ИНТЕРВЬЮ: Ведущий научный сотрудник Финансового университета при Правительстве РФ, доцент, почетный адвокат России ВАЛЕРИЙ БЕЛИК об абсолютном праве на свободу, Божественном источнике права и проблемах с «поправками» к Конституции РФ. Часть первая
Портал «Credo.Press»: На нашем Портале появился ряд публикаций с критикой прошлогодних «поправок» в Конституцию РФ с христианской точки зрения (например, ЗДЕСЬ и ЗДЕСЬ). А с Вашей точки зрения, для чего были эти «поправки»? В чем реально проявилось несовершенство, несоответствие времени старой редакции Конституции РФ?
Валерий Белик: Эффективность Конституции в демократически развивающемся государстве и обществе проявляется в степени её практической реализации, в качестве защиты интересов личности, прав, свобод и законных интересов человека и гражданина, которое она предоставляет. По мере развития общественных отношений возникает объективная необходимость совершенствования как самой Конституции, так и действующего законодательства. Но если целесообразность противоречит отдельным правовым предписаниям, то «следует в установленном порядке доказать необходимость реализации такой целесообразности вплоть до постановки вопроса об изменении или отмене правового предписания» — эту формулу известные юристы Анатолий Венгеров и Алексей Мицкевич вывели в своем совместном труде «Закон и законность в хозяйственной деятельности». — Изменение или отмена правового предписания — логичный и закономерный процесс. Но что важно в нем учитывать в первую очередь? — Во-первых, в интересах кого или чего конституционные реформы проводятся. Во-вторых, каким способом они осуществляются, кто участвует в их обсуждении: политические партии, общественно-политические движения, союзы, другие общественные объединения или лишь узкая группа непонятно как отобранных лиц. В-третьих, что дают новые конституционные реформы гражданам, народу, обществу и государству, каковы будут их последствия.
— Любая конституционная реформа затрагивает права, свободы и законные интересы граждан. Как на них повлияло принятие «поправок»? — Прежде всего, реформа должна быть направлена на укрепление основ конституционного строя страны, закреплённых в Основном законе. Для субъектов конституционного права, инициирующих проведение конституционных реформ в соответствии с ч.1 ст. 55 Конституции Российской Федерации, перечисление в Основном законе основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина.
Кроме того, в России не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина (ч. 2 ст. 55). Их ограничения допускаются федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо для защиты конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны и безопасности государства (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ).
Но спектр конституционных прав и свобод должен расширяться, а не ограничиваться государством в угоду интересам правящей элиты. Конечной целью, ориентиром должно стать создание фактического демократического конституционного строя, в рамках которого могло бы формироваться правовое демократическое государство, служащее интересам граждан и всего общества.
Как показывает российский опыт, из-за отсутствия баланса между интересами государства, граждан и общества, нежелания государства учитывать интересы граждан и их объединений большинство изменений в Конституцию оказались неэффективными и не учитывающими интересы гражданского общества, гарантий прав и свобод человека и гражданина.
Государственно-правовые институты защиты прав и свобод человека и гражданина в условиях коррумпированности аппарата государственной власти, включая судебную систему, не могут в полной мере обеспечить и гарантировать эффективную реализацию конституционных прав и свобод граждан и их объединений. Это подтверждается данными Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, которые свидетельствуют, что в 2018-2019 годах наблюдается увеличение числа нарушений конституционных прав и свобод граждан в России.
— Часто утверждают, будто поправка о приоритете Конституции РФ над нормами международного права возвышает страну, говорит об упрочении ее суверенитета…
— Увы, она лишает граждан России ещё одной гарантии защиты своих конституционных прав и свобод – международной. Тем более что внутригосударственные средства и способы защиты прав и свобод работают, мягко говоря, неэффективно. К тому же, положения главы 1 Конституции (о приоритете норм международного права) не могут быть изменены Федеральным Собранием Российской Федерации (ч. 1. ст. 135 Конституции РФ).
Россия ратифицировала ряд универсальных международных конвенций, включая Конвенцию «О защите прав и свобод» 1950 года, что предоставило право гражданам России обращаться в Европейский Суд по правам человека. Это было огромным достижением в сфере правозащитной деятельности.
— С Вашей точки зрения, какова вообще, так сказать, метафизическая основа права? Способны ли законы в принципе ограничить богоданную человеческую свободу?
— В земном порядке вещей грех и воздаяние часто не следуют непосредственно друг за другом, но бывают разделены многими годами и даже поколениями. «Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, за вину отцов наказывающий детей до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои» (Втор., 5:9-10). «Разведенность» преступления и наказания, с одной стороны, сохраняет за человеком свободу, а с другой — мобилизует людей разумных и благочестивых на особо внимательное изучение божественного откровения…
Библейские книги — древнейшие памятники письменного слова. Безусловно, они восходят к еще более раннему, дописьменному преданию, поскольку «дело закона» запечатлено Богом в сердцах человеческих (Рим., 2:15). Право — часть божественного Откровения: первые законоположения даются человеку еще в раю (Быт., 2:16-17). После грехопадения, которое есть нарушение человеком божественного закона, право становится границей, выход за которую грозит разрушением как личности человека, так и человеческого общежития.
Таким образом, право призвано быть проявлением божественного закона мироздания в социально-политической сфере. Вместе с тем, всякая система права, создаваемая человеческим сообществом, являясь продуктом исторического развития, несет на себе печать ограниченности и несовершенства. Право — особая сфера, отличная от смежной с ней этической сферы: оно не касается внутренних состояний человеческого сердца, поскольку Сердцеведцем является лишь Бог.
