Александр Галушка: Нужен настоящий разговор о настоящем

Почему министр по развитию Дальнего Востока пользуется метро и просит режиссеров ставить больше спектаклей о Дальнем Востоке

Александр Галушка производит впечатление нетипичного чиновника. Он пишет стихи и на память цитирует тексты из Библии. История его семьи и книги из его детства связаны с Дальним Востоком. О ценности слова и азиатскоцентричной карте мира, о роли личности в истории и отличии государственных деятелей от чиновников, о предназначении и о любви его разговор с Викторией Ворожбит, сообщает ИА AmurMedia со ссылкой на ИА PrimaMedia.

— Александр Сергеевич, спасибо, что согласились на это интервью и отдельное спасибо за то, что не запросили заранее вопросы.

— Спасибо вам большое за внимание к нашей работе.

— Когда я готовилась к разговору, то обнаружила, что с Дальним Востоком вас связывает не только работа. Ваш отец учился во Владивостоке. Расскажите об этом.

— Да, отец учился в Институте Искусств во Владивостоке. Он у меня музыкант. Отец часто и с любовью рассказывал о Дальнем Востоке. Меня тянуло во Владивосток с ранних лет. Первая взрослая книга, которую я прочел в 11 лет, была "Порт-Артур" Александра Степанова. Русско-японская война меня заинтересовала, я прочел в очень раннем возрасте многое об этом историческом периоде. Захватили книги "Цусима" Новикова-Прибоя и "Крейсера" Валентина Пикуля. Эти четыре крейсера, о которых идет речь в книге, – "Богатырь", "Рюрик", "Россия" и "Громобой" я отчетливо представлял себе в деталях. И бухту Золотой Рог. Я мечтал ее увидеть и увидел в 2005 году, когда в первый раз прилетел на Дальний Восток, сначала на Сахалин, потом в Приморье. Вообще, та первая поездка на Дальний Восток мне запомнилась. Авиакомпания "Владавиа" очень тогда понравилась – какая-то добрая, домашняя, и помню, что красивая форма была у стюардесс.

"Неплохо бы нам освежать свою историческую память"

— Я вас впервые увидела не на официальном мероприятии и не по телевидению, а на сцене. Это было необычно – министр без галстука среди актерской труппы. Вы, конечно, понимаете, о каком событии я говорю – премьера "Крейсеров" в театре Горького.

— Да, конечно. А я тогда был первый раз в жизни на сцене.

— Волновались, наверное?

— Когда Ефим Семенович Звеняцкий (художественный руководитель приморского драматического театра) сразу после премьеры спектакля пригласил выйти на сцену, немного непривычно было. А вот за то, как зрители примут этот спектакль, да, волновался. Ждал премьеры "Крейсеров". Рад, что зрители так тепло приняли этот спектакль. Рад, что постановка рождает глубокие размышления, искренние переживания. Все, что происходит на сцене, отзывается в умах и в сердцах людей.

— Это правда, зал был отзывчивый, реагирующий и постановка талантливая ("Виктория Ворожбит о спектакле "Крейсера"). Говорят, вы сыграли большую роль в создании этого спектакля.

— Большую роль сыграл Ефим Семенович Звеняцкий, который поставил этот спектакль, я же только предложил это сделать. В конце июня 2013 года в Москве я попал на спектакль "Товарищ", театр Горького был тогда на гастролях. То, что я увидел, мне очень понравилось – это была талантливая, оригинальная, красивая, при этом родная — русская эмоция. Приморская. У приморской труппы свое лицо – уникальное и очень притягательное. Через три месяца меня назначили министром по развитию Дальнего Востока, а еще через месяц я встретился с главным режиссером театра и предложил ему создать спектакль "Крейсера", и он сразу согласился.

— Странный шаг для начала министерской работы, не находите? Разве экономика, развитие территории, повышение инвестиционной привлекательности, да много чего еще — не важнее спектаклей?

