Россия ответит союзом с Китаем и Ираном на попытки США дестабилизировать Афганистан

Россия может стабилизировать Афганистан через союз с КНР, Ираном и Пакистаном в ответ на попытки США двинуть туда джихадистов.

Новая администрация США во главе с Джо Байденом постарается развернуть экспансию ближневосточных джихадистов в Афганистан. Однако Москва сможет удержать регион от сползания в хаос, организовав союз с Тегераном, Пекином и Исламабадом.

К таким выводам пришел обозреватель ФАН, проанализировав ситуацию, складывающуюся вокруг Афганистана.

Восток — дело тонкое

25 января достоянием СМИ стала информация, согласно которой глава политического офиса радикального движения «Талибан» (террористическая организация, запрещенная в РФ) на межафганских переговорах в Дохе мулла Абдул Гани Барадар прибыл в Тегеран. До этого он успел провести в декабре в пакистанском Карачи консультации с главой комиссии «Талибана» в афганской провинции Дайкунди Тором Зайнуллой. Очевидно, что в Тегеран мулла «нагрянул» не просто так, а для координации совместных действий с иранцами на территории Афганистана.

Напомним, что согласно решению Верховного суда Российской Федерации от 14 февраля 2003 года движение «Талибан» было внесено в Единый федеральный список организаций, признанных в соответствии с законодательством РФ террористическими. Но это ничуть не мешает Тегерану и талибам выступать единым фронтом против Вашингтона и его сателлитов: старинное правило «враг моего врага — мой друг» в XXI веке никто не отменял.

При этом для России, классифицирующей талибов как террористов, Иран является ситуативным союзником не только в Сирии, но и в Афганистане. Плюс к этому еще в декабре 2017 года министр иностранных дел России Сергей Лавров четко дал понять, что Москва готова контактировать с талибами, если это позволит убедить последних начать переговоры по мирному урегулированию в Афганистане.

Разберемся в мотивах поведения Тегерана и Москвы и попытаемся понять, какие угрозы для России несут процессы на территории Исламской Республики Афганистан.

Афганистан, в силу своего географического положения, всегда был уникальной стратегической точкой пересечения транзитных и торговых путей между Востоком и Западом. Однако в силу этнической пестроты и многообразия собственного населения это государство никогда по-настоящему не было единым. Зато даже маломальский контроль над афганской территорией позволял контролировать точку входа в Центральную и Среднюю Азию, а также влиять на все государства вокруг.

Неудивительно, что с древнейших времен Афганистан превратился в своеобразное яблоко раздора, владеть которым хотели очень многие. Но такое обладание зачастую стоило настолько дорого, что цена оказывалась не по карману даже крупным империям. Бедность местной инфраструктуры завышала до небес стоимость размещения в Афганистане крупных воинских контингентов, а малые подразделения могли защищать только самих себя, да и то не очень успешно.

Все это выливалось в бесконечную игру разнообразных держав вокруг Афганистана, пытающихся за счет инвестиций в «бездонное» южноазиатское государство получить возможность влиять на страны, граничащие с афганскими территориями. Правила этой игры мало изменились за минувшие столетия, продолжая действовать и поныне.

В настоящий момент Афганистан несколько выпал из мировой повестки: США и Европа устали от черной дыры, в которую на протяжении последних 20 лет западные державы непрерывно направляли свои ресурсы ради установления в Кабуле демократии. Тем не менее, Афганистан ни в коем случае не потерял своей геополитической ценности. Значит в ближайшее время следует ожидать начала нового раунда острой конкурентной борьбы за возможность контролировать афганскую территорию — и визит видного представителя талибов в Тегеран тут весьма симптоматичен.

Однако не будем забегать вперед.

Шизофреническая картина

Современная история Афганистана до недавнего времени представляла собой своеобразное перетягивание каната между двумя крупнейшими державами — США и СССР. В конце концов, эта конкуренция за влияние взорвала Афганистан, лишив его каких-либо мирных альтернатив развития.

При этом в советском и американском подходах к решению афганской «задачки» присутствовала принципиальная разница. Если СССР, используя разнообразные преимущества Афганистана, например крупнейшие в мире запасы меди, редких металлов, алмазов и так далее, развивал местную инфраструктуру и пытался встроить это государство в экономическую систему социализма, то США взяли стратегический курс на создание из Афганистана некой химеры, страны-разрушителя, той точки, которая своим влиянием разрушала бы все вокруг. Заодно накануне начала гражданской войны в Афганистане, вполне светский Пакистан в ходе вооруженного переворота 1977 года поменял курс на военную диктатуру и религиозный радикализм. Все это были последовательные ходы американского правительства на ликвидацию национального суверенитета стран региона и увод их в исторический тупик.

