«Может, в Украину захотела? Может, тебя путинская политика не устраивает?»

Думали, хоть в Украине покой будет. Но здесь чиновники на местах еще меньше боятся наказания, чем в России, говорит 31-летняя Наталия Полуектова. Вместе с детьми и мужем из-за антипутинских убеждений покинула город Рубцовск Алтайского края в России. В марте прошлого года поселились в селе Мурованое Старосамборского района на Львовщине. До сих пор не могут получить статус беженцев.
В понедельник под обед Наталия садится в Старом Самборе на львовский автобус, который едет в ее село. В райцентре торгует на базаре одеждой. Женщина с большим черным кульком пробивается в конец салона.
Хотела раньше домой поехать. Кушать нечево, так с работы отпросилась. Хозяйка отпустила знает нашу ситуацию, Наталия пытается говорить на украинском. Дети уже щебечут на украинском. Слава Иисусу Христу! как у родных выходит.
До Мурованного больше 30 км. Маршрутку трясет на выбоинах.
В России еще не такие дороги видели, рассказывает на заднем сидении Наталия. Но это самая мелкая проблема. В стране ежеминутно пропадают дети. Их продают, скрывают, требуют выкуп.
Денег у людей нет. Вам до нашего кризиса далеко. Я работала в Рубцовском индустриальном институте лаборантом. Зарплата 5600 рублей (1200 грн. "ГПУ"). Литр молока 80 рублей (28 грн. "ГПУ"), колбаса 300 (105 грн. "ГПУ"). Коммунальные до 6 тысяч тянут.
О маленьких зарплатах у нас говорить запрещено. Как-то попыталась в деканате возмутиться из-за этого. Сначала вежливо объяснили, что это не мое дело. Потом начались легкие оскорбления: может, в Украину захотела, может, тебя путинская политика не устраивает? Ясно, что не устраивала. Этого никогда не скрывала. И была изгоем в институте.
У нас профессора на лекциях могли студентам рассказывать о фашистах-бандеровцах, как те едят детей и убивают стариков. Одному такому профессору Игорю Попову сказала: что вы людям мозги промываете! На другой день мне урезали зарплату. Должны были что-то менять.
Идею с переездом поддержал гражданский муж Наталии Алексей Дячков, 37 лет. Вместе воспитывают ее 10-летнего сына Илью и 6-летнюю Милану, дочь Алексея. Оба от первых браков. Также Дячков заботится о племяннике Ярославе, 7 лет. Его отца, брата Алексея, посадили в тюрьму за убийство.
Во время аннексии Крыма в Рубцовске все вышли на марш "Крым наш". Алексей единственный на нем сказал, что Крым территория Украины. Вечером позвонил знакомый из милиции. Рассказал, что на Лешу готовят дело. Если не покинем страну, посадят. Дела в России умеют шить. Никто не сидит за политическое найдут для тебя криминал.
На остановке в Мурованном к автобусу подходит Алексей. Берет у Наталии сумку. Целуются. Подворье семьи неподалеку от сельского совета, почти в центре.
Что у вас с тем домом, решили вопрос? встречает на дороге сельский председатель 57-летний Ярослав Дидун.
Должны еще 1200 долларов. Только после этого пропишет, отвечает на ходу Алексей. Ведет по разбитой бетонной дорожке к старому деревянному дому. Двор неогражден. Высохшая трава нескошенная. Из приоткрытых дверей каменного сарая вываливается разбросанная солома. Рядом раскрыты пустые клетки для кролей.
Из хозяйства коза, кот и пес. Кролей собака подавила, Алексей гладит белого лабрадора. На корову еще не собрали. Козы раньше хватало. Теперь старая, молоко дает, как удастся. Вчера горшочек надоили.
Над входной дверью веранды висит сине-желтый флажок. В доме прохладно. Стены потрескавшиеся, облупливается штукатурка, старый пол прогнил, доски скрипят. Наталия ставит на электроплиту чайник. Готовит кофе с молоком. В пустой шкаф выкладывает из пакета полкило мелких макарон и пшеничной крупы.
Сейчас почти ничего не заработала, объясняет мужу. С каждой проданной вещи на базаре могу себе взять 10 гривен. Как повезет, 100 гривен заработаю в день. А бывает ничего. Немного люди помогают, отодвигает на полу синий таз с несколькими мелкими картофелинами, которые мокнут в воде. В том году ничего не уродило. Картошка как фасоль. С себя почти все вещи продала. Оставили телевизор, компьютер, телефон. Алексей никак работу не найдет. Здесь люди на заработки в Польшу едут, а у него паспорта нет. Но главное сейчас детей прописать, чтобы их у нас не забрали. Ярослав находится под опекунством Алексея. В Рубцовске из тюрьмы вышел его отец Максим, младший брат Алеши. Подает претензии на малого.
Почти не знает ребенка. Да и не нужен он ему, садится за стол пить кофе Дячков. Я о парне забочусь с рождения. Из роддома забирал. Максима посадили за убийство. Сковородкой забил мужчину, который залез в его дом красть. Мать от Ярослава отказалась. Я тогда еще был в первом браке. Когда через год родилась Милана, жена от нас ушла не имела совсем материнского инстинкта.
Мужчина идет показать детскую комнату. Трое детей ютятся на небольшом старом диване в узкой комнате. Смотрят мультфильмы на плазменном телевизоре. Почти в один голос здороваются на украинском.
Ребята, покажите трезуб, говорит отец.
Дети показывают прически над ухом у каждого вибрит украинский герб.
Малые с самого начала чувствуют себя украинцами, добавляет Наталия. В школе с бандеровскими или сине-желтыми лентами ходят. Но дети все равно обижают то сепаром назовут, то толкнут, потому что "ты путинский".
Илья подрался недавно с мальчиком из девятого класса, который его травил. Сам в четвертом учится, и не боялся. Милана заявила: мам, может, Обаме напишем, раз нас здесь не хотят. Потом задумалась и говорит: ну как мы уедем отсюда, если страна в опасности. Нам ее защищать нужно.
"Я раскрыл миллионные коррупционные дела мэра"
В Украине мы никто, документов никаких не имеем, говорит Алексей Дячков. Со статусом беженцев или политических беглецов было бы проще. Но в миграционной службе говорят, что мы не имеем отношения к политике. В России я раскрыл миллионные коррупционные дела нашего мэра Ионова. Стал невыгоден чиновникам. А в миграционной говорят: может, вам вернуться в Россию проще? Я вернулся бы и даже не прочь сесть. Власть рано или поздно изменится. Поэтому 25 лет не успею отсидеть. Но что с детьми будет?
Старосамборская райгосадминистрация ведет переговоры относительно моего Ярослава с Россией страной-агрессором. Спросил у чиновников: как так? Спокойно ответили: он что, тебе ребенок? Не ребенок. Заберем в приют, если будешь много бегать.
Несколько недель назад Алексей Дячков получил письмо из России требуют передать ребенка биологическому отцу.