— Ну начало было не в театре, а на Мылкинской дамбе в Комсомольске-на-Амуре, где я был на следующий день после назначения министром и где люди живым щитом защищали свой город от напора стихии. Именно в этот самый момент был пик крупнейшего в истории Дальнего Востока наводнения. С этого начинали.

А если говорить о театре, то неправильно думать исключительно об экономике или только о социальной сфере, развитием которых мы с командой, конечно, занимаемся с первого дня. Экономику делают люди, а люди – это не цифры. Это личности, характеры, история, культура. Их представления о чести, достоинстве, готовности к подвигу, любви к своей Родине. У нас в России и, конечно, на Дальнем Востоке очень яркие характеры и богатая история, настолько богатая, что ничего придумывать не надо. Владивосток принял "Крейсера" с овациями, с восхищением! Люди хотят настоящего разговора о настоящем.

Я больше скажу: развитие Дальнего Востока невозможно без осмысления освоения этой территории в истории самой России.

Понимание того, зачем наша родина двигалась на Восток, осваивала тихоокеанские рубежи, какие люди приехали сюда укреплять Россию – исключительно важно. В этом смысле театр играет великую роль – мы можем через театральное искусство глубже понять Дальний Восток, найти самих себя через осмысление художественных произведений.

После успеха "Крейсеров" я говорил с некоторыми дальневосточными губернаторами, просил их поддержать инициативу о постановках в региональных театрах исторических пьес…

— В каких еще регионах будут постановки?

— Они уже есть – в Амурской области поставлен "Горький хлеб Албазина" про казаков, первопроходцев Дальнего Востока, про Албазинскую Икону Божьей Матери, Албазинскую крепость. В Магадане идут "Юнги северного флота", очень хорошая постановка, которая вышла в финал "Золотой маски". В Хабаровске сейчас ставят спектакль про адмирала Невельского и про Николая I — потрясающая история о том, что, где русский флаг установлен, там он уже не спускается никогда. На Камчатке – о Крымской войне. Удивительно, что оборона Петропавловска-Камчатского – это один из выдающихся эпизодов Крымской войны. От Крыма до Камчатки тысячи километров, но именно на Камчатке произошло историческое сражение Крымской войны, когда французская и английская эскадры подошли к Петропавловску. Они многократно превосходили силы русских, был штурм, а закончилось все тем, что английский адмирал застрелился, потому что не смог перенести позора поражения. В Якутске — про Святителя Иннокентия, который придя на эту землю, преобразил и фактически открыл миру самобытный якутский народ. Заметьте, когда Россия шла на Восток, не исчезал ни один этнос, наоборот, они приобретали новое цивилизационное качество. Есть ли хоть одна страна, которая называет себя империей, которая так развивалась? Нет таких примеров. Это наше. Мы такие, в этом мы и проявляемся. Неплохо бы нам освежать свою историческую память.

"Делоцентричная культура – такой у нас подход к команде"

— Не хочется задавать комплиментарных вопросов, но действительно, до прихода вашей команды мы мало что знали о министерстве. А тут вдруг сразу и Восточный экономический форум, и дальневосточный гектар, и ТОРы, и Свободный порт Владивосток. И такое чувство, что это все одномоментно происходит. С чего начинали?

— Министерство молодое. Создано в середине 2012 года. В начале работы было непросто. Особенность первого этапа – это когда нужно параллельно создавать систему и сразу нужны какие-то результаты. А тут еще небывалый паводок. Это фактически стартап.

— Ваши коллеги замечают, что вы помните не только все поручения, которые когда-либо давали, но и мельчайшие детали – даты, дни недели и даже время встреч, которые были несколько лет назад. Это обычно для вас?

— Да, есть такое.

— В этом смысле вы неудобный руководитель.

— Не думаю. Для тех коллег, которые привыкли держать слово, точно не неудобный. Важна ценность слова, не должно быть пустословия. Если мы о чем-то договариваемся, то должны следовать тому, о чем договорились. Делоцентричная культура – такой у нас подход в команде. В центре – дело, его интересы определяют все остальное.

