Как Сталин работал нянькой
© Sovfoto/Universal Images Group via Getty Images
Историк Алексей Волынец — про (рождест)венские истории вождя СССР.
В последние дни декабря 1912 года в Вену, еще не закончившую отмечать католическое рождество, экспрессом из Кракова приехал Ставрос Попандопулос. По крайней мере так, по утверждениям некоторых западных историков, гласили документы невысокого усатого брюнета с внешностью явно не нордической — в столице Австрии такую обычно называли балканской. В России же, откуда в действительности и прибыл пассажир краковского поезда, его типаж, скорее, связали бы с Кавказом. И не ошиблись — под личиной небогатого греческого коммерсанта скрывался Иосиф Сталин.
Впрочем, инкогнито посетивший столицу Австрии кавказский революционер еще не стал Сталиным. Этот псевдоним возникнет именно в рождественской Вене. Родится спустя несколько суток по приезде, в дни Рождества уже православного, бывший семинарист из Тифлиса, даже став убежденным марксистом и атеистом, едва ли мог забыть главнейший праздник восточных христиан.
"Счастливое для него время…"
В Вене будущий Сталин работал над своей самой знаменитой из дореволюционных публикаций — "Марксизм и национальный вопрос". Религия среди прочих этнических свойств и свобод будет не раз возникать на ее страницах.
Полтора месяца за границей, из них месяц в столице Австрии — от православного Рождества до начала февраля 1913 года — это самое длительное пребывание будущего великого диктатора вне пределов России. Заграничный вояж стал для Сталина кратким перерывом посреди нервной и опасной жизни политического подполья, состоящей из череды арестов и ссылкок. Не удивительно, что ему навсегда запомнился тот месяц с в праздничной столице Австрии — в городе, который очаровывал и более избалованных туристов. "Создавалось впечатление, что это было счастливое для него время и ему доставляло удовольствие вспоминать о нем…", — так позднее напишет личный переводчик вождя СССР, вспоминая общение с ним уже после Великой Отечественной войны.
Историки и публицисты от истории любят акцентировать внимание на том, как именно в начале 1913 года в Вене также проживали или бывали другие известнейшие персонажи бурного XX века — неудачливый художник-акварелист Адольф Гитлер, основатель психоанализа Зигмунд Фрейд, основатель и политический автор термина "фашизм" Бенито Муссолини, чернорабочий и будущий югославский диктатор Иосип Тито. С любым из них Сталин в те дни теоретически мог пересекаться на венских улочках и площадях. Со всеми позднее он будет воевать или враждовать, включая доктора Фрейда, — марксизм в сталинской версии окажется весьма критичен к "буржуазной философии" фрейдизма.
Если же вспомнить, что тогда, на заре 1913 года, в столице Австрии жили политические эмигранты Лев Троцкий и Николай Бухарин — будущие соратники и будущие жертвы Иосифа Джугашвили — то такая плотность сталинских визави в рождественской Вене не может не удивлять историческими и географическими совпадениями. Впрочем, самого Сталина в те дни интересовали не уже знакомые ему Троцкий с Бухариным, не совершенно неизвестные ему Гитлер, Муссолини и Тито и даже не популярнейший тогда Фрейд.
Работая над брошюрой о национальном вопросе, "чудесный грузин" (именно так назовет его именно в те дни Ленин) больше интересовался аналогичными работами своих австрийских коллег, местных социал-демократов. Австро-Венгерская империя, как и Российская, была калейдоскопически многонациональна, объединяя часто враждующие нации. И местные марксисты были не чужды попыткам хотя бы теоретически разрешить этнические противоречия "лоскутной" империи, как часто современники называли Австро-Венгрию.
Это знакомство с представителями австрийского марксизма еще сыграет роль в судьбах Вены начала 1945 года, но пока вернемся в этот город на треть столетия раньше. Рассказ о пребывании самого спорного персонажа отечественного прошлого в столице Австрии не будет полным, если не подчеркнуть еще одну деталь, обычно выпадающую из внимания историков.
По крайней мере, никто из его биографов — ни у нас, ни на Западе — об этой стороне венской жизни Сталина не рассказывал, хотя мемуарный источник давно общедоступен. Возможно, эта деталь слишком сильно выбивается из облика Сталина, будь то облик кровавого тирана или, наоборот, образ великого революционера.
