«Весь остальной Крым уже давно живет по графику». Что происходит с пресной водой на полуострове
Какое-то время запасы пополняли из водохранилищ и подземных источников, хоть и не хватало, но люди справлялись. Но в 2020 году ситуация стала критической. Ситуацию усугубило то, что было мало осадков, как следствие – засуха. В 2020 году правительство России утвердило план по бесперебойному обеспечению Крыма водой до 2024 года. Но результата нет: ситуация с водой тяжелая и в этом году, деньги идут на исследование недр и поиск новых источников.
Как живет полуостров без пресной воды
Село Скалистое, Бахчисарайский район. На домах местных жителей расклеены объявления с графиком, по которому автоцистерны привозят в поселок воду. Уже два месяца, как Скалистое полностью лишено центрального водоснабжения.
Воды нет ни в многоэтажных домах, ни в частном секторе. Для последних установлен лимит – не больше трехсот литров на дом. По выходным воду и вовсе никому не привозят.
В селе Аромат центрального водоснабжения и вовсе никогда не было, местные обходились водой из колодцев. Но этой зимой ее уровень резко снизился – теперь в поселок питьевую воду также привозят по графику. Но местные жалуются на качество воды.
"Привозят воду в общественный колодец, но она такая. Я бы ее не пил. Достал ведро воды, а там слизняки, и как-то неприятно стало. А в технических целях ее использовать нецелесообразно, потому что мне далеко ходить в общественный колодец", – говорит один из жителей Аромата.
Ситуация с водоснабжением на аннексированном полуострове стала критической в прошлом году. Малоснежная зима и небольшие осадки привели к засухе. В Симферопольском водохранилище значительно снизились запасы воды.
Раньше до 85% потребностей Крыма в пресной воде обеспечивала Украина через Северо-Крымский канал, соединяющий Днепр с полуостровом. Но сразу после аннексии Крыма Россией в 2014-м поставки воды на полуостров прекратили. Шесть лет Крым перебивался внутренними источниками, а в водохранилища начали закачивать воду из артезианских скважин. Но из-за засухи ситуация стала особенно сложной, говорит экс-министр курортов и туризма Автономной Республики Крым Александр Лиев.
"По Северо-Крымскому каналу приходило в Крым приблизительно миллиард 300 кб. м воды. На питьевые проблемы шли 10%. Все остальное шло на другие потребности Крыма, на сельское хозяйство, на промышленность. Так вот эта проблема – она не может быть решена за счет артезианов, ни за счет чего, кроме как за счет Днепра", – говорит Лиев.
Позиция официального Киева остается неизменной: вода в Крым попадет только после восстановления территориальной целостности Украины.
"Украина просто так поставлять воду в Крым не будет. Потому что мы не знаем, кому эта вода пойдет, – говорит первый президент Украины Леонид Кравчук. – Гражданам на полив, или военным заводам, или еще кому-то. За все несет ответственность Россия. Когда Крым станет украинским, поверьте, вода туда пойдет как надо".
Чтобы справиться с нехваткой воды, подконтрольные Кремлю крымские власти хотят опреснять морскую воду, но для этого нужно построить специальные установки. Но в российском правительстве такой проект считают чрезмерно дорогим.
"Количество недовольных растет"
Журналистка издания "Проект" Екатерина Резникова, которая живет в Севастополе, рассказала Настоящему Времени о том, как местные ощущают на себе нехватку воды, и настроениях на полуострове:
— Севастополь, наверное, самый счастливый город в Крыму. Здесь пока еще нет графика и воду подают круглосуточно там, где она была круглосуточно. Единственные ограничения, которые были введены – это было сделано еще в начале прошлого лета, – это для садовых товариществ. Насколько я знаю, дачные кооперативы в обычный летний период получали воду по графику, то есть круглосуточной подачи нигде нет. А весь остальной Крым уже давно живет по графику. В некоторых населенных пунктах вода бывает буквально по 15 минут в день – это все, что могут дать местные власти.
— По 15 минут в день, вы имеете в виду, она течет из крана? Надо набирать какие-то емкости для того, чтобы обеспечивать себе жизнь в течение дня?
