорится, были от Бога (включая, между прочим, и самого будущего министра гражданской авиации Б.П.Бугаева, обратившего на себя внимание генсека не волевым профилем лица и отутюженным костюмом, а грамотными и решительными действиями в опасной полетной ситуации, когда при полете в Дели в сложнейших метеоусловиях была предотвращена катастрофа). Они многое могли себе позволять в полетах, тем более, что и особые ограничения еще не были определены.

Например, всем было известно, что максимальная рабочая высота самолета Ту-104 – 11900 метров. Однако пилоты могли подниматься и выше по собственному усмотрению – туда, где самолет становился почти неуправляем – скажем, на 13000 метров (но они были к этому готовы, уверены в себе и не сомневались в благополучном исходе полета). И это не считалось нарушением – в то время пилоту полностью доверяли и позволяли во многих случаях действовать по собственному усмотрению сообразно обстановке.

Ветеран отечественной авиации, заслуженный пилот СССР Х.Н.Цховребов, один из первенцев-командиров Ту-104, рассказывал автору, как однажды на Ту-1 04 штурман «загнал» его на 13000 метров, чтобы обойти опасные метеоявления: «Я был против, хотел обойти грозу стороной, а штурман, желая сберечь топливо, все настаивал: «Давай пройдем повыше, давай повыше.» Я решил его проучить. Когда залезли на 13000, я его позвал из носового застекленного «гнезда» и говорю: «Вот, вытащил ты меня на 13000, и что теперь делать?» Он: «А что такое?» Я ему: «А ну, покачай штурвал вверх-вниз.» Он покачал – а самолет никак не реагирует. «Вот видишь, – говорю я ему, – вот оно твое «давай повыше». Пролетели над грозой, прибрали газ, снизились, рули стали более послушными, и полетели дальше».

Но пилоты, приходившие вслед первой элите, уже не были, так сказать, штучными людьми, они являлись рядовыми аэрофлотовцами. Никакая политика их уже не прикрывала, предварительных полетов на Ил-28 у них не было. Летчики-испытатели тоже ничему их не учили. Им предстояло оказаться один на один с Ту-104 не в рекордных, не в показательных, не в демонстрационных, а в сотнях обычных рейсовых полетов с пассажирами на борту.

Какие же пилотажные проблемы предстояло решать на Ту-104 в каждом таком полете? 

Ту-104 во время захода на посадку (обратите внимание на большую площадь выпущенных закрылков) 

Закрылок Ту-104 выпущен. Под крылом Лондон

 

Ту-104 был тяжел, в полете очень устойчив и не очень управляем, поддавался раскачке («голландскому шагу») и трудно выходил из нее. Вручную пилотировать его было совсем непросто, приходилось как бы предугадывать поведение самолета и постоянно корректировать его положение с немалым усилием на штурвале. Механизация крыла не была столь развитой, как впоследствии на Ту-154, поэтому допустить сваливание Ту-1 04 на малых скоростях было совсем не трудно – достаточно было быстро увеличить на несколько градусов угол атаки и поздно добавить газ…

Святая святых в эксплуатации гражданских самолетов второго поколения – выдерживание постоянной скорости на глиссаде – на Ту-104 не обеспечивалась, как в большинстве случаев и… сама глиссада. Положено было дальний привод проходить на скорости 300 км/ч, ближний – на 280 км/ч, а приземляться на 250 км/ч. Скорость можно было гасить только выдерживанием ступенчатого профиля траектории снижения. Рекомендованные скорости приземления 225-250 км/ч никогда не выдерживались, это было чревато сваливаниями и грубыми посадками, а вот приземления на скорости 300 км/ч были постоянными.

У Ту-104, самолета тяжелого, была огромная инерция – малый газ на нем давали на высоте 10-15 метров (!), и самолет со скорости 300 км/ч плавно приземлялся на 270-280 км/ч – таков запас скорости! Кстати, именно это свойство Ту-104, превратившись у конструкторов и пилотов в некий стереотип выполнения посадки, создало столько проблем на раннем этапе освоения Ту-154, когда пилоты, согласно прежних рекомендаций, применяли раннюю дачу малого газа (по аналогии с Ту-104), и это приводило к грубым приземлениям Ту-154-го (самолета куда менее прочного, чем Ту-104).

Ясно, что без пилотской филигранности выполнить на Ту-104 заход на аэродром с крутой глиссадой (скажем, в Читу) или с короткой полосой (Омск) не представлялось возможным. Просчитывали каждую секунду.