"Стал довольно приятным собеседником…"
В центре Вены на доме №30 по Schonbrunner Schlosstrasse есть мемориальная табличка с хорошо знакомым нам усатым профилем. Именно здесь жил Сталин в январе 1913 года, тогда это была городская окраина, но совсем не бедная — неподалеку располагалась летняя резиденция императоров Австрии. Тогда еще был жив самый пожилой монарх Европы, престарелый император Франц-Иосиф, начавший царствовать еще до Крымской войны и возникновения единой Германии. Едва ли в те дни скромный политэмигрант — просто Иосиф, порою разглядывавший с обочины роскошный кортеж коронованного Франца-Иосифа, — мог догадываться, что спустя десятилетия будет лично распоряжаться судьбами многих имперских столиц, включая Берлин и Вену.
В доме по Schonbrunner Schlosstrasse, 30 в 1913 году снимали квартиру Александр и Елена Трояновские, потомственные дворяне и эмигранты из царской России. Александр, бывший офицер и участник русско-японской войны, увлекся марксистскими идеями еще во время революции 1905 года и прошел достаточно стандартный путь оппозиционного интеллигента той эпохи — соучастие в подполье, арест, ссылка, побег в эмиграцию…
За рубежом супруги Трояновские сотрудничали с Лениным, помогая ему в издании политической литературы. К ним, в их венскую квартиру, и направил лидер большевиков выбравшегося за границу "одного чудесного грузина". Гость говорил с сильным кавказским акцентом и поначалу был нелюдим.
Судьба сохранила для нас личные воспоминания четы Трояновских о тех днях, записанные и поведанные миру Олегом Трояновским, сыном Александра. Олег позднее сам был знаком со Сталиным, не раз общался с ним лично, ведь Трояновский-младший в 40-е годы минувшего века не раз работал переводчиком вождя СССР.
"Хозяева встретили гостя как можно радушнее, поместили в отдельной спальне, благо квартира была достаточно просторная. В целом Трояновские, как отец позднее рассказывал, не бедствовали в эмиграции. Он неплохо зарабатывал, давая уроки детям русских богачей, и оба они, особенно Елена Федоровна, получали деньги от родных из России. Их гость показался им несколько мрачноватым и малообщительным, но объясняли это тем, что ему, быть может, впервые пришлось жить в интеллигентной семье. И действительно, через некоторое время он как бы раскрепостился, привык к новой обстановке. И даже стал довольно приятным собеседником…" — так, со слов отца, рассказывает Олег Трояновский о январских днях 1913 года.
"И каждый раз покупал ей сладости…"
Хозяева квартиры, где поселился Сталин, днями отсутствовали — зарабатывали на жизнь репетиторством. В эпоху, когда высшее образование еще было редкой ценностью, такая работа дворян, ставших революционерами, давала им неплохой доход. Однако эмигрантская жизнь требовал экономии, и супруги Трояновские решили сэкономить при помощи своего товарища.
Вероятно, Сталин (в те дни только становившийся Сталиным) в личном общении показался им заслуживающим доверия, к тому же он имел надежные товарищеские рекомендации. В итоге будущий всесильный диктатор стал… нянькой.
У четы Трояновских была дочь, Галина, в то время совсем маленькая девочка нескольких лет отроду. Практичные супруги быстро решили, что вместо найма почасовой няньки дешевле выйдет, если сидеть с их малолетней дочкой будет загостившийся "чудесный грузин". Трояновские оставляли ему немного денег, и организатор кавказских боевиков дисциплинированно каждый день прогуливал маленькую девочку по улицам Вены. "Он частенько водил Галю погулять в парк и каждый раз покупал ей сладости…" — позднее рассказывал младший брат Галины Трояновской Олег.
Та картина из января 1913 года представляется весьма нетривиальной — еще молодой и гламурный (а в юности он был мрачноватым, но ярким модником) Сталин идет по Вене мимо бомжующего акварелиста Гитлера, ведя за ручку маленькую девочку и угощая ее конфетой или пирожным.
Как известно, Сталин был человеком со специфическим чувством юмора, сегодня в соцсетях такого бы назвали "знатный тролль". В итоге через пару недель работы усатым нянем он "потроллил" и жену Трояновского — поспорил с ней, к кому первой подбежит маленькая Галя, если они вместе ее позовут. Малютка к тому времени уже привыкла к сладостям от дяди Иосифа и первым делом, в ожидании очередного гостинца, подбежала не к маме, а к нему…
Немало мемуаров свидетельствуют, что Сталин при всей своей занятости, грубости и брутальности был иногда сентиментален и весьма чадолюбив. К маленькой Гале он сохранил привязанность и спустя десятилетия. Уже в начале 30-х годов, когда российская империя превратилась в сталинский СССР, Галина Трояновская стала женой Валериана Куйбышева, одного из ближайших друзей и помощников Иосифа Джугашвили. Когда же Куйбышев, в то время заместитель председателя правительства, фактически бросил свою заболевшую жену, то Сталин устроил верному соратнику большой скандал.
