Генерал Михаил Дроздовский: последний рыцарь Российской империи
Офицер императорской армии Михаил Дроздовский был одним из немногих лидеров Белого движения, для кого долг перед Отечеством был превыше личных амбиций. Полководческое дарование Дроздовского могло позволить Добровольческой армии добиться гораздо большего, если бы не его нелепая смерть.
Своенравный, но отважный
Михаил Гордеевич Дроздовский – потомственный военный. Его отец, Гордей Иванович Дроздовский, принимал участие в Крымской войне, где проявил себя в легендарной обороне Севастополя и битве на речке Черной. Он прошел путь от унтер-офицера до генерал-майора царской армии, за боевые заслуги был отмечен пятью орденами.
Правда, его сын первое время не отличался прилежанием в учебе. Преподаватели кадетского корпуса отмечали в Михаиле черты, не красящие будущего военного – лень и своенравие. Однако он вскоре взялся за ум, больше преуспел в точных, чем в гуманитарных науках. Как магнитом его влекло в гимнастический зал, где он часами напролет занимался фехтованием и атлетикой, а еще много ездил верхом и стрелял.
Во время войны с Японией Михаил Дроздовский был командирован в 1-й Сибирский корпус Маньчжурской армии. В каждом бою он проявлял немалую отвагу и сноровку. У населенного пункта Сумапу боец получил ранение в бедро, следствием чего стала легкая хромота, которая не покидала его всю жизнь. За отличную боевую службу поручик Дроздовский был удостоен ордена Св. Анны IV степени с надписью «За храбрость».
Следующей войны Дроздовский ждал 7 лет, однако начальство пресекло его инициативу отправиться на Балканы, чтобы помочь братьям славянам в борьбе против Турции. В мае 1913 года приказом Генштаба его направляют в Севастополь. Здесь он с головой окунается в новые увлечения – авиацию и мореходство. За время обучения в Офицерской школе авиации Дроздовский совершил 12 вылетов, проведя в общей сложности в воздухе около 12 часов. Не раз участвовал в морских учениях, погружался в Черное море в подводной лодке.
Первые успехи
Начало мировой войны капитан Дроздовский встретил в штабе Северо-Западного фронта, откуда он всеми способами пытался вырываться на передовую. Наконец, после неоднократных просьб он обрел место в штабе 27-го армейского корпуса, а с получением в марте 1915 года звания подполковника был назначен начальником штаба 64-й пехотной дивизии. Здесь ему в полной мере удалось реализовать свои таланты.
В отличие от многих начальников штабов Дроздовский предпочитал проводить больше времени не за схемами и картами, а на полях сражений. Он был требователен к себе, строго спрашивал с подчиненных. На передовой командир готовил позиции, занимался организацией наступления, когда нужно, сам вел в бой вверенные ему части. В августе 1915 года он с сотней бойцов сумел отвевать у германских войск, которые угрожали флангу 26-го корпуса, переправу и удерживал ее от превосходящих сил неприятеля до подхода подкрепления.
Личная безопасность для Дроздовского не значила ровным счетом ничего, если речь шла о судьбе боевой операции. Во время тяжелых и кровопролитных боев в Карпатах, в ходе которых русские части намеревались выйти к Среднедунайской низменности, он постоянно находился в авангарде войск. Один из сослуживцев Михаила Гордеевича вспоминал: «Когда передовые цепи под действием смертоносного огня в упор, захлебнувшись, залегли перед проволокой, подполковник Дроздовский, приказав двинуть на помощь новый резерв, поднял залёгшие цепи, и с криком «Вперёд, братцы!», с обнажённой головой бросился впереди атакующих».
В сентябре 1916 года в одной из таких отчаянных атак Дроздовский был тяжело ранен в правую руку. На лечение ушло несколько месяцев, но рука так до конца и не восстановила свои функции. Вердикт врачей стал для бравого военачальника шоком: «к несению дальнейшей строевой службы не годен». И все же Дроздовский убедил Генштаб, что может быть еще полезен действующей армии. Его отправили на Румынский фронт на место начальника штаба 15-й пехотной дивизии.
Смута
В апреле 1917 года Дроздовский вступил в командование 60-м Замосцким пехотным полком. Казалось бы, осуществилась его долгожданная мечта – возглавить армейское подразделение. Однако новоиспеченному полковнику назначение не принесло морального удовлетворения. Горькие вести приходили из тыла – Россия охвачена революцией. Его воротило от того, как люди, бывшие еще вчера убежденными монархистами, «пресмыкаются перед чернью». Но что еще страшнее, революционными идеями постепенно заражался фронт.