— Вы довольны своей командой или будете ее дальше усиливать?

— У нас хорошая команда. Она выкристаллизовалась, я работаю с людьми, которым не надо долго объяснять, мы единомышленники. А совершенствоваться, развиваться надо непрерывно. Это естественно.

"Когда я учился в институте, меня заинтересовало сравнительное религиоведение. Этот интерес привел меня с Свято-Тихоновский университет"

— После школы вы поступили сразу в два вуза — в Университет Дружбы Народов на физмат и в Социальный университет на экономический факультет. Почему выбрали экономику?

— Это были 90-е, время глобальных экономических перемен, фундаментальных социальных изменений, сильных потрясений. Хотелось разобраться в экономике. Почему была одна жизнь экономически, а потом стала другая? По телевизору слушаешь одного экономиста, вроде стройно излагает, звучит правильно. Потому слушаешь другого, который тоже вроде правильно излагает. И как понять, кто прав? И такой мотив у меня был пойти на экономический факультет.

— А потом было еще одно образование, необычное для светского человека — богословское.

— Да, это правда. Когда я учился в институте, меня заинтересовало сравнительное религиоведение. Почему есть православие, католицизм, протестантизм, христианство, буддизм, иудаизм, ислам, индуизм, язычество — хотелось в этом разобраться. Этот интерес привел меня в Свято-Тихоновский университет. Это было уже во взрослом возрасте, при высокой занятости. Мы учились в течение нескольких лет раз в неделю – вечером по вторникам. Такой удобный формат был организован для очень занятых людей. Я считаю этот период подарком судьбы, было очень интересно.

— Личный вопрос, можете не отвечать. Вы – верующий человек?

— Да.

— А как вы относитесь к тому, как сейчас себя ведет Русская православная церковь? К скандалам, которые постоянно сотрясают медийное пространство, этим всем историям про оскорбление чувств верующих. Ваши чувства верующего человека способно что-то оскорбить?

— Здесь для меня несколько граней. Во-первых, отправной точкой, корнем нашей тысячелетней цивилизации является Крещение Руси. Это величайшее событие, которое определило в конечном итоге то, какие мы. На минуту представить, что Князь Владимир выбрал бы другую религию. Не было бы нас таких, какие мы сейчас. Пушкина, Достоевского, Толстого не было бы. Величайшей нашей культуры, искусства, которыми восхищается весь мир. Мы были бы совсем другими.

Во-вторых, очень сложный был XX век для всех: для страны, для общества, для Русской православной церкви и других традиционных религий. За это время произошло несколько фундаментальных крушений, когда два раза за один век вся система жизнеустройства была кардинальным образом разрушена. При этом между этими двумя крушениями был 70-летний период социального эксперимента. Например, без такого фундаментального понятия как частная собственность и ее неприкосновенность. Хотя, казалось бы, это одна из основ, базовых понятий для нормального общества. Много всего такого сложного происходило. Разрушались храмы, преследовались верующие, уничтожались духовно-нравственные корни. Во многом то, что происходит сейчас, – это издержки периода восстановления, обретения самих себя – это непростое время. Время, когда возникают трудности, которые нужно уметь конструктивно обсуждать уважительно и обстоятельно, глубоко и профессионально, уметь вести диалог между различными социальными группами, понимать "красные линии", которые не надо переходить, а тем более, провоцировать друг друга.

И, в-третьих, если глубже посмотреть на все эти "болячки", которые сейчас проявляются, попробовать разобраться в их антологии, можно много интересного заметить.

— Например?

