Артели кулачных бойцов: зачем их создавали в русских деревнях

При описании русского кулачного боя «стенка на стенку» обычно говорят, что одна деревня или улица билась против другой. Однако участники драки далеко не всегда объединялись по географическому признаку. В некоторых регионах страны деревенские мужчины создавали особые сообщества кулачных бойцов – артели.

Артель: мужское братство

История мужских воинских союзов у восточных славян уходит в глубину веков. Литературовед Владимир Пропп обнаружил в русских народных сказках множество мотивов, восходящих к обрядам инициации в закрытых воинско-охотничьих обществах языческой эпохи. На Руси в разное время бытовали такие формы объединения, как княжеские дружины, ватаги ушкуйников, отряды казаков (сумы).

В условиях централизованного Московского государства единственной легальной формой мужских союзов остались артели. Согласно словарю Владимира Даля, артель – это «товарищество за круговой порукой, братство, где все за одного, один за всех; дружина, соглас, община, общество, товарищество, братство, братчина, для общего хозяйства и особенно пищи, также для работы сообща и раздела заработков».

Традиционный взгляд на артели рассматривает их прежде всего как профессиональные и экономические объединения. Дореволюционный исследователь Андрей Исаев в монографии «Артели в России» перечислял группы работников, объединявшихся в артели: бочары, бурлаки, плотники, маляры, каменщики, охотники, рыболовы и другие.

Однако само словоупотребление показывает, что эта форма организации не всегда носила сугубо мирный характер. «Артелями» могли называться и стаи волков, и разбойничьи шайки. Для членов артелей было вполне естественным постоять за товарищей в случае конфликта. Некоторые артели, например, артели извозчиков, создавались как раз в первую очередь ради безопасности. Неудивительно, что артельщики участвовали и в кулачных боях – традиционной русской забаве. Кулачные бойцы группировались в боевые ватаги по самым разным принципам, поэтому драка «артель на артель» никого не удивляла.

В литературе упоминаний об этом немного, но они есть. Например, в воспоминаниях тульского купца Абрама Булыгина (вторая половина XVIII века), описана возглавляемая им артель музыкантов и плясунов, которая участвовала в кулачных боях.
«В кулачных боях великим полководцем бывал, пятью стами двух тысяч побивал. Эти люди у меня в команде бывали, из которых мы один на один биться посылали», – хвалился Булыгин.

Как непревзойдённые кулачные бойцы славились члены бурлацких артелей. При наличии нескольких конкурирующих артелей подрядчик часто назначал публичный кулачный бой между ними. Такая практика существовала в Рыбинске, «столице бурлаков». Не случайно в произведении поэта XVIII века Ивана Баркова «Ода кулашному бойцу» персонажем является именно бурлак.

Тайны «рукопашных» артелей

В некоторых регионах бытовали артели, созданные преимущественно для кулачного боя. Об этом стало известно благодаря полевым исследованиям историка и этнографа из Твери Григория Базлова. В 2002 году он защитил кандидатскую диссертацию на тему деревенских артелей кулачных бойцов Северо-Западной Руси. В местных деревнях такие артели называли «ватагами», «партиями», «шараевками», «галахами». В крупных сёлах могло быть по несколько подобных сообществ.

«Традиция мужских артелей – это несколько видоизменившаяся культура родовых боевых групп, которые складываются ещё в период присваивающего хозяйства и позднее, при переходе к хозяйству производящему, консервируют многие культовые обычаи охотников-промысловиков и вольных повольничьих боевых (например, ушкуйных) дружин», – отмечает Базлов.

Артели имели чёткую структуру. Во главе стоял атаман («утаман»), у которого имелись помощники. Были члены артели с особыми боевыми функциями: «расписные драчуны», «халявщики», «заводилы». В состав артели обязательно входил музыкант – в этом историки видят наследие скоморошьей традиции.

При приёме в боевую артель юноша должен был пройти обряд посвящения. При этом употреблялись эмблемы тотемного животного, например, волка или медведя. Часто надевали символическую медвежью шкуру. Популярной ритуальной пляской была традиционная для кулачных бойцов «пляска горбатого», символизирующая единство человека с медведем. Григорий Базлов считает такие пляски «военным танцем» и формой боевой подготовки.

По версии тверского историка, внутри артелей складывались особые системы кулачного, ножевого, палочного боя, приёмы которых устно передавались в узком кругу лиц. Отдельные боевые элементы разучивались и отрабатывались опять же в форме пляса. Помимо всего прочего, в этом был элемент маскировки. Артельщики мерились силами во время кулачных боёв, приуроченных к праздникам. Часто дрались с артелями из соседних округов. Во многом это объяснялось традицией брать жён из соседних деревень – девушку приходилось буквально «завоёвывать» с боем.

Упадок мужской бойцовской культуры на Руси связан с политикой советского правительства, разрушившей традиционные формы сельского быта в 1920-1930-х годах. Сыграла свою роль и развернувшаяся в эти годы «борьба с хулиганством». Однако на северо-западе России традиция кулачного боя местами дожила до 1950-х годов. Последние живые участники бойцовских артелей смогли рассказать о своём опыте исследователям в 1980-2000-х годах. Одним из носителей традиции был Иван Кульков из деревни Моляково Тверской области.

«Нас, пацанов, собирали старшие ребята, мы брали с собой палки и шли на поляну в лес заниматься», – рассказывал он.
Артельщики разучивали определённые удары, приёмы освобождения от захватов. По словам Кулькова, схватки внутри артелей происходили в избах по вечерам. Во время драки тушили свет, а гармонист при этом продолжал играть. А вот столкновения между членами разных артелей могли быть случайными – и довольно жестокими.

Добавим, что организации, называющие себя «артелями рукопашного боя» и претендующие на аутентичную реконструкцию древних практик, существуют сегодня в разных регионах России.