В конце концов с подачи заокеанских дирижеров Афганистан стал центром радикального ислама — недаром именно на его территории «оперились» такие печально известные террористы, как Усама бен Ладен, Хаттаб и сотни их последователей. С начала 1980-х годов эта «поросль» начала проникать на территорию СССР. Кровопролитная гражданская война в Таджикистане, которую удалось прекратить лишь совместными усилиями России и Узбекистана, была развязана именно радикальными исламистами — выходцами из Афганистана. Попутно радикалы, взращенные в этой стране, начали расползаться по Балканам, Кавказу, Ираку и Сирии.

27 сентября 1996 года талибы взяли Кабул и основали т. н. Исламский Эмират Афганистан. Вместе со стартом репрессий, которые они развернули против сторонников светского государства, в стране стала выстраиваться деструктивная серая экономика, основанная на производстве и торговле наркотиками, транзите всевозможной контрабанды и экспорте радикализма. Окончательные формы это явление приняло в начале 2000-х, когда контроль над страной перешел к западной коалиции во главе с США, а американские спецслужбы принялись плотно курировать афганский наркотрафик. Чем они, кстати, занимаются до сих пор.

Подобные схемы, когда легальная экономика замещалась криминальной, основанной на производстве и транзите наркотиков, продажи оружия и так далее, американцами были отработаны еще в Латинской Америке. Таким образом, США последовательно формировали страну-химеру, которая устроила гражданскую войну по всему периметру собственных границ и в итоге вывела свою разрушительную деятельность на международный уровень.

Соединение деструктивных мер по созданию криминальной экономики, с формированием мирового центра производства опиатов, а также наивными ожиданиями касательно построения демократии в стране победившего религиозного радикализма, дало вполне закономерные результаты. Замирить страну не получилось даже спустя несколько лет после того как американцы со товарищи вроде бы наголову разгромили талибов.

В 2014 году начался вывод из Афганистана контингента войск НАТО, и «Талибан» легко вернул утраченные позиции, захватив контроль над большей частью территории страны. Заметим, что уровень потерь американцев и их союзников в Афганистане значительно превышал потери США и коалиции в Ираке.

Сторонним зрителям на протяжении последних двух десятков лет приходилось наблюдать откровенно шизофреническую картину. С одной стороны, США и их союзники несли в Афганистане большие потери и вкладывали сотни миллиардов в сохранение своего присутствия на афганской территории. С другой — те же американцы крышевали международную сеть наркоторговли и опекали, а в ряде случаев прямо выводили из-под удара радикальных исламистов.

Последнее привело к тому, что крупнейшие полевые командиры афганских боевиков, по совместительству — владельцы опиумных плантаций и каналов наркотрафика, сейчас преспокойно проживают в США, Британии и Западной Европе.

По одну сторону баррикады

Радикальные «добровольцы», которых США в свое время импортировали из Афганистана в Сирию, создали еще более деструктивное крыло религиозного радикализма — «Исламское государство» (террористическая организация, запрещенная в РФ). После чего данное течение бумерангом вернулось в Афганистан, еще более усложнив ситуацию в стране и регионе. Нетерпимость сторонников ИГ в отношении других религиозных течений, в первую очередь шиитов, которые составляют до 20% населения Афганистана, поставило эту страну на грань новой гражданской войны.

Для Москвы Афганистан после распада СССР превратился в источник деструктивного влияния — причем не только в силу наркотрафика, захлестнувшего нашу страну, но и из-за опасности дестабилизации всей Центральной Азии. Это обстоятельство вынудило Россию держать в Таджикистане (201-я российская военная база) и Киргизии (авиабаза Кант) довольно значительные воинские контингенты, нацеленные на удержание ситуации под контролем в критический момент.

Но, конечно, дестабилизирующий афганский фактор вызывает озабоченность не только у Москвы. Дело в том, что в 2010-е годы Афганистан стал ареной скрытого противоборства за контроль над регионом между США и Ираном. Протяженная афгано-иранская граница позволяла Вашингтону «транслировать» диверсионную войну на территорию Ирана, и этого «второго фронта» (наряду с иракской границей) режим аятоллы не мог себе позволить.

Угрозе с афганской территории Корпус стражей Исламской революции и иные иранские силовые структуры противопоставили шиитские военно-политические организации и милицию, которые очень быстро стали значительной силой в регионе. Впоследствии эту силу Иран стал проецировать в Сирию и Ирак для борьбы с ИГ.

А что же Соединенные Штаты? Победа в ноябре 2016 года на президентских выборах в США Дональда Трампа сломала схему, десятки лет выстраиваемую американцами и их сателлитами в Афганистане. Новый президент умудрился обнулить всю американскую политику в регионе, нацелившись на полный вывод войск с афганской территории.