Однако поведение и действия людей являются объектом правовой регламентации, которая и составляет содержание законодательства. Право предусматривает принятие мер для принуждения к подчинению закону. Предусматриваемые законодателем санкции для восстановления попранного правопорядка делают закон объединяющим общество началом — до тех пор, пока, как это многократно случалось в истории, не опрокидывается вся система действующего права. Впрочем, без права никакое человеческое сообщество существовать не может, а потому на месте разрушенного правопорядка всегда возникает новая законодательная система.
Право содержит в себе некоторый минимум нравственных норм, обязательных для всех членов общества. Задача светского закона — не в том, чтобы лежащий во зле мир превратился в Царствие Божие, а в том, чтобы он не превратился в ад. Основополагающий принцип права: «Не делай другому того, чего не желаешь себе». Если человек совершил против другого неправедный поступок, то ущерб, нанесенный целостности божественного миропорядка, может быть восполнен через страдание преступника или через помилование, когда нравственные последствия греховного деяния принимает на себя милующее преступника лицо (правитель, духовник, община и так далее). Страдание, по идее, исцеляет пораженную грехом душу. Добровольное же страдание невинных за грехи преступников суть высшая форма искупления, имеющая своим пределом жертву Господа Иисуса Христа, взявшего на Себя грех мира (Ин., 1:29).
Такое отношение к греховным и преступным деяниям имеет твердое основание в Священном Писании и Предании Церкви. «Благословением праведных возвышается город, а устами нечестивых разрушается» (Притч., 11:11). Святитель Василий Великий поучал страдавших от жажды и голода жителей Кесарии Каппадокийской: «И за немногих приходят бедствия на целый народ, и за злодеяния одного вкушают плоды его многие». Однако в тех случаях, когда человеческий закон совершенно отвергает абсолютную божественную норму, заменяя ее противоположной, он перестает быть законом, становясь беззаконием, в какие бы правовые одежды он ни рядился. Человеческий закон никогда не объемлет полноту закона божественного, но чтобы оставаться законом, он обязан соответствовать богоустановленным базовым принципам, а не разрушать их. Исторически религиозное и светское законодатальства происходят из одного источника и долгое время являлись лишь двумя аспектами единого правового поля.
В Церкви, созданной Господом Иисусом Христом, действует особое право, основу которого составляет сознательно принятое верующими Божественное Откровение. Это право каноническое. Если иные религиозные законоустановления даны для отпавшего от Бога человечества и могут быть частью гражданского законодательства, то христианское право принципиально надсоциально. Оно непосредственно не может быть частью гражданского законодательства, хотя в традиционных христианских обществах и оказывало на него благотворное влияние, являясь его нравственным основанием.
В современном светском правосознании одним из доминирующих принципов стало представление о неотъемлемых правах личности. Идея таких прав основана на библейском учении о человеке как образе и подобии Божием, как онтологически свободном существе. «Рассмотри окружающее тебя, — пишет преподобный Антоний Египетский, — и знай, что начальники и владыки имеют власть над телом только, а не над душою, и всегда содержи сие в мысли твоей. Почему, когда они приказывают, например, убить или другое что сделать неуместное, неправедное и душевредное, не должно их слушать, хотя бы они и мучили тело. Бог создал душу свободною и самовластною и она вольна поступать как хочет — хорошо или худо».
Христианская социально-государственная этика требовала сохранить для человека некую автономную сферу, где его совесть остается «самовластным» хозяином, ибо от свободного волеизъявления в конечном счете зависят спасение или гибель, путь ко Христу или путь от Христа. Права на веру, на жизнь, на семью являются защитой сокровенных оснований человеческой свободы от произвола посторонних сил. Эти внутренние права дополняются и гарантируются другими, внешними — например, правами на свободу передвижения, получение информации, создание имущества, обладание им и его передачу.
Бог хранит свободу человека, не насилуя его волю. Напротив, сатана стремится завладеть волей человека, поработить ее. Если право сообразуется с божественной правдой, явленной Господом Иисусом Христом, то оно тоже стоит на страже человеческой свободы («Где Дух Господень, там свобода» (2 Кор., 3:17)) и, соответственно, охраняет неотъемлемые права личности. Те же традиции, которым не знаком принцип Христовой свободы, подчас стремятся подчинить совесть человека внешней воле вождя или коллектива.
По мере секуляризации высокие принципы неотчуждаемых прав человека превратились в понятие о правах индивидуума вне его связи с Богом. При этом охрана свободы личности трансформировалась в защиту своеволия (до тех пор, пока оно не вредит иным индивидуумам), а также в требование от государства гарантий определенного материального уровня существования личности и семьи. В системе современного гуманистического понимания гражданских прав человек рассматривается как самодостаточный и самодовлеющий субъект. Однако вне Бога существует человек падший, весьма далекий от чаемого христианами идеала совершенства, явленного во Христе («се, Человек!»). В результате секуляризации в Новое время доминирующей стала теория естественного права, которая в своих построениях не учитывает падшего состояния человеческой природы. Однако эта теория не утратила связи с христианской традицией, ибо исходит из убеждения, что понятия добра и зла присущи человеческой природе, а потому право вырастает из самой жизни, основываясь на совести («категорическом нравственном императиве»). Вплоть до XIX столетия данная теория господствовала в европейском обществе. Ее практическими следствиями были, во-первых, принцип исторической непрерывности правового поля (право нельзя отменить, как нельзя отменить совесть, его можно только усовершенствовать и приспособить законным же способом к новым обстоятельствам и случаям) и, во-вторых, принцип прецедентности (суд, сообразуясь с совестью и с правовым обычаем, может вынести правильное, то есть соответствующее Высшей Правде, судебное решение, создать прецедент). (Продолжение следует)
Беседовал Николай Поросков,
для Портала «Credo.Press»