«Мой добрый Турглин». Зачем певице Виардо был нужен роман с писателем

200 лет назад в Париже родилась Полина Виардо.

Женщина-загадка, музыкальный муравей, проклятая цыганка, безобразная красавица... Как только не называли ее за глаза! Какими прозвищами не награждали! А от любви к ней сходили с ума видные мужчины ХIХ века. 200 лет назад в Париже родилась Полина Виардо.

Для любителей русской словесности это имя неразрывно связано с именем Ивана Тургенева. Отношения певицы и писателя длились четыре десятилетия, но безнадежными были с самого начала: оперная певица была замужем за директором итальянского театра в Париже, который занимался ее карьерой. Тогда как дворянин Тургенев в 25 лет был скорее охотником, чем писателем. То есть, он служил коллежским асессором, писал стихи, любил ходить на перепелок или даже медведей. А 1 ноября 1843 года познакомился с Полиной Виардо. И... пропал.

«На нее невозможно смотреть в анфас»

Даром, что назвать молоденькую певицу красавицей ни у кого не повернулся бы язык: сутулая, с неправильными чертами лица, да еще глаза навыкате... «На нее невозможно смотреть в анфас», — говорил Илья Репин. «Благородное уродство», — поддерживал Генрих Гейне.

Тургенев же услышал ее в «Севильском цирюльнике», когда Виардо приехала в Петербург на гастроли, и был поражен голосом. Да что там — голосом. На сцене Полина преображалась, превращаясь едва ли не в писаную красавицу — пение действовало магически и на нее, и на зрителей. От исполнительницы невозможно было оторвать глаз. Талант и обаяние творили чудеса. Поэты наперебой посвящали Виардо вирши. Музыканты писали романсы. Жорж Санд, с которой Полина дружила, несмотря на разницу в возрасте, «списала» с Виардо главную героиню в романе «Консуэло». Друзьями певицы считались также Сен-Санс, Глинка, Чайковский, Берлиоз. Ею восхищались Флобер, Поленов, Массне. Многие — даже боготворили.

Была ли надежда на взаимность?

Талант талантом, но некоторые мужчины находили Полину и по-женски привлекательной. Ей приписывали романы с художником Ари Шеффером, композитором Шарлем Гуно, наследником престола принцем Баденским. Альфред де Мюссе сделал предложение начинающей певице одновременно с Луи Виардо. А получив отказ, нарисовал полтора десятка карикатур на нее, на каждом последующем рисунке увеличивая нос...

Вот и русский коллега Мюссе Иван Тургенев, которого представили Полине как русского помещика и плохого поэта, вряд ли мог рассчитывать на взаимность. Сам он понял это сразу, оставив в дневнике короткое: «Встреча с Полиной» и нарисовав рядом православный крест. Этот крест он будет нести до конца дней. А тогда, после первой встречи, напишет:

Утро туманное, утро седое,
Нивы печальные, снегом покрытые,
Нехотя вспомнишь и время былое,
Вспомнишь и лица, давно позабытые.

Вспомнишь обильные страстные речи,
Взгляды, так жадно, так робко ловимые,
Первые встречи, последние встречи,
Тихого голоса звуки любимые.

Вспомнишь разлуку с улыбкою странной,
Многое вспомнишь родное далекое,
Слушая ропот колес непрестанный,
Глядя задумчиво в небо широкое.

Сказав «прощай» Татьяне Бакуниной, Тургенев всеми мыслями был уже с Полиной Виардо. Но была ли у него хоть толика надежды на взаимность? Мечтал ли он, что когда-нибудь сможет назвать Виардо женой? Да и хотел ли этого, когда писал стихотворения для романсов «проклятой цыганке»?

...В борьбе ночных тяжелых дум
Тревожно мечется мой ум
И сердце изнывает.
И сердце изнывает...
В борьбе ночных тяжелых дум
Все сердце изнывает.

Она позволяла себя любить

Он ездил за Виардо по Европе, строил дома рядом с ее домами, какое-то время даже жил вместе с Полиной и Луи Виардо и относился к их детям как к родным. В конце концов их «треугольник» перестал кого-либо волновать. Да и Тургенев из «плохого поэта» превратился в успешного и обеспеченного писателя.

Вот только остались ли их отношения платоническими? Или...? Некоторые исследователи ведь считают, что младший сын Поль — ребенок Виардо и Тургенева: мол, очень уж похож внешне. Да и писатель, узнав о рождении малыша, живо интересовался: какие у него глаза, волосы, нос, просил Полину нарисовать Поля и прислать ему портрет в письме.

К сожалению, даже эпистолярное наследие певицы и писателя не дает исчерпывающего ответа на этот вопрос. Есть намеки, есть какие-то фразы, которые можно истолковать так или иначе... Но ничего конкретного.

Кто-то из биографов Тургенева считает: он любил Виардо искренне, а она... позволяла ему любить. Врезультате стала наследницей всего состояния писателя, в том числе, усадьбы Спасское-Лутовиново, которое потом едва не продала совершенно посторонним людям, и прав на произведения — уже изданные и будущие.

После смерти Ивана Сергеевича у певицы осталось 500 писем. Из них опубликовала она только 300(написанных ею в этом списке — не более 20), все остальное спрятав подальше от чужих глаз. Местом «подальше», видимо, стал камин. Потому что и после ее ухода расставить все точки над i в их романе исследователям не удалось.

«Самая любимая, дорогая моя, лучшая», — заваливал певицу комплиментами писатель... «Во всей моей жизни нет воспоминаний более дорогих, чем те, которые относятся к вам», «Часто ли думаете об мне? Нет дня, когда дорогое мне вспоминание о вас не приходило бы на ум сотни раз; нет ночи, когда бы я не видел вас во сне... Я счастлив тем, что пользуюсь вашей симпатией, и грустен оттого, что так далек от вас».

Виардо называла его в письмах дорогим Тургеневым, Тургилем... Рассказывала о выступлениях, поездках, коллегах. Интересовалась творчеством писателя. Не более. Делать выводы об отношениях певицы и писателя мы можем лишь по тем письмам, что Виардо сохранила. И по тем произведениям, которые написал Иван Сергеевич за 40 лет романа с загадочной женщиной. И только за это можно было бы сказать Полине Виардо спасибо.