Вячеслав Бутусов: "Я уже перестал быть принцем, но еще не стал дяденькой"

Один из ключевых музыкантов отечественного рока Вячеслав Бутусов отмечает двойной юбилей – собственное 55-летие и 15-летие группы "Ю-Питер", существующей уже дольше, чем "Наутилус Помпилиус", некогда принесший имениннику почет и славу. В отличие от недавно показанного по ТВ концерта, посвященного выходу альбома "Гудгора", нынешняя программа составлена так, чтобы если не подвести итоги, то уж точно показать всю силу нынешнего "Ю-Питера". Не обойдут вниманием и старый материал "Наутилуса", причем подобранный по особому принципу. Накануне концерта обозреватель m24.ru Алексей Певчев побеседовал с Вячеславом Бутусовы о долголетии, осмысленности и песнях на героическую тему. – Принято считать, что еще со времен "Нау" вы не любите играть концерты. Сейчас же ситуация обратная – по ТВ недавно показали большой концерт, вы частый гость на летних фестивалях. – В первую очередь это связано с тем, что мы готовим большой юбилейный концерт, которым отмечаем, условно говоря, мое 55-летие и 15-летие группы "Ю-Питер". Готовим специальную программу, которую между собой называем героической. Мы даже здесь на гастролях вынуждены заниматься разборкой материалов, потому что в обычные дни на это времени не хватает. У нас все как обычно. Каникулы закончились, учебный год начался – и мы начали выступать. – Можно ли сказать, что нынешний "Ю-Питер" – это максимально устраивающий вас состав, и вы обрели на сцене тех, кто был по настоящему необходим? – Я в свое время где-то ляпнул, что для того чтобы группа могла называться хорошей, должно пройти лет десять минимум. Все хорошие группы это доказали, и поэтому сейчас, когда мы празднуем 15-летие, я могу сказать, что да, наша группа существует осознанно. Вот сейчас мы разбираем эти старинные песни к юбилею и радуемся, насколько хорошо друг друга понимаем и дополняем. Мы настолько разные, но при этом можем объединиться. Я большой поклонник группы The Beatles по разным причинам, в том числе и по музыкальным. Меня всегда интересовал этот феномен: как совершенно разные люди сумели собраться все вместе? Ведь не было такого, что пришел строгий дяденька и сказал: "Ты, Пол, ты, Джон, ты, Ринго, и ты, Джордж – отныне будете играть вместе". Не получится так! Мистика какая-то должна произойти для того, чтобы люди соединились, и нашлось взаимодействие. Так что для меня это интересный процесс. Мне вообще кажется, что взаимодействие – это символ существования человеческого общества. Отчего мы страдаем сейчас? У нас нет взаимодействия, взаимопонимания, мы никак не можем понять, чем все друг другу полезны и нужны, поэтому мы так нетерпимы – ненависть царит. Мой любимый режиссер Сергей Александрович Соловьев называет это "повальной болезнью слабоумия". В группе мы за 15 лет взаимодействия достигли, и это нормальный срок. "Торопиться некуда!" – как говорил товарищ Саахов. – Но для этого нужно больше 10 лет провести вместе. До ухода Билла Уаймена это удавалось The Rolling Stones, а сейчас, кроме U2, которые вместе со школьной скамьи, больше никого и не назовешь. – Понимаете, про долголетие – это все-таки другой вопрос. В данном случае, я говорю, сколько необходимо коллективу, именно коллективу, не составу, который аккомпанирует исполнителю. У исполнителя совершенно другая мера ответственности, другая категория существования. Группа – это организм, и чем сложнее организм, тем сложнее происходящие в нем процессы. Так же, как в семье все люди разные, у всех характеры, но с этим надо жить, чтобы этот организм существовал полноценно, и все органы были здоровы. Я могу сказать, наблюдая процесс, который сейчас происходит, что все правильно. У нас идет обновление программы, и мы такие вещи выковыриваем, которые я вообще никогда в жизни не думал, что вспомним.