— Да, люди действительно запасают воду в специальные емкости, устанавливают их. Некоторые приспособились ездить на естественные природные источники, еще пока незарегулированные: каптажи, родники, которые дают воду. Но этого хватает только на самые примитивные нужды: умыться, приготовить еду. А на то, чтобы принять душ, или о такой роскоши, как ванна, здесь давно уже не вспоминают.
— А кого при этом винят обычные жители?
— Обычные жители знают, по крайней мере те, кому больше 30 лет, что это засуха, поэтому первой, кого обвиняли, – это Украину. Но сейчас уже люди начинают понимать, что, помимо Украины, у нас есть и внутренний враг – это страшно изношенные сети, которые, к сожалению, в тех темпах, которые требуются, никто не чинит. А в некоторых районах, как, например, в Ленинском районе Крыма, 90% воды утекает в почву до того момента, как доходит в краны жителей, потому что трубы дырявые.
— Скажите, как вообще полуостров отмечает седьмую годовщину оккупации, а позже и аннексию Крыма?
— Все очень по-разному к этому относятся. Многие люди радуются, и это связано с тем, что у многих действительно с 90-х годов была мечта воссоединения с Россией, но с той Россией, которая олицетворяла собой образ некоего Советского Союза.
Другая половина людей – я сейчас говорю о тех, кто ходил все-таки на референдум и голосовал за присоединение к России, – они разочарованы, потому что передел собственности, потеря имущества, потеря работы, потеря возможности говорить что думаешь, делать что думаешь, выражать свои мысли публично, конечно, [это] людей фрустрировало. Это разочарование, многие даже не могут себе открыто признаться в том, что они испытывают, но тем не менее уже понимают, что это никакой не праздник.
А для тех, кто не ходил на референдум, игнорировал его или голосовал против, такой поворот в сознании сограждан. Для многих это повод для радости, к сожалению. Они говорят: "Мы вас предупреждали, вот семь лет прошло, вы сами увидели".
— По вашим наблюдениям, внутренним ощущениям, количество тех людей, о которых вы говорите, которые ходили на так называемый референдум, голосовали за, а теперь стали разочаровываться, их количество растет или нет?
— Количество разочарованных, конечно, растет год от года. Проблема с водой, проблема с тем, что пропадает доступ для обычных граждан к береговой линии. У нас очень много, особенно на Южном берегу Крыма, появляется имений новой знати, каких-то новых мест, которые выкупаются олигархами, приближенными к Путину, и там перекрывается доступ к морю.
Многие разочарованы еще и событиями 2015-2017 годов, когда были массовые иски против простых людей, у них отбирали участки, якобы незаконно выданные властями при Украине, или те участки, на которые претендует Министерство обороны Российской Федерации, – якобы в целях обороны безопасности нужны прибрежные земли и пляжи и участки простых жителей.
Кто-то потерял бизнес, опять же, коронавирус – общая проблема для всех. Единственное хорошее, что здесь происходит, по словам многих, у кого спрашиваешь, – делают дороги, ремонтируют парки.
Подаст ли Украина воду в Крым?
Согласно Женевской конвенции, страна, которая оккупировала чужую территорию – а именно таковой Украина официально считает Россию, – должна обеспечивать жизнедеятельность там самостоятельно.
О том, намерена ли Украина подавать воду в Крым, на каких условиях и вообще рассматривает ли нынешняя власть такой сценарий, Настоящему Времени рассказал заместитель главы Министерства по вопросам реинтеграции временно оккупированных территорий Игорь Яременко:
– Мы считаем, что даже разговор о том, чтобы подавать воду в Крым, является бессмысленным до момента деоккупации.
– А почему?
– Потому что подача воды в Крым до момента его деоккупации не приведет к деоккупации Крыма. Абсолютно четко могу сказать, это мое личное убеждение и моих коллег, что поставка воды в Крым исключительно поможет Российской Федерации его удерживать и далее.
– Хорошо, аргумент ваших оппонентов: там люди, которых государство Украина считает своими гражданами, и они страдают. Не стоит ли им помочь?