— Например, наш перевод всего одного слова объясняет очень многое. Это греческое слово "типикон". Книга Богослужений. У нас его перевели как устав, а более правильный перевод — образец. Мы как бы перешли в юридическую плоскость и в юридическое миропонимание, устав ведь это – исполнение, должествование, то, что нужно исполнять. А образец – это нечто иное, созерцательное, идеальное — красивый, глубокий, многогранный, но не всегда достижимый. Два разных понимания – два разных вектора, две разных практики…

"Преподаватели шутили тогда: "Саша, ну, ты даешь жару!"

— Конец 70-летнего периода, о котором вы упомянули, как вы его формулируете для себя – "прекращение существования СССР" или "развал Советского Союза"? Другими словами, для вас это трагедия?

— Для меня, конечно, трагедия. То, что Россия выбрала путь свободы, это очень хорошо, свобода – это величайшая ценность. Но распад Родины – это огромная трагедия. У меня бабушка с дедушкой жили на Украине. Я понять не мог, почему я вчера приезжал к ним как домой, а тут вдруг я оказываюсь за границей. И для них это была трагедия. Они уже умерли, но они и умерли с надеждой, что восстановятся добрые отношения с Россией. Родную сестру моей бабушки – простую женщину — чуть не убили во время конфликта в Приднестровье. Зачем ее хотели убивать? Мои дальние родственники, которых я понимал, а буквально через несколько лет мы как будто стали разговаривать на разных языках. Почему? Зачем? Ради чего? Это личное измерение. Если говорить о более глобальных вещах, например, об экономике, то очевидно, что это была бы другая система с бОльшими экономическими возможностями, рынком намного бОльшей емкости и инвестиционной привлекательности. Поэтому в экономическом плане от распада СССР мы точно проиграли. Мы пытались такой процесс, как построение рыночной экономики осуществить квазибольшевистскими методами.

В один момент более 20 млн человек оказались за границей, произошла гигантская убыль – 12 млн человек — без войн, мы вышли на первые места в мире по потреблению наркотиков, беспризорности, суицидам. Наша сегодняшняя демографическая яма, опять же, она из девяностых. Свобода – величайшая ценность, но наша цена за нее оказалась очень высокой, несоразмерно высокой.

— А Вы разобрались, кто из экономистов начала 90-х был прав?

— Я изучил взгляды института экономики переходного периода, который возглавлял Егор Тимурович Гайдар, взгляды Института экономики РАН, работавшего под руководством Леонида Ивановича Абалкина, Станислава Сергеевича Шаталина и других. Мне было очень интересно их понять, я много времени проводил в библиотеках, часами читал в электричке: от Москвы до Клина ехать полтора-два часа. Но я не склонился ни к чьему мнению. У меня сформировалось свое, которое я попытался изложить в конце второго курса в работе "Логика экономических реформ в России в период перехода к рынку". Постарался, прежде всего, для себя разобраться почему ВВП падает, почему структура экономики меняется, почему промышленности становится меньше, а сырьевой сектор растет, в чем причина спада инвестиций, каковы причины безработицы, инфляции. Эту работу потом опубликовали. Преподаватели шутили тогда по этому поводу. Помню, встречаю нашего преподавателя Владимира Федоровича Федоренко, а он говорит: "Саша, ну, ты даешь жару. Сейчас была защита диссертации. Ссылались на экономиста Галушку". Мы с ним посмеялись. Я тогда на третьем курсе учился и экономистом, конечно, еще не был.

"Легко говорить, а теперь иди — сделай, что предлагаешь. Я делаю"

— Судя по всему, вы могли бы стать известным экономистом или добиться успеха в бизнесе. Но вдруг становитесь чиновником и едете на Дальний Восток. Давайте вашего любимого Пикуля вспомним, он говорит устами одного героя: "Чиновники – это трутни, пишущие законы, по которым человеку не прожить"…

— Да, это Бисмарк у Пикуля так говорит. Но я лично для себя свою работу определяю как государственную деятельность. Это особый род человеческой деятельности, отличный от предпринимательской, научной, образовательной. Деятельность по развитию своей собственной страны. Уинстон Черчилль, сравнивая государственных деятелей и политиков, отмечал, что государственные деятели думают о будущих поколениях, а политики – о предстоящих выборах. Я для себя определяю то, чем я занимаюсь, как государственную деятельность по развитию нашего Дальнего Востока.

