Ядерные джинны арктических островов

С разницей в 65 и 30 лет отметим в календаре две юбилейных даты уходящей осени. Хотя юбилейными их назвать, быть может, и не совсем к месту, но историческое значение событий очень велико: 21 сентября 1955-го над Новой Землей впервые поднялся ядерный гриб, а 24 октября 1990-го твердь островов встряхнул последний атомный взрыв, уже подземный. Вдогонку за США Предтеча известна: уже в августе 1945-го американцы опробовали новое сверхмощное оружие. Так сказать, провели натурный биологический эксперимент с живой подопытной массой японцев. В наших арсеналах такого оружия не было. Но вызов и Японии, и нам, и всему человечеству был уже брошен. Советскому Союзу пришлось принять его и отвечать. Старт ядерной гонки мы приняли на юге, под Семипалатинском, а потом и на Крайнем Севере, закрыв на долгие годы новоземельские острова. Не одно научное исследование о том написано и будет еще написано, но официальная статистика уже есть. Ссылок на нее в этой публикации много, и дай Бог, чтобы названные цифры в будущем не выросли. Всего только на Новой Земле наши ученые и военные произвели 132 ядерных взрыва. Их общая мощность составила 94 процента от всех таких взрывов в целом, произведенных в СССР. Заряды рвали в основном в воздухе – 87, остальные – над водой и под водой, над землей и… под землей. Тут оговоримся, к началу 1960-х катастрофические последствия ядерных испытаний, а вели их помимо нас США, Англия, Франция и Китай, экология планеты уже ощущала. Тогда решили загнать ядерного джинна под землю – сочли, мол, так безопаснее, и даже подсчитали – в сотни тысяч раз. Предыстория полигона Решение советского правительства и ЦК КПСС о создании полигона датируется 31 июля 1954 года. Участие моряков в испытании атомного оружия и перспектива оснащения им флота рассматривались еще раньше. Еще 8 сентября 1949-го при главкомате ВМФ создали 6-й отдел, а через год окончательно утвердили его статус и задачи. Формулировались они так: «изучение воздействия ядерного оружия на военно-морские объекты и выработка предложений по организации их противоатомной защиты, а также подготовка сил флота к применению собственного ядерного оружия». Упомянутый 6-й отдел занимался не только «атомными бомбами, ракетами и торпедами», но и созданием кораблей с атомной энергетикой. Поэтому летом 1953 года Совет министров СССР подключил его еще и к проектированию первой советской атомной подлодки. А еще через год на отдел, ставший затем 6-м управлением ВМФ, возложили руководство работами по проекту 627, который как раз и реализовывался на стапелях Северодвинска. Первым начальником отдела (управления) стал капитан I ранга Петр Фомич Фомин. И это далеко не единственное имя из числа первых новоземельских испытателей, которое сегодня мы обязаны назвать. В августе 1953 года военные моряки уже присутствовали при испытании ядерного оружия на Семипалатинском полигоне – изучали стойкость военно-морской техники к поражающим факторам. Однако затем потребовался «научный эксперимент», как именовали тогда ядерные взрывы, который максимально приближал бы корабли и моряков к условиям этой задачи. 17 сентября 1954-го директивой Главного штаба ВМФ была окончательно сформирована и объявлена штатная структура морского научно-испытательного полигона на Новой Земле. Так наше атомное оружие шагнуло в океан. Критерии пригодности Мало кто знает, что «для разового испытания ядерного подводного заряда» сначала предлагался полигон у острова Нокуев в Баренцевом море. А это близко от Гремихи. Главком флота Н. Г. Кузнецов с этим не согласился: «Необходимо исходить из того, что оружие будет совершенствоваться. Одним испытанием дело не закончится. Нам нужен постоянно действующий полигон, но в более удаленном от материка месте». Тогда-то полковник Евгений Никифорович Барковский предложил рассмотреть «кандидатуру» Новой Земли, где он еще в Великую Отечественную являлся начальником инженерной службы местной ВМБ. Вопрос вынесли на рассмотрение Совета министров. В июле 1954-го в обстановке секретности из Молотовска вышел минный тральщик. На его борту – контр-адмирал Н. Д. Сергеев, тогдашний командир Беломорской ВМБ, офицеры Главного штаба ВМФ и ученые. Им предстояло сделать заключение «о пригодности архипелага» к испытаниям. Они учли рельеф местности, наличие глубоководных бухт и заливов, а также высоких гор, но главное – удаленность полигона от населенных пунктов на материке и такое заключение дали. Основные объекты испытательного комплекса решили расположить в губе Белушья, а для зоны, где, собственно, и планировали вести взрывы, определили другую губу. И когда определились с главными точками, так и взялись за строительство. Велось оно в кратчайшие сроки – процесс подгонялся военным соперничеством с США. Объективно это была очень сложная задача, поскольку речь шла не о материке, а об удаленных островах, да еще и за полярным кругом. Есть упоминание, что руководитель советской атомной программы академик Игорь Васильевич Курчатов сомневался, успеют ли моряки