Люди перестали понимать, где любовь, а где безобразие
Люди перестали понимать, где любовь, а где безобразие. Например, одни считают, что, если ты меня любишь, значит, разрешай мне все.
А другие говорят: «Только тот, кто запрещает, тот и любит».
Вот и разберись теперь с этим.
Понимаете, люди расслабели, разжирели, утолстели, укомфортились, обнаглели до края, и все свои похоти называют любовью, и заставляют весь мир любить их похоти.
А раз их похоти люди не любят, значит, они жестокие, злые, средневековые и на позитиве не работают. Вот и разберись с ними.
Церковь не должна быть мультяшной. Мы не должны быть этакими веселыми капитошками.
У Церкви, как у матери, как у отца, есть право быть строгой.
Церковь может обличать человека, она может вслух называть его грехи для страха всех окружающих, как об этом пишется в Писании.
Она может отлучить кого-то от себя: «Ты недостоин молиться с нами. Выйди за двери», — то есть «оглашенные, изыдите».
Это не говорит о том, что Церковь перестала любить, или что она не умеет любить.
Просто современный человек сбил себе мушку прицела и поменял критерии.
Поэтому современному развратнику, сластолюбивому эгоисту часто невозможно объяснить, что такое настоящая любовь, и каковы ее критерии.
А они требуют, чтобы мы угождали им, чтобы мы исполняли их похотливые желания и хотелки, чтобы мы Самого Бога подстроили под них.
Помните, чем заканчивается сказка про рыбака и рыбку? «Хочу быть владычицей морскою, чтобы рыбка была у меня на посылках».
Вот логическое развитие злого бабкиного сердца всего лишь от разбитого корыта.
Дай бабке злой корыто — она попросит у тебя новую избу, потом избу каменную, потом дворянское столбовое звание, потом она захочет стать царицей, потом еще захочет, чтобы рыбка была у нее на посылках.
И такая бабка не одна, идет генезис развития греховных состояний сердца.
Современный человек стал эгоистом. Он Церковь не любит интуитивно. Он говорит: «Я не люблю ее, и не знаю, почему».
У него нет оснований для нелюбви, у него просто есть гордое сердце, отсутствие опыта, каких бы то ни было знаний.
Сердце у него раскормлено, как жирная пиявка, наевшаяся дурной крови.
Такое распухшее гордое сердце: «Я хочу! Надо так! Надо вот так!» Он теперь знает все.
В этом мире девальвировались разговоры о любви. Это слово стало непонятным.
Вы же знаете, что теперь любовью занимаются. Об нее ноги вытирают — о любовь, называют любовью то, что любовью никогда не являлось.
И говорить с человеком о любви очень тяжело.