— А много ли в России государственных деятелей?

— Много. Много людей, которые абсолютно искренне, добросовестно служат России. И, придя на работу в правительство, я еще больше таких людей для себя узнал, открыл.

— Помню, что до госслужбы вы достаточно активно оппонировали власти.

— Когда я был президентом "Деловой России", да, много оппонировал тому, что делается у нас неправильно по созданию инвестклимата, ухудшает его, по регулированию, надзорам, контролям, административному давлению, налогам.

— Вообще-то, очень удобная позиция оппонировать...

— …и ни за что не отвечать? Согласен. Один из моих сильных мотивов прийти на работу в правительство — легко говорить, а теперь иди — сделай, что предлагаешь. Я делаю.

— Вы часто говорите об историчности момента, о том, что Дальний Восток стоит на пороге больших перемен.

— Абсолютно так. Вообще, фундаментальная, историческая особенность этого момента в том, что с одной стороны, 500-летний период доминирования исторического Запада закончился, а с другой стороны, Россия, которая всегда развивалась с Запада на Восток, теперь развивается еще и с Востока на Запад. Азиатско-Тихоокеанский регион — в центре мирового развития. И мир вообще становится азиацентричным. Все очень изменилось и положение Дальнего Востока в России и в мире тоже. У корейцев даже карта мира другая — в центре Тихий океан, Азия. А мы с детства видим другую карту, и у нас в голове базовый стереотип формируется, что Дальний Восток на периферии. Это не так. По факту не так.

— Надо вам обязательно такую карту заиметь.

— Она есть, мне в Корее подарили.

— А у вас есть ощущение, что вы – та самая личность, которая имеет право и способна эти глобальные перемены осуществить?

— Вот вы меня про команду спрашивали. Работает всегда не один человек, а команда. Люди, которым доверил эту работу президент. Если мы говорим о Дальнем Востоке, то тут идет речь о личности Владимира Путина. У него отношение к Дальнему Востоку прямо ... кровное. Я думал, какое слово подобрать. Это наша земля, мы обязаны ее развивать. Безусловно, на Дальнем Востоке непросто. Мы должны действовать нестандартно, реализовывать новаторские подходы. Если посмотреть на пройденный за четыре года путь, то уже 19 законов принято. При чем каких законов? Которые людям бесплатно дают землю на Дальнем Востоке, экономике – дешевую электроэнергию, инвесторам – льготы, иностранцам – электронные визы, связывают наш богатый биоресурсный потенциал с развитием рыбопереработки и судостроения. Это сложные, новаторские законы. Например, законы о территориях опережающего развития, Свободном порте Владивосток, "дальневосточном гектаре" и т.д. И каждый из них работает. И по всем самым сложным позициям были принципиальные решения президента России.

"Мне важно, чтобы нас понимали"

— Знаю одну любопытную историю про вас и Владимира Соловьёва, который как-то допустил в своей программе нелицеприятный пассаж в вашу сторону. Вы ему позвонили и пригласили поговорить. Я слышала его программу после этого разговора. Из "никому неизвестного министра" вы превратились в "талантливого парня, который знает, что делает". Это же абсолютно линкольновская формула — я избавляюсь от врагов тем, что превращаю их в друзей. Враг, это, конечно, слишком сильное слово для этой ситуации, но если обострить?

— Вы хорошо осведомлены. Враг – это сильно сказано. Есть интересы дела. Бывает линия конкретного человека, которая интересам дела не соответствует, противоречит. Это, конечно, надо поправлять, исправлять, искоренять, в зависимости от степени несоответствия. Ясно, тут был случай, когда возникло недопонимание. Я просто предложил Владимиру Рудольфовичу встретиться и поговорить о нашей работе. Это был такой же разговор как с вами, очень обстоятельный, очень профессиональный, критичный по сути. И Владимир Рудольфович для себя смог подробно разобраться в том, что и как мы делаем. И мы для себя ряд его интересных предложений взяли на вооружение.

