10 Гимнаст-извращенец. - Сань, а Сань! Я тут пока в госпитале...
— Сань, а Сань! Я тут пока в госпитале лежал, вы какой-то зачет по брусьям сдавали. Как правильно упражнение называется, скажи, а? — вопрошал Ваня Пупкин у своего сокурсника.
Ваня Пупкин. Каким ветром этого паренька, имевшего рост метр пятьдесят в прыжке на коньках с батута, наивное веснушчатое лицо, уши, навевавшие воспоминания о такси с раскрытыми дверцами, паническую боязнь противоположного пола (не уверен, что даже на настоящий момент он расстался с девственностью) и абсолютную отрешенность от мира сего занесло в академию имени Жуковского не знал никто. На занятиях по физподготовке он умудрялся смешно даже просто висеть на перекладине (если удавалось допрыгнуть). В итоге после попыток пяти сдать зачет по любому виду упражнений ему приходилось бежать к преподавателю, "ставить рапорт на стол", клятвенно заверять, что уж к следующему-то зачету он точно приобретет силу Геракла и телосложение Аполлона и умолять на этот раз как-нибудь уж поставить ему зачет. После чего капитан со вздохом убирал булькающий "рапорт" в ящик стола, посылал Ваню, которого кроме как "гимнастом" уже и не называл, взять в подсобке краску и кисть и что-нибудь подкрасить в спортзале и выводил в зачетной ведомости столь вожделенное Ваней "удовлетворительно". На этот раз Ваня умудрился больше месяца проваляться в госпитале, а наш факультет как раз за то время сдал зачет по брусьям по упражнению №N, что-то вроде "подход-выход силой-мах ногами-кувырок-е@нуться-не сломать шею-отход", и вот теперь бедолага допытывался, как именно называлось то извращение на брусьях, заранее мысленно прикидывая литраж очередного "рапорта", который ему придется за него отдать…
— Короче так, Ванек, не кани! Брусья — это тебе не перекладина. Тут не надо заучивать всю последовательность движений, так как каждое упражнение имеет четкое название! То, что мы сдавали, называется…
Санек. Личность весьма неординарная. Личико ангелочка и душа дьяволенка. Если старушка спрашивала у него на улице, как бы ей попасть на Красную площадь, то после объяснений, данных ей с лучезарной улыбкой и светящимся в глазах желанием облагодетельствовать все человечество бедная бабуля отправлялась куда-нибудь в направлении станции Бирюлево-товарная…
До конца дослушать ответ Санька мне не дал рык капитана:
— Тащщщи курсанты! Строиться! В три шеренги становись! Так! Сегодня по плану занятий… (Далее последовал список программы по совершенствованию наших организмов) Все все поняли? Вопросы есть?
— Тащ капитан! Курсант Пупкин! Разрешите обратиться! — раздался с левого фланга робкий голос Вани.
— А! Наш гимнаст! Ну давай, разрешаю, обращайся!
— Тащ капитан, а… Когда можно будет… Ну тем, кто не сдавал… Сдать зачет…
— Мля! Ты военнослужащий или где?! Ты тут не ж@пу мни, а громко и четко сформулируй свой вопрос!
Пупкин напрягся…
— ТАЩ КАПИТАН, РАЗРЕШИТЕ УЗНАТЬ, КОГДА МОЖНО БУДЕТ СДАТЬ ЗАЧЕТ ПО КУНИЛИНГУСУ НА БРУСЬЯХ?!
Повисла секундная пауза, затем третья шеренга легла… Первые две продолжали стоять, хотя от смеха ноги и подкашивались… Я скосил глаза на Саню — такое выражение лица я уже один раз видел… У моего кота, который со стола однажды целый пакет сметаны скинул… Капитан побагровел…
— Твою мать! По какому еще, нах… кун@лингусу? Ты у меня, гимнаст-извращенец, еще и по мин@ту на перекладине зачет сдавать будешь!
Слегла вторая шеренга… Первую положил последующей за этой репликой вопрос Пупкина, который стоял с уже малиновыми ушами и никак не мог понять причину всеобщего веселья.
— А что — все уже сдали? . .