Парашют можно было выпускать на скорости 270 км/ч и ниже после опускания передней ноги, однако при достаточном запасе полосы и точном приземлении им не пользовались – хватало тормозов. А вообще, сколько же происшествий на Ту-104 было связано с этим парашютом! Надеясь, что полосы хватит, пилоты до последнего момента не выпускали парашют, однако ее все же не хватало, и самолеты выкатывались за ее пределы. Или, стремясь обеспечить пробег без использования парашюта, пилот нацеливался на самый торец полосы, но слишком рано убирал газ и приземляется на грунт…

Но почему же, в таком случае, всегда было не выпускать парашют? В конце концов, было бы гораздо меньше выкатываний! А вот тут уже вступали в силу чисто аэрофлотовские издержки, причем скорее моральные, нежели технические.

Наземным службам было трудно и хлопотно складывать парашют, и «земля» сердилась, когда полагала, что пилот выпустил парашют без особой надобности. Это был как бы повод для сомнения в пилотском мастерстве – и пилоты, к сожалению, нередко шли на поводу у собственного самолюбия. Сколько произошло в «Аэрофлоте» драм и трагедий из-за этого ложно понятого чувства профессионального достоинства, из-за трений между службами – сосчитать нельзя…

В Домодедово, Иркутске, Хабаровске и прочих портах с длинной полосой парашют на Ту-104 при нормальных приземлениях не использовали.

Интересно, что тяжелый Ту-104 с пассажирами и багажом приземлялся лучше, чем пустой. Тяжелый, в случае точного пилотского расчета, снижался над полосой и касался земли вовремя, то есть в пределах зоны приземления. Легкий же Ту-104 порой продолжал лететь и лететь над полосой на малом газу в плотном околоземном слое (парашютировал), и поделать с ним что- либо было невозможно – приходилось ждать, когда же, наконец, произойдет касание, а потом, как обычно, с немалыми переживаниями и на самом эффективном торможении ожидать приближения торца полосы… Реверс тяги и интерцепторы на этом самолете, как известно, отсутствовали.

Мудрено ли, что при таких особенностях самолета происходило много выкатываний. За них, равно как и за приземление до полосы, пилотов наказывали не особенно сильно, иногда даже талон не отбирали (это при тогдашней-то муштре и дисциплине в авиации!). Не выгонять же чуть ли не треть пилотов Ту-104 – летных специалистов воистину уникальных!

Прогресс в области двигателестроения, приведший к применению реверса, внедрение иных компоновочных схем гражданских авиалайнеров решили проблему эффективного торможения на пробеге. Но Ту-104, непригодные для использования двигателей с реверсом тяги, так и летали с парашютом до самого последнего времени.

Другая особенность Ту-104 – малый запас по дальности полета и, следовательно, невысокий уровень обеспечения регулярности полетов.

«С Ту-104 вообще худо. У них такая высокая посадочная скорость, что с большим весом не спасают никакие парашюты – того и гляди выкатишься за полосу, а это уже авария. Вот и заставляют их в случае чего выжигать лишний керосин над портом, а кому это нравится – кружиться вокруг да около? Умные командиры, особенно москвичи, берут керосина тютелька в тютельку, зачем им керосин, когда можно загрузиться коммерческим грузом? Подходит такой «коммерсант», а у диспетчера по посадке запарка, принять сразу не может, на взлетно-посадочной полосе очередь. «Идите на круг!» – приказывает. А «Туполев» полкруга делает и радирует: «Осталось две тонны». А что такое две тонны керосина для Ту-104? Невырабатываемый запас, красные табло. И тут начинается! Все «Илы» и «Антоны» – в сторону, на старте – задержать, полосу – очистить…», – это цитата из книги замечательного писателя и авиатора Юрия Ярового «Особый случай», одного из лучших и самых смелых произведений о советской гражданской авиации вообще. 