— Вы человек внешне мягкий, деликатный, спокойный, говорящий негромким голосом, предпочитающий диалог конфликту…

— Вам виднее. Но есть одно "но". За правду можно и "подраться".

— Вам приходилось? Был когда-нибудь сильный конфликт?

— Я, начиная с третьего класса школы, постоянно занимался спортом. Классическая борьба. Футбол. Настольный теннис. В юношеском возрасте тренировки по 4-5 часов каждый день. В футболе был вратарем, капитаном команды. Кандидат в мастера спорта по настольному теннису. Это, конечно, характер формировало. На моей сегодняшней работе поводов для острых дискуссий и сложных обсуждений – достаточно. Но какими бы острыми они ни были, вести их стараемся уважительно по отношению к оппоненту.

— Вам вообще важно, что о вас говорят, следите ли вы за публикациями? Читаете ли соцмедиа?

— Мне важно как нас понимают.

— А сами почему соцсети не ведете?

— Я привык или делать хорошо или не делать. Пока времени объективно не хватает. Хотя тема и феномен социальных медиа мне интересны очень. Недавно был на одной лекции, ее читал член избирательного штаба Трампа, который именно за социальные медиа отвечал.

— С удовольствием бы на этой лекции побывала. Говорят, что во многом благодаря этому каналу коммуникаций Трамп и достиг такого результата.

— Думаю, что да. Это серьезная работа. Основная идея — микротаргетирование — индивидуальные месседжи для конкретного человека, исходя из его профиля в социальных сетях.

— Приходите хотя бы в Фейсбук, думаю, многим вас интересно было бы читать.

— Спасибо. Подумаю.

"Вера – это уверенность в невидимом"

— Хочу все-таки к роли личности вернуться. Помните, был такой конкурс "Имя России"?

— Да.

— Кто для вас "Имя России"?

— Александр Невский.

— То есть вы согласны с большинством россиян?

— Абсолютно. Вы вопрос мне задавали о вере, это мой небесный покровитель. Я его очень люблю. Святой Благоверный Князь Александр Невский.

— Помните, что за день 12 сентября?

— Конечно. Это день Праздника Александра Невского и еще 6 декабря празднуется его память. И так совпало, ровно 12 сентября 2013 года я впервые ступил на дальневосточную землю в качестве министра.

— Удивительное какое совпадение! А если бы подобный конкурс проводили в мире – вы бы за кого проголосовали?

— Дайте подумать. За Константина Великого. На мой взгляд, это человек, который исполнил свою историческую миссию. Это почти метафизическая история, когда государственный деятель оказывается способным распознать и реализовать миссию. Это для каждого человека важно, но для государственного деятеля особенно – потому что его миссия касается не только его одного, а народа. Понять, насколько он был прав, можно только по прошествии времени. Он ведь делает то, чего еще нет, а для этого надо твердо верить.

— Что такое вера?

— Вера – это уверенность в невидимом, в Библии написано (улыбается).

— Смогли бы вы делать что-то, осознавая, что это совершенно необходимо для государства, но зная, что при этом, вас за это будут ненавидеть? Вам вообще важно, чтобы Вас любили?

— Ненавидеть? Сильное, конечно, слово и, мне кажется, избыточное. Цыплят по осени ведь считают.. Важно понимание и отношение к этому пониманию. Важна наша работа по объяснению того, что мы делаем.

— Так случается, что для многих исторических личностей осень, т.е. оценка их заслуг наступает (если вообще наступает) только после смерти, а в России вообще мертвые всегда дороже живых…

— Да, так тоже бывает, но это не повод не делать.

