АРХИВ: "С неправославными конфессиями у нас более теплые отношения, чем с Московской патриархией" - интервью епископа Аполлинария (Дубинина) (+ 12 января 2021 г.) "Порталу-Credo.Ru" (2011 г.)

«Портал-Credo.Ru»: Расскажите, пожалуйста, какова ситуация сейчас в вашей Церкви?

Епископ Аполлинарий: В нашей Церкви, иерархия которой состоит из трех епископов — епископ Иона, епископ Анастасий и епископ Аполлинарий, — стало более стабильно, чем раньше.

Мы строим небольшую деревянную церковь в Курске. В январе я рукоположил двух священнослужителей — священноинока Никодима и священнодиакона Варнаву — в Пермской области.

У владыки Анастасия тоже неплохо идут дела — он открыл три прихода на юге России. Сейчас занимается оформлением формальной части.

У владыки Ионы появился еще один приход в Сочи. И там совсем недавно — тоже где-то в январе или в феврале — появился диакон.

— Есть ли у Вас монастыри?

— Монастырей нет, к сожалению. Хотя в Пензенской области есть как бы маленькая киновия — маленький монастырек. И как раз там иноки служат — отец Варнава и отец Никодим.

— А как у Вас складываются отношения со светскими властями в тех местах, где у Вас приходы?

— Я думаю, что у нас относительно нормальные отношения. Нельзя сказать, что они очень теплые, но, тем не менее, мы стараемся поддерживать дружеские отношения.

— А какие-то контакты с РПЦ МП у Вас бывают?

— Контакты, как я говорю, на уровне чаепития. Но, конечно, у меня очень много личных, неофициальных контактов.

— Много ли у Вас зарубежных приходов?

— У нас один приход в Тулче, в Румынии. И можно сказать, что есть маленькая группа старообрядцев под Парижем.

— Как складываются Ваши взаимоотношения со старообрядцами Белокриницкой иерархии?

— Я хотел бы, чтобы эти отношения складывались более продуктивно, потому что я несколько раз был инициатором того, чтобы наши отношения стали более ясными и более понятными и чтобы не возникало лишних вопросов. В частности, я раза два-три лично встречался с владыкой Корнилием. Но пока из этого ничего продуктивного не получилось, только одни разговоры. Хотя, конечно, нам есть о чем говорить — за это время накопилось много неразрешенных вопросов.

— Какие вопросы главные?

— Канонические вопросы — вопросы, которые не позволяют сейчас нам молиться вместе.

— Каков социальный состав ваших прихожан?

— Достаточно много прихожан из рабочего класса. Но есть и интеллигенция.

— А сколько у Вас интеллигенции?

— Я могу только про Курск сказать. На праздник в церковь приходит 200-300 человек, и среди них 15-20 % интеллигенции.

— Как у Вас складываются отношения с неправославными конфессиями?

— Наверное, они более теплые, чем с Московской патриархией. Но все контакты имеют место на личном уровне. У меня хорошие отношения, например, с мусульманами. И я всегда считаю, что эти отношения должны не усугубляться, а, наоборот, укрепляться.

И с протестантами вполне нормальные отношения. Еще лучше отношения с католиками.

— Как Вам удается совмещать свою деятельность в качестве епископа со обширной научной работой?

— Когда я был на «Радио Свобода» у о. Якова Кротова в программе «С христианской точки зрения», там были люди, которые называли себя гуманистами, но, вообще говоря, это, наверное, настоящие атеисты. Вот такая была передача. И они тоже спрашивали: «Как же так, ученый, а верит в Бога?» Они меня всячески старались загнать в угол. Я, например, не знал, что существует «теория двух истин». И это все происходило в прямом эфире. Когда уже меня ждал «расстрел», меня вдруг спрашивают: «Вы считаете, что между Вашим научным и религиозным мировоззрением непроходимая стена?» — «Да». Вот тут бы и был «расстрел». Но я дальше говорю: «Но в этой стене обязательно должна быть дырочка». – «Как же так?» — «Например, на электромагнитном уровне».

За 20 лет я все-таки наловчился действовать так, чтобы был минимум всяких накладок. Руководство Менделеевского университета всячески способствует тому, чтобы у меня было нормальное расписание. В июне закончится этот семестр, и я подам свои предложения в учебную часть. И они мне, по мере возможности, всегда помогают.

Я хожу в Менделеевском университете в своем облачении — в конфессиональной одежде. Однако во Франции, например, три или четыре года назад запретили священникам ходить в учебных заведениях в конфессиональной одежде.

— А как это воспринимают чисто эмоционально Ваши коллеги по кафедре?

— Знаете, с пониманием. Зная, что я священник, они задают мне какие-то вопросы, которые для них сложные, и я просто устраиваю там маленькие семинары.

По мере сил, я совершаю интенсивные поездки, хотя я и не очень поворотливый, но тем не менее стараюсь ездить и не чураюсь встречаться с представителями различных христианских конфессий и других религий.

Беседовал Владимир Ойвин,

«Портал-Credo.Ru».

Дата публикации: 21 апреля 2011 г.