Видео: youTube/пользователь: Генадий Курков – Вы к всеобщей радости играете на концертах все больше вещей "Наутилуса Помпилиуса", но ставку делаете на тогдашние хиты-боевики. Мне же на ваших альбомах, начиная с "Родившегося в эту ночь", нравилось находить вещи, не звучавшие на радио, а которые, условно говоря, находились на обратной стороне пластинки. – Я как раз считаю, что это и есть истинные боевики. Со временем, когда ты видишь много-много всего, ты можешь выделить именно боевые вещи в прямом смысле слова. Вот из таких песен мы и собираем программу. Решили сделать три основных блока, чтобы не было сложностей технических, чтобы не тянулось время на перестройку аппарата. Конечно, мы делаем ретроспективу, но в хронологическом порядке выстраивать ее не будем. Например, будет "Ястребиная свадьба" – при всей моей любви я уже не чаял, что мы ее когда-нибудь исполним. Тем не менее ее реанимировали и переложили для Екатерины Мечетиной, сделали партитуры для рояля, и она звучит в академической программе самым неожиданным образом. У нас будут песни практически из всех периодов, но все они составляют единую тему. У нас есть приглашенные гости, но в основном будем мы – "Ю-Питер". Например, мы пригласили Deadушек из Санкт-Петербурга – Витю Сологуба с Лешей Раховым, которые играли в "Странных играх", "Играх" и "АВИА". Леша и Витя своим жестким электронным звучанием немножко дополнят эту героическую программу соответствующими песнями. Несколько песен исполним с Екатериной Мечетиной из академической программы. Будет у нас небольшой сюрприз, но мы его, наверное, потом обнародуем. – Тем не менее вам не обидно, что эти не самые заметные песни воспринимаются менее активно, и их ждут гораздо меньше, чем "Взгляд с экрана", "Шар цвета хаки" или "Я хочу быть с тобой"? – Я с этим полностью смирился. Мне трудно объяснить и проанализировать, почему те или иные песни, не хуже, чем те, которые сохранились у всех в памяти. Или почему люди так или иначе реагируют на разные песни. Такое продолжение творческой работы. Есть вещи, которые у людей отложились в сознании. Каждый раз, когда мы готовим очередную программу, ломаем голову, что исполнять, а что – нет. Сейчас мы руководствуемся общим принципом – героикой, и песни выбрали героические: "Труби, Гавриил!", "Умершие во сне", "Матерь богов", "Христос" ("Мне снилось что..."), которые мы, в общем-то, практически не исполняли. Как мне кажется, знаковыми песнями в этой программе будут "Последний человек на Земле", "Иван Человеков","Бесы", "Черные птицы", и это далеко не все. Если вы предпочитали песни с "обратных сторон" пластинок, то вам понравится.

Видео: youTube/пользователь: Канал пользователя tolvuya – В 1998 году вышел ваш первый сольник "Овалы", песни с которого, почти неизвестны публике, не говоря уж о предшествующем ему проекте "Незаконнорожденный АльХимик Доктор Фауст Пернатый Змей". Есть ли вероятность, что когда-нибудь вы вернетесь к материалу этих альбомов? – Есть такие проекты, в которых я участвовал как приглашенный исполнитель. На них я гость и не имею права использовать эти песни в контексте своего творчества. Это такие потусторонние проекты в хорошем смысле слова. А есть начинания, которые я инициировал, и эти материалы могу использовать. В частности, "Овалы". Я очень люблю этот альбом и песни с него пою на творческих встречах. – Вас и гитариста "Ю-Питера" Георгия (Юрия) Каспаряна, в прошлом участника "Кино", в свое время именовали "принцами русского рока". От одного вашего вида девочки падали в восторженный обморок. Каково двум принцам уживаться в одном замке? – Мы с Георгием часто ездим вместе на гастроли, и вот зашел у нас в купе разговор о том, дяденьки мы или не дяденьки. Не принцы, конечно уже давно, но и не дяденьки. Не могу я воспринимать Георгия как дяденьку. У меня нет к нему ординарного отношения, для меня он человек особенный. И с профессиональной точки зрения, я отношусь к нему с огромным уважением. Считаю, что он один из самых лучших, выдающихся гитаристов, самых интересных и самых осмысленных. Знаете, есть такое понятие – человек, которого легко любить. Так вот, Георгия любить легко, он один из самых близких людей. Так получилось, что в силу обстоятельств, я все время перемещался в пространстве и времени, и в итоге у меня практически не осталось друзей, сузился этот круг. Сейчас у меня есть семья, есть коллектив рабочий и есть Георгий – друг, товарищ, соратник. – В студенческие времена вы слушали типичный для того времени набор – The Beatles, Led Zeppelin, позднее группы "новой волны", и все это так или иначе находило отголоски в звучании "Наутилуса Помпилиуса". Слушая "Ю-Питер", трудно определить, что сейчас оказывает на вас влияние. – Я бы уточнил: я слушал то, что было типично для парней тех лет и того региона, где я находился. Я обратил внимание и был потрясен тем, что в разных регионах подростки слушают разную музыку. То есть в Красноярске, в Свердловске, в Сургуте я увидел совершенно разные наборы музыки. Конечно, в архитектурном институте подход был элитарный, а до этого я, как школьник, урывал то, что можно было достать на пластинках фирмы "Мелодия" или на бобинах с пленкой шестого типа. Сейчас я даже The Beatles перестал слушать. Думаю, надо переключиться на другую музыку. А вообще я уже несколько лет слушаю хоровую музыку, для меня это то, что органично, естественно и гармонично. То, что могу слушать долго и непрерывно. Приезжаю на гастроли, врубаю на петлю, и мозг не устает. Есть один интересный момент. В машине для разнообразия прошу включать джаз или еще какую-то отстраненную от моего профсоюза музыку. И, к своему удивлению, слышу много переработок тех же The Beatles, как это ни смешно. Но, думаю, это суть самого радио, без обид будет сказано. Я тут сделал вывод и даже написал короткое эссе на тему того, что радио – это потомок шарманки, более унифицированный. Приходит шарманщик, начинает вертеть ручку во дворе, попугай на плече кричит лозунги предвыборные истошным голосом, в этот момент окна открываются, одна хозяйка орет: "Вали отсюда, у меня дети спят!" Ну, а какой-нибудь толстый дяденька бросает монету и кричит: "Давай, продолжай!" И вот в зависимости от этого одни окна открываются, а другие закрываются. Люди делают свой выбор, приобщаться к этому или нет. Все зависит от настроения, от потребности человеческой, от того, что нам созвучно. – Минувшим летом вы выступали на абсолютно разных мероприятиях – на байк-шоу в Севастополе и на фестивале "Остров 90-х". Одно "желтое" издание зафиксировало ваше вступление на дне рождения жены крупного чиновника. Наверное, не очень просто петь для столь разных аудиторий. – Вы будете потрясены, но мои наблюдения показывают, что особой разницы нет. Различаются только масштабы события. Конечно, нам привычнее выступать на концертной площадке, а то, о чем мы говорим, это особый способ заработка. Не буду оправдываться и лукавить, честно говорю: это способ заработать деньги и, между прочим, один из самых нелегких. Потому что нужно все время знать, с кем имеешь дело, по возможности, представлять себе, что это такое. Поверьте, очень трудно выйти просто с гитарой на подобном мероприятии и сделать так, чтобы это было действительно достойно и осмысленно. Хотя бы для себя. – Не так давно вышла книжка художника Александра Коротича "С роком сорок лет", посвященная оформлению конвертов рок-альбомов, в том числе и ваших. Впечатляют истории про то, как эскизы рисовались на кинопленке. Сейчас вам близки подобные подходы? – Да, это была любительская кинопленка шириной 24 миллиметра. Кадрики на ней процарапывали иголочкой, чтобы получилось мультипликационное наложение на киноизображение. Это был титанический труд! Сейчас это называли бы инсталляцией, фурором в области постмодернизма. Многие вещи он мог бы сделать на компьютере, но Саша предпочитал и до сих предпочитает все это делать вручную. – У Depeche Mode сценографией, оформлением альбомов и клипами занимается фотограф Антон Корбайн. Может быть, и вы попробуете сделать что–то подобное на грядущем концерте? – Угадали! Мне бы очень хотелось, чтобы народ помимо музыкальной программы получил специальную историю с видеорядом, комиксами героическими и прочими необычными штуками. Саша за все это отвечает, делает красиво и интересно. Он вникает в процесс, требует тексты, смотрит список, участвует во всем. Программа огромная, я перелистывал сет-лист и уже сейчас насчитал 32 песни. – Может быть, спасет героический контекст. Кстати, а что вы вкладываете в понятие героических песен? – Акцент на героическую тему для меня очень важен. Та же песня "Бесы" – это не просто своего рода призыв. Это сугубо личное, персональное желание самого себя привести в чувство. Это не проповедь, а кодекс чести. Для меня важно, как в ней поется: "Пока я жив, они не войдут сюда…"