— А как вы относитесь к тому, что среди номинантов был Сталин? Он занял третье место, обогнав Пушкина, Менделеева, Суворова, Екатерину Вторую — как это можно объяснить?

— Думаю, мы должны понимать, что происходит в обществе. В популярности исторических личностей выражен общественный запрос. Такой результат голосования – это запрос на то, чего людям не хватает.

— Так на что именно запрос?

— Если посмотреть тот период времени, то можно сказать был реализован национальный социальный лифт. При этом сделано этого было очень грубыми, порой жестокими, неприемлемыми государственными и экономически-неоптимальными методами. И, конечно, была Великая Победа в Великой Отечественной войне.

— То есть, как вы когда-то сказали, неважно, какого цвета кошка, лишь бы ловила мышей?

— Любая метафора имеет свои пределы. Мы с вами говорили про красные линии, их нельзя переходить. Но мы же сейчас говорим про общественное мнение, причем укорененное. Если это в народе есть, то надо уважительно к этому относиться, понять, почувствовать, откуда оно, и адекватно с этим работать.

"Городничие и сейчас встречаются"

— В вашем доме есть телевизор?

— Есть телевизор – нет антенны. Смотрим то, что сами считаем интересным.

— У вас единственный брак и трое детей. Какой стаж у вашей семьи?

— 21 год. Мы с женой одноклассники.

— В чем главный секрет долгой совместной жизни?

— Любовь, конечно, это вообще самое главное в жизни.

— Любовь – это дар и труд?

— Это дар, который для своего раскрытия и сохранения всегда требует большого труда.

— Фильм, который на вас повлиял больше всего?

— "Братья Карамазовы", 1968 года Ивана Пырьева, он его снимал, умер, и третью серию доснимали уже Лавров с Ульяновым.

— А из современных фильмов какой бы выделили?

— "Двенадцать".

— И кто из присяжных вам ближе всего — герой Маковецкого?

— Да.

— Гаджеты или книги?

— И гаджеты, и книги. Но у детей, гаджеты, конечно, больше.

— А у вас?

— У меня документы.

— Последняя книга, которую вы прочли?

— "Ревизор" Гоголя. Был недавно на юбилее Александра Калягина, смотрели "Ревизора" в его постановке. Понравилось – всё очень актуально, прекрасная ирония — захотелось ещё раз прочесть. У меня и сейчас в машине лежит Гоголь.

— Сами, наверное, приезжая на территорию, узнаете картинки из Гоголя, когда ждут большого чиновника, "траву красят". — "А если спросят, отчего не выстроена церковь при богоугодном заведении, то не позабыть сказать, что начала строиться, но сгорела".

"Любовь никогда не перестает"

— Куда во Владивостоке в первый приезд пришли?

— В музей Арсеньева, в драматический театр Горького, в музей Тихоокеанского флота.

— Говорят, что даже на автобусе ездили?

— Что тут такого? Пробки были, сначала пешком шли, потом на автобусе проехались.

— Метро пользуетесь в Москве?

— Да, бывает иногда, в выходные.

— Правда, что вы пишите стихи?

— Ну, это уже совсем такие подробности… кто же вам рассказал? Да, есть такое.

— О чем?

— О том, что чувствую, переживаю, о том, что волнует. Стихи позволяют выразить вещи, которые на такой глубине находятся, что не всегда можно выразить это обычными словами.

— Если бы у вас были неограниченные возможности, способность перемещаться в пространстве и во времени, власть изменить все или создать новое, но при этом вы могли бы сделать всего одну вещь, что бы вы выбрали?

— Сделать людей счастливее.

— А в чем счастье?

— В любви.

— Тогда спрошу, что такое для вас любовь?

— Апостол Павел все сказал. В Послании к Коринфянам. Лучше не скажешь.

ВАЖНОЕ НА AMURMEDIA.RU в WhatsApp

Картина Дня. Хабаровск. Все, что происходит в нашем городе

Канал AmurMedia в Telegram. Быстрые, свежие и разные новости