подготовить место для испытаний. Первым командиром полигона большинство называют капитана I ранга В. Г. Старикова – командира-подводника Великой Отечественной. Это не совсем так. До того как Валентин Георгиевич принял дела, полигоном несколько месяцев командовал уже упомянутый полковник Барковский. Но и здесь оговоримся. Должность его была с приставкой – исполняющий обязанности начальника. Причем исполнял он их одновременно с обязанностями начальника строительства – Спецстроя-700. В него тогда входило тринадцать батальонов. Строить им предстояло центральную базу полигона – причалы, здания и объекты научно-технического комплекса, служебные помещения и жилье, а также аэродром и авиабазу в поселке Рогачево. Одновременно строители начали подготовку испытательной акватории в губе Черная. Слово о «Звездочке» В испытательной эпопее на Новой Земле, которая продолжалась все эти годы, особая роль у Северодвинска (Молотовска). Первые специалисты, определявшие площадки и главные объекты будущего полигона, ушли к архипелагу из его порта, причем на корабле местной Беломорской военно-морской базы. Первый стальной плавучий причал, кстати, особой конструкции, в Белушку тоже привели из той же гавани. От Северодвинска (Молотовска) вообще тогда начался и транспортный мост с «большой земли» на полигон, по нему затем проследовали миллионы тонн грузов. Составные части первого заряда (атомной бомбы), как и несколько последующих, доставили к месту взрыва тоже по нему. Особое слово о «Звездочке» – северодвинском предприятии, в ту пору более чем молодом. Обыватель наш, кстати, мало читающий и сопоставляющий, чаще всего и не ведает, что верфь на Яграх, ныне ставшая крупнейшим судоремонтным центром России, является ровесником новоземельского полигона – оба появились в 1954-м. Так вот, 241-я бригада опытовых кораблей, сформированная специально для испытаний ядерного оружия на Новой Земле, базировалась в основном у причалов «Звездочки». По своему составу она практически стояла вровень с Северным флотом начала Отечественной войны – 6 эсминцев, 10 больших охотников, 7 подлодок, 14 минных тральщиков, штабное судно и еще с десяток судов вспомогательного назначения. Среди первых заказов ягринской верфи были и работы на кораблях бригады. Первый взрыв Его провели на Новой Земле еще до того, как 28 июля 1957-го корабли 241-й бригады выстроились во внушительный походный ордер на выходном фарватере Молотовска. Постановление Совета министров СССР о проведении первого испытания ядерного устройства на Новой Земле принято 25 августа 1955 года. Задача личного состава полигона состояла в регистрации «параметров ядерного взрыва и фиксации поведения военно-морской техники». К этому моменту наша страна была в роли догоняющей. Американцы начали практическое изучение этого вопроса много раньше – 1 и 25 июля 1946 года, когда у атолла Бикини в акватории с опытовыми кораблями взорвали бомбы того же типа, что была сброшена на Нагасаки. Военно-морскую технику в советском эксперименте 1955 года тоже представляли опытовые корабли. В первую группу их вошли эсминцы «Урицкий», «Карл Либкнехт», «Валериан Куйбышев», «Гремящий», минные тральщики Т-393, Т-218 и Т-219, подлодки С-19, С-81, С-84 и Б-9, транспорт «Кери». На акватории также было размещено 20 специальных приборных стендов, водоизмещение которых составляло прядка 120 тонн. Все мишени оснастили специальной измерительной аппаратурой. Наиболее насыщенным ею оказался эсминец «Гремящий». К его борту также была закреплена бортовая секция новейшего эсминца проекта 56, тоже для испытания. Компоненты ядерного заряда с «большой земли» в Рогачево доставили моряки Беломорской военной флотилии. Не поручусь за точность, но некоторые утверждают – на одном из эсминцев – то ли «Разумном», то ли «Разъяренном». Здесь в специально построенном здании устройство было собрано под руководством академика генерал-лейтенанта Е. А. Негина. После этого моряки-беломорцы доставили его в Черную губу. Первый в Советском Союзе ядерный взрыв был подводным или, точнее, малозаглубленным. На 12 метрах сработало боевое зарядное отделение (БЗО) к будущей атомной торпеде Т-5. Мощность его в различных источниках оценивается по-разному – от 3,5 до 10 килотонн. Один из очевидцев взрыва, вице-адмирал Евгений Александрович Шитиков, а тогда капитан I ранга, так рассказывал о своих впечатлениях: «Губа Черная была холодна и спокойна. И вдруг… Султан встал мгновенно и застыл, за исключением верхней части, где не спеша стала образовываться грибовидная шапка. Столб от внутреннего свечения был белый-пребелый. Такой белизны я никогда не видел. Казалось, что столб воды поставлен навечно, вышел джинн из бутылки и замер, не зная, что делать дальше. Потом султан начал медленно разрушаться сверху, опадать. В небе осталось облако, схожее с обычными облаками. Его понесло поперек залива и косы. Мы не почувствовали ударной волны, прошел какой-то ветерок. Зато очень хорошо был виден бег подводной ударной волны по поверхности воды. Как только облако взрыва отнесло от акватории