«Ленин» на минах. Списка жертв страшной морской катастрофы нет и не будет

Трагедия гораздо страшнее «Титаника».

27 июля 1941 г. при эвакуации из Одессы на минах подорвался советский пароход «Ленин». Точных списков пассажиров никто не вел, но на борту было не менее 4 тыс. беженцев. Спасти удалось примерно шесть сотен. На «Титанике» погибли 1496 человек.

Дети и золото

«Ленин» под названием «Симбирск» был построен в Германии для восполнения потерь, понесенных русским торговым флотом в войне с Японией. После революции пароход попал на Черное море, где служил прогулочным судном на Крымско-Кавказской линии. С началом войны «Ленин» был мобилизован.

12 июля 1941 г. он успешно вывез из Одессы запасы сахара и 1000 беженцев. Вторым рейсом в Новороссийск предполагалось вывезти 450 тонн золота в слитках из Одесского Госбанка и эвакуировать семьи военных, а также советских и партийных чиновников.

Погрузка шла нервно. На борт пускали не только семьи с эвакуационными талонами (выдавались без указания количества детей), но и людей с «записками» от разных одесских начальников. Проникали на «Ленин» также друзья и родственники членов экипажа, в том числе капитана корабля Ивана Борисенко. Забиты были не только каюты и палубы, салоны и кубрики, но даже коридоры и камбузы. А тут еще пришел приказ принять на борт 1200 новобранцев и несколько сотен раненных.

Пароход вне расписания

Алексей Череватенко, летчик 69-го истребительного полка, после войны вспоминал в книге «Небо Одессы», как его семья не попала на «Ленин»:

«Добрых два часа потратить на беготню из штаба в штаб, пока отпустили в мое распоряжение шофера Николая Трегуба. Лишь в пятом часу вечера подъезжали мы к Вознесенскому переулку, неподалеку от вокзала. Переступаю порог. Коридор сплошь завален корзинами, чемоданами, узлами. Жена кормит сына, сестра ее Мария еще что-то укладывает в чемодан.

— Граждане дорогие! — говорю им с отчаяньем. — Кто же будет тащить все это хозяйство? Да с таким багажом и на пароход не пустят!

Жена умоляюще смотрит на меня:

— Да ведь малыш... И не на один же день едем, — и заливается слезами...

Подъезжаем к порту, и Мария испуганно восклицает:

— Боже! Сколько народу? Да разве сможет корабль всех вместить?

Да, действительно, город стал кочевым. Трудно протиснуться в этом потоке. Громыхают повозки, нагруженные скарбом, стреляют выхлопными трубами грузовики, кричат дети. Зной, пыль, запах гари. Грустным, укоризненным взглядом провожают нас стоящие вдоль дороги старухи...

В порт мы все же успели вовремя. Однако, когда я стал наводить справки, оказалось, что пароход "Ленин", на котором должна была отплывать моя семья, снялся с якоря полчаса тому назад».

Семья Череватенко эвакуировалась в Новороссийск на танкере «Ворошилов» и тем спасла себе жизнь.

Спасжилеты под замком

Небольшой конвой в составе парохода «Ленин», транспорта «Грузия», танкера «Ворошилов» и сопровождавшего их сторожевого катера СКА-026 покинул Одессу 27 июля 1941 г.

«На судне людей как сельдей в бочке, — вспоминала пассажирка "Ленина" Мария Чазова, — на палубах вповалку мобилизованные, которые вместо подушек подкладывали пробковые спасательные пояса под голову. Кто-то узрел в этом "непорядок"... Все спасательные пояса собрали и заперли под огромный замок, который потом не могли сбить даже топором».

В 23 часа 33 минуты в районе мыса Сарыч шедший в голове конвоя «Ленин» подорвался на мине и затонул менее, чем за 10 минут.

Как погибают пароходы

Пассажирка «Ленина» Вера Колодяжная вспоминала: «В момент взрыва я спала в каюте. Проснувшись, я спустилась на вторую палубу, судно стремительно валилось на правый борт. Навстречу мне с главной палубы бежали пассажиры с криками. В этот момент крен судна был примерно 15–20°. Я поняла, что шлюпки спустить не удастся и побежала к себе в каюту. Взяла нагрудник (спасательный пояс), портфель с деньгами, схватила за руки мать и стала выходить. В коридоре было много воды. Крен судна увеличивался. Меня мать тащила к правому борту, а я ее к левому. В это время на меня кто-то упал, я упустила руку матери...

Меня что-то потянуло. Я очутилась в море и увидела, что на меня валится труба. Я отплыла в сторону и все время наблюдала, как тонул пароход.

Я видела, как корма парохода поднялась, винты продолжали работать. Потом он встал вертикально и быстро пошел под воду. Наступила удивительная тишина, и затем раздались крики ужаса людей, оказавшихся в воде».

Примерно то же рассказывала и упомянутая выше Чазова: «Люди метались по палубам, ужасно кричали. Кто-то еще поднимал детей над водой, сам погружаясь в темную бездну. Человек, видимо, не умевший плавать, предлагал деньги за спасательный круг (весь этот кошмар мне потом снился, и я кричала во сне)».

Сразу же после взрыва «Ворошилов» и «Грузия» застопорили машины. Пренебрегая правилами светомаскировки, их команды включили прожекторы. В воде барахтались сотни людей. С обоих судов начали спускать шлюпки, но если на «Ворошилове» все прошло штатно, то на «Грузии» пассажиры впали в панику, попытались погрузиться в шлюпки и бежать. Команде пришлось наводить порядок веслами и кулаками. Двум судам и сторожевому катеру удалось вытащить из воды примерно 600 человек.

Стрелочником назначен лоцман

Выражение «стрелочник виноват» пришло с дореволюционных железных дорог. Обычай «назначать» виновных еще старше. В 1941 г. ответственность свалили на лоцмана.

Обыкновенно люди этой профессии приводят корабли в незнакомые капитанам порты. В случае с «Лениным» лоцман вел судно в открытом море, хоть и в виду берега. Дело в том, что с началом войны Черноморский флот понаставил вдоль Южного берега Крыма немало минных заграждений, расположение которых было секретным.

Границы минных постановок были нанесены на карту, которая у лоцмана «Ленина» лейтенанта Ивана Свистуна была при себе. Вот только воспользоваться картой он не смог. Маяки по случаю военного времени не работали, а компас безбожно врал, показывая на срочно установленную рядом с мостиком зенитную пушку. Ориентироваться можно было только по берегу, слабо различимому в 3 милях с левого борта. Лоцман Свистун ошибся на десяток метров и попал на минную банку.

Вскоре после трагедии в Севастополе, до которого еще не дошли немцы, состоялся суд. Капитан 2 ранга Абаев свидетельствовал: «Лоцманом на пароход "Ленин" для дальнейшей проводки был назначен молодой лейтенант И. И. Свистун, недавний выпускник Ленинградского мореходного училища... Судоводитель из него мог получиться не скоро. Свистун не был готов к лоцманским проводкам в мирное время, а в военное тем более».

А почему тогда назначили? Этот вопрос трибунал не интересовал. Лоцмана осудили и в августе 1941 г. расстреляли. Реабилитирован Иван Свистун был только в 1992 г.