Отделка деревом, кружева, икра, грузинское вино, водка – удивительно даже для иностранцев

 

Салон Ту-104

 

Столик у первого ряда кресел

 

Комментарии к сему не требуются – лишняя масса на посадке создает лишние проблемы при ее выполнении, а недостаток топлива для ухода на запасной аэродром – проблемы еще большие. Поэтому расчет экипажем заправки топлива на Ту-104 был акцией опять-таки вынужденно филигранной. В этой связи весьма показательны (иначе как трогательны и не скажешь) рекомендации пилоту Ту-104 «при израсходовании навигационного запаса топлива», изложенные в книге «Пилоту об аварийных случаях в полете» (Редиз- дат «Аэрофлота», Москва, 1964 год). Ее автор, пилот I класса С.Пешков, пишет (приводятся фрагменты): «В результате полета на малой высоте, длительного обхода грозы, перенацеливания самолета на запасной аэродром экипаж может израсходовать навигационный запас топлива и оказаться без запаса к моменту прилета на аэродром. Если расчеты показывают, что топливо будет израсходовано полностью, экипажу необходимо принять следующие меры:

– перейти на ручное управление топливной системой и включить все топливоподкачивающие насосы для выработки остатков топлива из баков;

– полет производить на режиме работы двигателей, соответствующем наибольшей дальности полета, на максимально возможной высоте, соответствующей текущему полетному весу, а если позволяет обстановка – с непрерывным набором высоты (методом «по потолкам»), что дает значительную экономию топлива (впоследствии метод «по потолкам» сыграл решающую роль в выполнении беспосадочных полетов на Ту-114 по маршруту Мурманск-Гавана – прим. автора.);

– когда у экипажа возникло сомнение в том, хватит ли топливо до конца полета, т.е. до посадки на аэродроме, можно рекомендовать для экономии топлива применить выключение одного из двигателей.

Для этого нужно… перейти на снижение в расчетной точке и после этого выключить тот двигатель, в топливных баках которого топливомер указывает наименьший остаток. Режим снижения держать скоростным, т.е. такой же, как и в случае работы двух двигателей за счет повышенных оборотов работающего двигателя».

Настоящие «страсти-мордасти». А к этому еще недостаточно совершенное в ту пору наземное навигационное обеспечение полетов, например, отсутствие наземных метеолокаторов на большинстве трасс. А также – малый запас по массам и центровкам, который на самолете Ту-104 способствовал возникновению угрозы нехватки топлива на завершающем этапе полета.

К этому надо добавить допотопное, особенно на первых машинах, радионавигационное оборудование (в частности, несовершенные курсоглиссадная система посадки и авиагоризонт, доработанный только после катастрофы 1961 года, отсутствие автомата захода на посадку и проч.), неустойчиво работавший автопилот.

Трудно поверить в то, что рейсы Хабаровск-Иркутск-Омск-Москва пилоты Ту-104 нередко выполняли… вручную!

«Мы могли бы включить автопилот, – вспоминает ветеран «Аэрофлота» Б.И. Непытаев, – однако тогда полет был бы весьма неустойчив, и мы «крутили», сменяя друг друга со вторым пилотом через каждые 15 минут, от Хабаровска до Домодедово. Это была такая гимнастика, что по нашему возвращению в Хабаровск жены иной раз не могли нас добудиться целые сутки».

Но пассажиры ничего этого не знали, и для них Ту-104, особенно на первых порах, был чудом. Первые Ту-104 были настолько комфортабельны, что напоминали самолеты-салоны. Думаю, что даже сегодняшний пассажир, попав в салон первых Ту-104, остался бы весьма доволен. По крайней мере, тканевая обивка, широкие кресла, столики между ними с настольными лампами, пепельницы – все это располагапо к полному довольству и было роскошью как с социальной, так и с коммерческой точки зрения (50. мест – маловато).

Пилоты, несмотря ни на что, тоже любили Ту-104, называли его «красной шапочкой» или «ласточкой» -думается, главным образом за эффектый внешний вид и просторную кабину, сравнивая его с поршневыми. Да и других реактивных лайнеров еще не было, сравнивать было не с чем, а «Туполев» для своего времени казался, конечно, чудом. Во всяком случае, когда встала необходимость переучивания ряда пилотов с Ту-104 на Ил-18, решать этот вопрос пришлось под нажимом обкомов партии – на турбовинтовой после турбореактивного не хотел переходить никто.

Сравнение Ту-104 с Ил-18 формально, тем не менее, весьма любопытно, так как очень о многом говорит. Как летательный аппарат Ту-104, конечно, гораздо более прогрессивен: большие, чем у «Ила», скорость и высота полета и, следовательно, комфорт для пассажиров. Однако куда более тихоходный и менее комфортабельный «восемнадцатый» сразу же далеко обогнал «Туполева» по применимости – в силу своих значительно более приемлемых для наземных возможностей «Аэрофлота» летно-технических и коммерческих характеристик. 