– Это правда. Это действительно наши сограждане, но мы должны не забывать о том, что террористы всегда апеллируют к тому, что они захватили людей, и на этом основании требуют от власти пойти на те или иные уступки. Это нормальная практика. Российское государство ведет себя как классическое государство-террорист. Это касается не только воды в Крыму, это касается многих других вещей, например вопроса освобождения украинских граждан, которые незаконно удерживаются в местах лишения свободы. Это точно такой же самый принцип "вы пойдите нам на уступки, и тогда мы кого-то освободим". Как показывает практика, уступки террористам приводят к еще большим требованиям этих самых террористов и не ведут ни к чему хорошему. До момента оккупации воды в Крыму было достаточно, и существующих крымских ресурсов для обеспечения питьевой водой населения было абсолютно достаточно. 85% той воды, которая подавалась через Северо-Крымский канал, использовалась не для питья, она использовалась для сельского хозяйства, для экономики, для промышленного потребления, но никак не для использования в повседневной жизни. Поэтому и сейчас той воды, которая там есть, должно хватать. Проблема заключается в другом: Российская Федерация милитаризирует полуостров, наполняя его военными, наполняя его собственными гражданами, переселяя туда граждан Российской Федерации, что является преступлением в соответствии с международным гуманитарным правом, и по нашим оценкам речь идет уже о не менее чем 300 тысячах людей, которые были туда переселены. Вот это то, за что отвечает Российская Федерация. Если она прекратит это делать, выведет свои войска, воды будет достаточно.
– Что делает украинская власть для того, чтобы, ну уж не знаю, как это сформулировать точно, перетянуть на свою сторону местное население, которое все же в большинстве своем поддерживало тогда Российскую Федерацию?
– Мы об этом не знаем, давайте будем откровенны. Я бы хотел напомнить всем тем, кто забыл семь лет спустя, что на территории Крыма не было никакого референдума, говорить о каком-либо референдуме после того, как туда были введены войска Российской Федерации, и вообще о каком-либо опросе под дулами мне кажется абсолютно несерьезным. Я хочу еще раз напомнить документ, который был подписан 18 марта 2014 года, и подписывал его президент Российской Федерации с тремя господами, которые на самом деле никого не представляли, не имели права представлять, и если вспомнить, кто эти господа, то самым интересным из этой троицы является господин Чалый, который якобы подписывал документ о якобы вхождении Севастополя в состав Российской Федерации, но при этом он был избран поднятием рук на площади, и этот товарищ являлся гражданином Российской Федерации. То есть говорить всерьез о каких-либо референдумах так называемых или вообще говорить всерьез о каком-либо опросе после того, как 20 февраля 2014 года на территорию Крыма были введены российские войска, абсолютно несерьезно.
– Игорь, но я говорю не о так называемом референдуме, я тут как раз не спорю в этом плане, ни о каких социологических опросах, но у каждого гражданина Украины, у многих по крайней мере, есть там друзья, родственники, знакомые. Уже после оккупации я была дважды в Крыму, когда снимала материалы о судах над крымскими татарами, я там общалась не только с крымскими татарами, которые очень лояльно настроены по отношению к Украине, но и с местными жителями, которых большинство, все-таки настроенных категорически против. Я это беру даже из собственных ощущений. Вот я говорю об этих людях – и что государство Украина делает для того, чтобы перетянуть их на свою сторону?
– Во-первых, мы сейчас занимаемся тем, что разрабатываем законопроект о переходном периоде так называемом, это законопроект, который призван дать ответы на банальные вопросы тех людей, которые сейчас проживают на временно оккупированной территории: что будет после того, как территория будет освобождена. За семь лет, на самом деле, это де-факто первая попытка дать ответы на очень, с одной стороны, простые, а с другой стороны, очень сложные вопросы, что будет. Это и есть наш ответ на вопрос о том, что мы делаем: мы пытаемся объяснить простым гражданам Украины, что, во-первых, они такие же самые граждане, как и все остальные, мы никоим образом от них не отказываемся, не отворачиваемся, мы понимаем, что эти люди являются заложниками террористов, и, соответственно, мы стараемся к ним относиться как к заложникам террористов. Безусловно, среди тех, кто проживает на временно оккупированных территориях, есть люди, которые в той или иной степени сотрудничают с оккупационной властью, и тут мы точно так же хотим дать ответ на вопрос "какая степень ответственности за это сотрудничество будет после освобождения?". Для того чтобы, допустим, пожарный, который выполняет свою работу и тушит пожар, был абсолютно спокоен, что его не будут преследовать за то, что он выполнял свою работу.