испытаний, поспешили успеть на корабли-мишени до их затопления…» Об испытании сняли специальный фильм. Назвали его без затей – «Подводный атомный взрыв». Потом его показывали избранным офицерам флота и кораблестроителям. А над полученными от взрыва результатами затем напряженно работали десятки НИИ. Горы сдвигали легко Подземные ядерные испытания Советский Союз начал опять-таки позже американцев. Первые пять испытательных штолен в Арктике пробили на берегу пролива Маточкин Шар в 1960-м. Однако, если быть точным, первый подземный ядерный взрыв произвели в Семипалатинске через год. Черед Новой Земли настал 18 сентября 1964 года. Расчеты учеными, конечно, делались и очень тщательно, однако эксперимент оставался экспериментом – как выдержит ядерный удар полярная твердь, никто не знал. Впрочем, подобные сомнения возникали и дальше, почти всякий раз… О самом мощном подземном взрыве на Новой Земле 12 сентября 1973 года. Четыре(!) заряда общей мощностью 4,2 мегатонны надлежало подорвать синхронно! Результат получили наглядный: 80 миллионов кубометров горной породы сошли лавиной с горы Черной. Завалы из камня заблокировали вход в долину двум ледниковым ручьям. В результате образовалось… озеро длиной два километра. С чудовищной силой имели дело! Всего же на Новой Земле провели 39 подземных испытаний – подорвали 133 ядерных устройства. И снова подсчитали: 36 процентов из них «без истечения радиоактивных газов в атмосферу», 60 процентов – «с просачиванием без остаточного загрязнения», а 4 процента – «с попаданием на поверхность», когда случились две нештатные ситуации… Цена паритета Последнее ядерное испытание на Новой Земле датируется 24 октября 1990 года. Американцы, кстати, прекратили свои опасные эксперименты двумя годами позже нас. Сегодня испытания ядерного оружия под землей не проводятся – действует мораторий, но не исчез полигон на арктических островах. Его сегодняшнее назначение не является тайной, обнародовано в том числе и на уличных аншлагах в центре поселка Белушья Губа – административной столицы Новой Земли: поддержание в постоянной готовности сил и средств к проведению полномасштабных подземных ядерных испытаний и иных испытаний; подготовка и проведение испытаний перспективных образцов вооружения и техники, военных объектов экономики страны на стойкость к поражающим факторам ядерного взрыва; подготовка и проведение неядерно-взрывных экспериментов, опытов с использованием взрывчатых веществ в интересах поддержания существующего уровня развития ядерного оружия, повышения его надежности и безопасности. Поверьте, и с моря, и в авиационном иллюминаторе Новая Земля приветливой не выглядит. А непосредственно на ее тверди – на скалах и в тундре – нет-нет да и приходят мысли о цене, которую пришлось заплатить человеку в ядерной гонке супердержав. Статистика здесь однозначно черная, но не только из-за издержек чудовищной силы и смертельной опасности, что таилась в нерасщепленном ядре атома. Все прямые и косвенные жертвы, которые, конечно же, были при испытаниях, и не только у нас, и которые, если по правде, никогда уже точно не подсчитать, – они прежде всего из-за трагической ошибки человека, избравшего военное русло для атомной энергии. Поэтому очень трудный вопрос о цене достигнутого ныне международного ядерного паритета обречен еще долго оставаться дискуссионным. И руки чешутся, и боязно… Сегодня так называемые «наши партнеры» и не скрывают, что в 1950-х у них имелись утвержденные(!) на высшем уровне планы забросать нас атомными бомбами. Кстати, Северодвинск (Молотовск) в тех черных списках значился. Эти планы остались на бумаге лишь по одной причине – их инициаторы и разработчики побоялись получить адекватный ответ. В годы ельцинского разгула Россия, будто обезумев, бросилась в объятия заокеанского «партнера», пацифизм у нас стал модным признаком некой приверженности к новому мышлению. Собственно, отсюда и шедевры словоблудия министров иностранных дел Козырева и его преемника Иванова. Позже случились Югославия и Афганистан, Ирак и Ливия, причем без всякой оглядки на международное право и ООН. И ведь, похоже, упомянутые трагедии народов и сегодня не всех россиян отрезвили. Пять лет назад слушал президента США Обаму и госсекретаря Керри-Нуланд. У их дуэта и сейчас в американской администрации есть деятели, что на подпевках. И нет сомнений: такие с нами не церемонились бы. И кстати, не так уж и давно – 1 июля 2015-го – США успешно испытали модернизированную водородную бомбу и публично о том отчитались: «Сброс нового боеприпаса B61-12 LEP, не оснащенного боевой частью, состоялся на полигоне в Неваде». Теперь B61 – основное оружие стратегических ядерных сил США – бомба с переменным уровнем мощности заряда, способная выдерживать полет на сверхзвуковых скоростях. После серии следующих испытаний и доработок она заменит все устаревшие модели бомб – так значится в пресс-релизе… Видимо, руки кое у кого, как прежде, чешутся, однако ж и боязно. Есть на Новой Земле полигон. Олег ХИМАНЫЧ, морской историк Фото из архива автора