Сквозь десятилетия сохранил Сталин сентиментально отношение и к отцу Галины, Александру Трояновскому, хотя его политическая биография для эпохи 30-х годов была весьма рискованна. Трояновский-старший поссорился с Лениным еще до революции на почве отношения марксистов к мировой войне — бывший офицер стал "оборонцем", сторонником защиты России от германского кайзера. Трояновский долгое время был меньшевиком, идейным оппонентом ленинских большевиков, резко и публично критиковал Ленина за Брестский мир. В годы Гражданской войны его даже арестовывали чекисты. Но все это не помешало бывшему дворянину и меньшевику Трояновскому абсолютно благополучно пережить 30-е годы, ставшие финальными для многих с куда менее тревожным политическим прошлым.
Более того, именно тогда Александр Трояновский, бывший противник Ленина, занял высокие и ответственные дипломатические посты — посол СССР в Японии, затем в США. Сталин явно с симпатией относился к некогда гостеприимному хозяину венской квартиры.
"Карлу Реннеру оказать доверие…"
Иосиф Джугашвили, работая в Вене над брошюрой "Марксизм и национальный вопрос", еще не был Сталиным, товарищам по подполью он тогда был известен как "Васильев". Именно в Вене в январе 1913 года он окончательно определится с псевдонимом и навсегда станет Сталиным — сначала для соратников-революционеров, потом для всего мира…
В апреле 1945 года на окраине Вены в штаб нашей 103-й гвардейской дивизии 3-го Украинского фронта пришел странный немец, точнее австриец. Он уверял, что ему надо срочно связаться с genosse Stalin и что лидер мировой антигитлеровской коалиции давно знает о нем и непременно ответит ему. Как вспоминал позднее один из наших генералов: "Высокий седой человек в черном костюме был проведен в помещение, где работали офицеры штаба, и назвал себя по-немецки. Сначала никто на него не обратил особого внимания. Затем, однако, один из политработников сообразил, с кем имеет дело, и быстро доложил начальству…"
Сообразительным политработником оказался генерал-полковник Андрей Сергеевич Желтов. Вероятно, он вспомнил лекции по истории марксизма, которые когда-то слушал в московской Академии имени Фрунзе. Желтов понял, кто перед ним: австрийский социал-демократ Карл Реннер был именно тем, с кем новорожденный "товарищ Сталин" спорил на страницах своей венской брошюры "Марксизм и национальный вопрос".
В 1913 году Сталин был еще малоизвестным эмигрантом, лишь на месяц вырвавшимся из подполья, а Реннер уже блистал красноречием среди депутатов Рейхсрата, парламента Австро-Венгерской империи. Последующие десятилетия все кардинально изменили — Сталин стал Сталиным, его статьи и брошюры превратились в обязательные к изучению для граждан и сторонников СССР.
В 1913 году Сталин и Реннер заочно спорили по вопросам автономии национальных меньшинств внутри крупных государств. Немецкоязычного чеха Реннера его понимание национального вопроса позднее привело к приветствию "аншлюса", присоединения Австрии к гитлеровской Германии. Хотя, как марксист и социал-демократ, он был убежденным противником нацизма и не попал в концлагерь только из-за преклонного возраста. Приход советских войск 75-летний Карл Реннер, давний оппонент Сталина, встретил недалеко от Вены, уже много лет находясь под домашним арестом и надзором гитлеровской полиции.
Сообщение о старом венце быстро ушло из штаба 3-го Украинского фронта в Москву. Следом отправилось личное письмо Реннера к "Его Превосходительству маршалу Сталину", именно так дисциплинированный австро-марксист обратился к своему старинному антагонисту. Хотя немногочисленные коммунисты Австрии были против, но вождь СССР, видимо, и тут не обошелся без сентиментальных воспоминаний о зимних, но лично для него теплых днях в Вене — из Москвы в занятую нашими войсками австрийскую столицу пришла директива, первый пункт которой был по-сталински лаконичен: "Карлу Реннеру оказать доверие". Так старый оппонент Сталина был им же назначен первым президентом послевоенной Австрии.