Дроздовский как мог поддерживал порядок и дисциплину, однако с каждым разом ему становилось все тяжелее поднимать солдат в бой. В начале августа 1917 года при контрнаступлении немцев он столкнулся с массовым оставлением позиций бойцами полка, при этом беглецы бросали на произвол судьбы своих раненых товарищей. Ответ Дроздовского был жестким: дезертиров били палками, некоторых показательно расстреляли. В дальнейшем всякая попытка к бегству пресекалась огнем установленных позади позиций пулеметов.
После Октябрьского переворота даже самые крутые меры уже не могли остановить развал армии. Дроздовский, к тому времени начальник 14-й пехотной дивизии, складывает с себя все обязанности и уезжает в Яссы. На фронте прошел слух о формировании генералом Алексеевым новой армии, которая должна была положить конец революционной смуте и продолжить войну с Германией. Все добровольцы, согласно плану Алексеева, должны были концентрироваться на Дону, пока еще свободном от большевиков.
Дроздовский надеялся на помощь штаба Румынской армии и убеждал генералитет создать добровольческие части для борьбы с большевизмом. Получив отказ, он начал формирование собственного отряда: лично ездил по городам и вербовал заинтересованные офицерские кадры. К февралю 1918 года Дроздовскому удалось собрать отряд, основу которого составили штабные офицеры – в основном молодые фронтовики. Общая численность подразделения составила чуть более тысячи человек, включая врачей, медсестер и священников.
От Ясс к Дону
Одиссея Михаила Дроздовского началась 26 февраля 1918 года. На протяжении всего похода его отряд продолжал пополняться добровольцами: где-то 10 человек, где-то 50 – так набралась еще пара сотен бойцов. Командир жестко пресекал любое нарушение дисциплины и самоуправство, а встречавшиеся по дороге группы дезертиров или отряды красногвардейцев без промедления уничтожал.
Дроздовский был абсолютно неприхотлив в быту: ел то же, что и его солдаты, не позволял себе никаких излишеств. В то же время он мог быть снисходительным: не раз предоставлял он свою кровать измотанному добровольцу. Как писал историк Алексей Шишов, аскет Дроздовский «всегда — от Ясс до самой смерти — в одном и том же поношенном френче, с потёртой Георгиевской лентой в петлице».
К 21 апреля отряд достиг Ростова-на-Дону, в котором закрепились 25 тысяч красноармейцев. Тем не менее после молниеносного, но упорного боя дроздовцы сумели занять город. Опешившая администрация города стала спешно его покидать, а большевики в панике массово сдаваться в плен. Дроздовский потерял здесь около сотни бойцов и часть снаряжения. Лишь осознав, какими силами их атаковали белогвардейцы, большевистское командование вернуло контроль над Ростовом. Дроздовский был вынужден отступить в Таганрог.
Вскоре военачальник предпринял еще одно успешное наступление и вместе с казаками взял Новочеркасск. 9 июня 1918 года пополненный казачьими сотнями почти 3-тысячный отряд Дроздовского прибыл в станицу Мечётинскую, где и соединился с Добровольческой армией. Генералы Алексеев и Деникин высоко оценили оснащенность и боеспособность пришедшего к ним подразделения.
Последний бой
Добровольческую армию ждала серьезная реорганизация. В новой армейской структуре отряд Дроздовского превратился в 3-ю пехотную дивизию, в которой полковник стал бессменным командиром. Дивизия принимала самое непосредственно участие в успешных операциях на Кубани и Северном Кавказе, которые за считанные месяцы были очищены от большевиков.
В октябре 1918 года шли ожесточенные бои за Ставрополь. Дроздовский как и раньше лично вел своих бойцов в контрнаступление, но в одной из атак недалеко от Иоанно-Мартинского монастыря пуля все же зацепила его. Ранение казалось несерьезным – была повреждена ступня. Комдива тут же перевязали и по распоряжению Деникина отправили в военный госпиталь Екатеринодара, где работал квалифицированный медперсонал.
Однако хорошие врачи не могли компенсировать катастрофическую нехватку антисептических средств в госпиталях, обслуживавших Белую армию. Не было даже йода. У Дроздовского вскоре образовалось нагноение раны и начала развиваться гангрена. В полубессознательном состоянии его перевезли в больницу Ростова-на-Дону. Но время было упущено, сделанные операции не помогли. В первый день нового 1919 года Дроздовский скончался от общего заражения крови.
Незадолго до смерти Деникин произвел Михаила Дроздовского в генерал-майоры. В своих мемуарах Антон Иванович выражал глубочайшие сожаления по поводу потери такого талантливого командира. «В лазарете я видел, как томился он своим вынужденным покоем, как весь он уходил в интересы армии и своей дивизии и рвался к ней», – писал Деникин. Смерть Дроздовского словно подтвердила сказанную им фразу, в которой он «славную гибель» предпочел «позорному отказу от борьбы».