Самарский нейрохирург планирует внедрять новые методики лечения в Крыму

Заслуженный врач РФ, доктор медицинских наук, профессор, академик академии медикотехнических наук Владимир Попов в этом году отметил 75-летний юбилей. Он прошел Афганистан, был тяжело ранен, а сегодня обучает самарских студентов всему тому, что знает и умеет сам.

— Владимир Семенович, как вы пришли в профессию?

— Почти случайно, хотя медициной интересовался с детства. Мы жили в Пестравке, мама работала сначала санитаркой, потом акушеркой. Ее первый муж был главным врачом районной больницы: очень интеллигентный, знающий cвое дело эстонец. К сожалению, он погиб, но мама много рассказывала об их совместной работе. Моя младшая сестра в последующем тоже стала врачом. А я мечтал рисовать. Окончив школу, поехал в Пензенское художественное училище. Не поступил и за компанию с одноклассником подал документы в Куйбышевский медицинский институт. Неожиданно для самого себя стал студентом-медиком.

— Интерес к новой специальности появился быстро?

— Первое время было трудно, душа рвалась к искусству. Мама грозила: бросишь институт — будешь солдатом. Наверное, только поэтому и остался. Со временем обучение захватило полностью. Еще на первом курсе пришел на кафедру психиатрии и попросил объяснить, как функционирует головной мозг. Мне сказали, что для этого надо освоить физиологию и анатомию, а затем уже заняться изучением работы высшей нервной системы. В общем, круг своих интересов — неврология, нейрохирургия, психиатрия — я обозначил для себя сразу.

— Как складывалась ваша карьера?

— После вуза мне предложили стать военным врачом и отправили в Забайкальский военный округ. Женился. Стал хирургом, после окончания военно-медицинской академии получил специальность нейрохирурга. Затем служил во львовском госпитале, где в лаборатории, которой руководил доктор медицинских наук Шерман, втянулся в экспериментальную научную работу. Мы занимались поиском лекарств, способных одновременно лечить травму головного мозга и последствия кровотечения, как нередко бывает у солдат на войне. Потом я отправился служить в Германию, но отпуск в течение пяти лет проводил во Львове, в экспериментальной лаборатории. Жена уезжала к родным в Сибирь, а я — к Шерману опыты ставить. Защитил диссертацию.

А вскоре началась война в Афганистане. Меня из сытой и спокойной Германии перевели в Ташкент, в Туркестанский военный округ. Лилась кровь, ребята гибли, но никто не говорил, что идет война. В газетах слова «боевые действия» брали в кавычки, как будто это учения, но раненые прибывали настоящие. Опыта лечения современных боевых ранений у нас не было, только научный материал, собранный военными врачами Великой Отечественной войны. Но за прошедшее время оружие стало другим. Мы искали новые методы обработки огнестрельных ран. Набирались опыта в полевых условиях

в Афганистане. Оперировали там и эвакуировали пострадавших в Ташкент.

— Самому пришлось воевать?

— Нашим оружием был скальпель, а задачей — своевременное оказание квалифицированной помощи раненым. Но были разные моменты, и мне приходилось как главному нейрохирургу решать и организационные задачи. За это я был награжден боевым орденом Красной Звезды, почетной грамотой от Михаила Горбачева за оказание интернациональной помощи и медалью «От благодарного афганского народа».

— В условиях боевых действий оставалось время для науки?

— Практически нет. Но тем не менее каждый вечер после оказания помощи пострадавшим я вел свои наблюдения, составлял выписки из историй болезней, искал новые способы лечения, делал фотографии. Был накоплен бесценный опыт лечения людей, раненных в голову огнестрельным оружием, который в какой-то степени пригодился уже в лихие 90-е, а затем в других локальных конфликтах. На этом

богатом материале была основана моя докторская диссертация.

— Чем занимается военный врач в мирное время?

— Я преподаю в Самарском медицинском университете «Реавиз». Но при этом и сам продолжаю учиться. Врач не имеет права останавливаться, он должен постоянно развиваться. Сейчас меня интересует, как лечить остеохондроз позвоночника, осложненный грыжами. Ввел в практику свой метод эндоскопического удаления. Это очень эффективная методика — грыжу, причиняющую адскую боль, убирают через прокол, практически без разреза. Вообще работы много. Как инвалид войны — в Афганистане я подорвался на мине — недавно лечился в Крыму. Отдых там замечательный, слов нет: солнце, море. Но медицина находится в плачевном состоянии. Не хватает узких специалистов, чтобы записаться на прием, люди занимают очередь в четыре утра. Я решил, что там нужна моя помощь. Списался с крымскими афганцами, будем внедрять там современные методики лечения и реабилитации больных и лиц с последствиями ранений.