Несмотря на откровенный саботаж со стороны оппонентов, засевших в Лэнгли и Пентагоне, Трамп сумел в феврале 2020 года подписать с «Талибаном» мирное соглашение, которое предусматривало вывод американских войск из Афганистана и начало межафганского диалога. Показательно, что соглашение оказалось сепаратным — за его рамками остались как западная коалиция, так и официальное афганское правительство. Так или иначе, но запущенный Трампом вывод «джи-ай» породил в Афганистане определенный вакуум, который тут же был заполнен, пусть и в меньших масштабах… Да, разумеется, Ираном.

При этом Тегеран не стал претендовать на контроль над правительством и всей территорией Афганистана, ограничившись приграничными территориями. Тем не менее, влияние КСИР и других структур Ирана в Афганистане стало очень весомым. Иран превратился в своеобразного арбитра разновеликих сил внутри Афганистана, взяв на себя роль посредника во внутриафганском мирном процессе.

В большой политике также наметились серьезные подвижки. Все большую роль на афганском «поле» играет реализация Китаем своей глобальной концепции, которая замыкает в себе партнерские отношения с Пакистаном (здесь Пекин занял роль Вашингтона как стратегического партнера Исламабада), странами Центральной Азии и Ираном. Проще говоря, Афганистан сейчас рассматривается Поднебесной как важный фрагмент глобальных транзитных путей, связывающих Китай с Европой через Центральную Азию. Естественно, китайцам в Афганистане выгодна стабильность, а не продолжение дестабилизации, поэтому они через Исламабад и Тегеран прилагают усилия к умиротворению этой территории.

Как видим, Москва, Тегеран, Пекин и Исламабад в отношении Афганистана оказались по одну сторону баррикады, тогда как Вашингтон — по другую.

Время для союза

Фактором, который может одномоментно «пустить под откос» намечающийся внутриафганский диалог, является намерения новой администрации пусть и грязно, но все же победившего на выборах Джо Байдена. В ней очень много людей из эпохи Барака Обамы, когда-то приложивших немало усилий к превращению Афганистана в то самое государство-химеру. Понятно, что им захочется по возможности вернуть Кабул в реалии дотрамповские, что неплохо впишется в уже озвученные Байденом тезисы об активном возвращении США в большую политику, а также о ренессансе Pax Americana в новой редакции.

Судя по всему, Афганистану отведена в этих планах особая роль. Тем более что именно в этой стране, фокусируется точка влияния на стабильность Центральной Азии, Иран, а также на региональные интересы России и глобальную торговлю Китая. Все эти пересечения идут через лоскутное одеяло Исламской Республики Афганистан, разнообразной по этническому, религиозному и клановому признаку.

Какие из этого следуют выводы?

В начале 2021 года Афганистан представляет собой «кипящий котел на малом огне», но это может поменяться в любую минуту. Хрупкий компромисс держится на ситуативных договоренностях сторон, в которых пока нет бенефициара масштабной войны. Но малейший дисбаланс сил незамедлительно приведет к обострению конфликта. Вслед за этим Афганистан с высокой степенью вероятности превратится в арену действия ИГ. На протяжении шести лет джихадисты последовательно наращивали свое влияние в богатых полезными ископаемыми странах Африки, так что скорая смена вектора распространения ИГ давно назрела. В погоне за ренессансом Pax Americana Байден вполне способен создать условия для усиления джихадистов на территорию Афганистана, Пакистана, Таджикистана и Узбекистана.

Заметим, что Центральная Азия дала ИГ наибольшее количество фанатиков. Несмотря на ту бойню, которую джихадистам устроили Москва, Тегеран и Дамаск на территории Сирии, количество последователей ИГ, имеющих боевой и диверсионный опыт, до сих пор исчисляется десятками тысяч. Активный разворот игиловцев в сторону Афганистана, реализованный не без помощи из-за океана, способен буквально взорвать регион, причинить немало головной боли Москве, ослабить позиции Ирана и нанести удар по китайским планам. Первое, второе и третье полностью отвечает интересам США. Значит Вашингтон почти неминуемо постарается реализовать план экспансии ИГ в Афганистан — со всеми вытекающими для региона последствиями.

Эффективно противостоять такому сценарию может только коалиция в составе Москвы, Тегерана и Пекина. Это дает право говорить о необходимости создания объединенной военной инфраструктуры России, Ирана и Китая, а также включения в это трио Пакистана как ассоциированного союзника и участника активного военно-технического сотрудничества. Созданный по периметру афганской территории пояс из российско-ирано-пакистано-китайских военных баз не только позволит стабилизировать ситуацию в Афганистане, но и даст возможность России усилить свои позиции на Южном Кавказе, Каспии и Ближнем Востоке.

Как нам кажется, время для создания такого союза и «пограничного кордона» вокруг Афганистана вполне настало.