Экипажи Ту-104 Б.Бугаева и К.Сапелкина, совершивших первый международный пассажирский рейс Прага-Москва

 

Первый прилет Ту-104 в Лондон

Н.С.Хрущев, по рассказам ветеранов КБ им.С.В.Ильюшина, был в восторге от дешевого и простого Ил-18, «рабочей лошадки», с помощью которой можно было разом решить множество проблем (а лучше сказать – отделаться от их решения). Ил-18 был гораздо менее требователен к длине и состоянию ВПП, к аэродрому и погоде, имел автомат захода на посадку и огромный запас по дальности полета. Иными словами, сфера его применения была очень широкой без особых дополнительных усилий и затрат в области наземного и метеорологического обеспечения полетов. «Ил» позволял расслабляться диспетчерам, «Туполев» – никогда. «Ил» мог эксплуатироваться на Крайнем Севере, «Туполев» – никогда.

Еще один яркий пример из книги Ю.Ярового, в котором описывается типичная ситуация в районе УВД аэропорта Кольцово (Свердловск), 1960-е г.г. Итак, по трассам летят: «Шесть с востока, семь в «вилке» – с запада. Три «Туполевых», остальные – «Илы». С «Илами» все ясно – летят и пусть летят, надо только аккуратно расставить их по эшелонам. Даже если Иркутск закроется – доберутся до Читы, все взлетели с полной заправкой, топлива у них хватит на семь – семь с половиной часов – долетят. А вот с «Туполевыми» дело хуже: у этих максимальная дальность полета около трех тысяч километров, и до Читы им не добраться».

Становится понятно, почему прогрессивные Ту-104 выпускались только до 1960 года, а тихоходных старомодных «восемнадцатых» и построено было куда больше, и выпуск производился до 1969 года, и летают они по сей день, в ХХI-м веке, в том числе и за рубежом. Ан-10 хотя и давно почил в бозе, зато Ан-12 тоже летают, и не везде им есть замена.

Одна из нашумевших катастроф Ту-104 произошла под Казанью 17 октября 1958 года с экипажем Г.Д.Кузнецова в рейсе Пекин-Москва, когда самолет в районе Канаша попал в сильную турбулентность при ясном небе и начал падать. Радист А.С.Федоров до последнего момента передавал на землю происходившее с самолетом, что потом позволило провести мероприятия по предупреждению подобных явлений и доработке самолета (имя Гарольда Дмитриевича Кузнецова присвоено школе № 221 г.Москвы). Это пример несомненного героизма экипажа, ставший легендой. Впоследствии Анатолий Орлов посвятил этому замечательному летчику следующие строки:

Тогда еще воздушный океан
Простые самолеты бороздили.
И пассажиров ни в одной из стран
На реактивных в небе не возили.
И можем мы по пальцам сосчитать
Тех лучших летчиков – заслуженных пилотов,
Которым доверяли поднимать
Невиданные в мире самолеты.
Борис Бугаев, Шапкин, Барабаш,
Быстрицкий, Орловец, Девятое, Усанов и
Гарольд в том списке наш,
Один из них, отобранных когда-то.
Он делал рейсы в Прагу и Пекин,
Сажал свой лайнер в Дели и Рангуне,
Водил его в Джакарту и Берлин
И в октябре, и в мае, и в июне.
Обычный рейс.
Под крыльями – леса.
Вон ленты рек, вон горы проплывают,
И ослепительно сверкают облака,
Что снежные поля напоминают.
Все хорошо. Отличный самолет…
– Радист, как связь?
– Все, командир, в порядке.
– Земля, я – Сокол.
– Как идет полет?
– Все хорошо, готовимся к посадке.
А двигатели мощные ревут,
Сияет солнце в синеве небесной,
В салоне люди приземленья ждут,
По «Маяку» передаются песни.
Но вдруг внезапно прерван был полет,
Мгновенно тучи видимость закрыли,
И вздыбился огромный самолет,
Подброшенный неведомою силой.
Они попали в вихревой поток
На высоте двенадцать тысяч метров,
И самолет швыряло как листок
В закрученной спирали гневных ветров.
Гарольд хотел отжать машину вниз,
Он от себя штурвал жал до отказа,
А мимо клочья облаков неслись
И самолет не слушался приказа.
Не слушались послушные рули,
Все стрелки на приборах – в дикой пляске.
А перегрузки бешено росли
И самолет вибрировал от тряски.<