Зачем Николай I возглавил лютеранскую церковь в России

Николай I, с одной стороны, был основоположником изменения самой сути института крепостничества, и без него не было бы реформы крепостного права, с другой – сторонник авторитаризма и порядка во всем. Но все это крайне упрощённый взгляд на Николая, и достаточно взглянуть на его религиозную политику, чтобы понять, что все было не так однозначно в плане внешних оценок, но, так или иначе, к вящей славе Государства Российского.

И, начиная говорить о религиозной политике Николая I, стоит упомянуть о том, что, в отличие от своего отца Павла I и старшего брата Александра I, Николай был далек от любого рода мистики настолько, насколько это возможно. По большому счету, к любой сфере социальных, политических, религиозных отношений он подходил как военный инженер.

Политика примирения

И отсюда стоит смотреть на логику решений императора по поводу вообще всего, а особенно религиозных вопросов. Например, Николай I «примирил» униатов и православных, а по сути, своей царской волей не только отменил унию, в рамках которой существами польские, к примеру, греко-католики, а попросту отменил униатство как факт. Потом, правда, долго удивлялся, а чего ж они бунтуют, но политику «примирения» проводил железной рукой.

В ту же логику вписывается и ужесточение политики по отношению к старообрядцам. Судя по всему, Николай I искренне недоумевал, как православные, но не единые с «государственными православными», могут тут вообще существовать. Единый механизм, единая система, гармонично работающая, как часы, — это был идеал Николая I во всем. И тем интереснее его отношение к лютеранам, в котором переплелось очень много личного, но в о же время и очень много сугубо утилитарного, «инженерского».

Глава Лютерано-Евангелической консистории

И начать здесь стоит не с 1832 года, когда и была создана Лютерано-Евангелическая консистория, которую возглавил лично Николай, а несколько раньше, с юности будущего царя, на тот момент Великого Князя.

В первую очередь, стоит вспомнить Александру Федоровну, урожденную немецкую принцессу Фредерику Луизу Шарлотту Вильгельмину Прусскую, папенька у которой был кальвинистом лютеранином, а маменька – лютеранкой. И понятно, что перед венчанием принцесса Фредерика приняла православие, но есть все основания предполагать, что к лютеранам она сохранила самое теплое отношение.

Более того, в современной историографии принято считать Александру Федоровну «легкомысленной, неумной, простоватой», но, думается, это не так. Брак этот, между Николаем и Фредерикой изначально заключался как сугубо политический. Однако юная великая княжна не просто влюбила в себя «военного инженера» Николая I, но и сделала так, что он полюбил её на всю жизнь.

Это был счастливый и многодетный брак, где «простоватая и глуповатая» Александра Федоровна расположила к себе еще и практически весь двор. Да, были сведения о систематической неверности Николая по отношению к жене. Но они восходят только к одному источнику – французскому послу.

А Франция, как мы помним, в то время к России не питала никаких теплых чувств. И не только за Наполеона, но и за гугенотов, которые парой столетий ранее обрели в России убежище и обосновались в нашей стране, процветая под государственной защитой и опекой.

Преданный лютеранин

Вторым важным личным фактором опеки над лютеранами в частности и протестантами вообще была персона епископа Якоба Тенгстрёма, лютеранина, преданного российскому престолу, который еще в 1816 году просил, чтобы Университет Або (горнило лютеранских кадров) был бы под почетным, «канцлерским» руководством Николая Павловича.

Вот эти факторы некоей внутренней личной симпатии наложились и на политику. Стоит вспомнить, что именно при Николае I Россию стали называть «жандармом Европы». Почему? Потому что Европу лихорадило то либерализацией, то очередной революцией. Николай же был последователен и четок в отношении ко всем революционным процессам – он считал их абсолютным и беспримерным злом.

В процессах этих были замешаны и католики, и протестанты, и «люди нового мировоззрения», агностики и атеисты. И, разбираясь во всех этих тонкостях, кажется, Николай I понял одно: Россия – колыбель традиции и христианства, которое лояльно государству. Ну, то есть, такой вот корабль спасения, только работающий в рамках порядка швейцарских часов.

В пику католическому Риму

А потому лютеране были не просто обласканы императором, но еще и возглавлены. Кстати, это было весьма дальновидное решение. Здесь нужно понимать, что католический Рим в те годы имел максимально плотные взаимоотношения с Россией, как полноправный политический субъект.

В 1845 году Николай I был в Риме и вел переговоры с Папой Григорием XVI, который сетовал на ущемление прав католиков в Российской Империи. Определенные послабления для католиков последовали, но главным противовесом во внешней политике Риму были именно лютеране, попечителем и защитником которых стал Николай I.

Самым парадоксальным образом, именно протестанты в нашей стране стали консервативной силой и орудием во внешней политике. Более того, Николай I, став суперинтендантом лютеран, сделал их окончательно «русскими лютеранами», которые, может, и были лояльны Европе, но только после решений русского царя.

И это дало свою поддержку при общении с протестантскими королевствами и с огромными общинами в европейских номинально католических государствах. Ну, и где нужно, как в истории с Австрией, помогало устроить свою «религиозную фронду» всем этим европейским «защитникам веры», поскольку именно Николай I по факту оказался защитником всего европейского христианства во всех его проявлениях.