Почему шаманы запрещали эвенкам ходить к месту падения Тунгусского метеорита

30 июня 1908 года произошёл взрыв космического тела, перепугавший эвенков, кочевавших в районе фактории Ванавары. Сразу же после катастрофы шаманы объявили место падения Тунгусского метеорита запретным.

Гнев бога Огды

Световые, звуковые и прочие эффекты, сопровождавшие Тунгусский феномен, произвели неизгладимое впечатление на эвенков, живших в верховьях Подкаменной Тунгуски. У многих возникло ощущение конца мира. Взрыв нанёс коренному населению и материальный ущерб – некоторые семьи потеряли крупные стада оленей. У народа, сохранявшего анимистические представления, возникло собственное сакральное объяснение природы «огненного камня».

«Там бог Огды лес валил, огнём палил», – говорили эвенки.

По распространённой версии, Огды (Агды) – эвенкийский бог грома, «родственник» Зевса и славянского Перуна. Событие 1908 года оформилось в легенду, согласно которой бог Огды прогневался на людей и сошёл на землю, стреляя огненными стрелами. Исследователи Илья Евгеньев и Любовь Кузнецова в своей книге «За огненным камнем» отмечают, что похожие сказания создавались повсюду в тех уголках Земли, где падали метеориты.

Однако у эвенков бытовал и «расширенный» вариант легенды. Согласно ему, стаю из тысяч железных птиц бога Огды навлёк на Землю шаман Маганкан из рода Ялягырь, в качестве мести за какую-то обиду.

«Знаменитое падение тунгусского метеорита родовичами Шанягирь приписывается также Маганкану», – писал этнограф-северовед Иннокентий Суслов, председатель Комитета Севера при президиуме ВЦИК.

Маганкан был известнейшей личностью в Илимпейской тундре. О «чудесах» шамана местные жители рассказывали с придыханием. Однажды, например, измучившись от непокорных карги (духов нижнего мира), засевших у него в теле, Маганкан попросил присутствующих стрелять в него из ружья. Пули он при этом ловил пальцами при их выходе из тела. В другой раз шаман ударил себя ножом в грудь, но остался невредим.

Такому человеку, по представлению эвенков, ничего не стоило вызвать с неба птиц с пылающими глазами и огнедышащими клювами. На собрании избирателей-туземцев нашествие стаи этих птиц красочно описывал старик Василий – он рассказывал, что они «гремели, шумели, ударяли громко».

Гиблое место

Шаманы эвенков наложили запрет на посещение «проклятого» места, которое они прозвали «страной бога Огды». Сама тема Тунгусского феномена превратилась в табу, из-за чего членам экспедиций в 1920-х годах приходилось очень осторожно выведывать у эвенков информацию об этом событии.

Будучи посредниками между людьми и богами, шаманы не могли допустить, чтобы обычные смертные приближались к месту «сошествия Огды». Возможно, они действительно боялись навлечь на народ новый гнев бога. Даже простое упоминание смерти в разговоре, по поверьям эвенков, могло накликать беду, не то, что посещение места, где массово погибли олени (и, возможно, люди). Шаман Чапчю говорил так: «Кто пойдёт – тот может умереть».

Особенно неприкосновенным считался Огненный ручей Чургим, образовавшийся в момент взрыва. По предостережению шаманов, тот, кто выпьет из него воды, скончается от «жара в груди».

Однако многие эвенки нарушили запрет и побывали на месте катастрофы вскоре после случившегося – Бушков, Даонов, Черончин, братья Салаткины. Все они остались живы.

Впрочем, один из охотников, побывавший в «странё мёртвого леса», умер через несколько дней после того, как рассказал об этом шаману. Эвенкам, видевшим предсмертные мучения этого человека, казалась правдоподобной версия, что шаман дал ему «бобкоуна» (отраву). Однако авторитет шаманов был столь велик, что даже имя погибшего охотника местные жители с тех пор опасались называть вслух.

Помимо религиозной причины табу была и другая – экономическая. Астроном Виталий Бронштэн, автор книги «Тунгусский метеорит. История исследования», утверждал, что запрет на посещение сакрального места умело использовал, а возможно, и инспирировал богатый купец Карп Суздалев. Будучи владельцем фактории Ванавара, он имел, как рассказывают, «лавки по всей Эвенкии». Однажды Суздалев собрал эвенков, кочевавших близ Ванавары, и запретил им говорить с кем-либо о событиях лета 1908 года. Купец припугнул аборигенов тем, что русские экспедиции неминуемо «распугают зверя» в тайге, и жить станет сложнее. По мнению Бронштэна, Суздалев желал «оградить факторию и связанные с нею доходы от проникновения конкурентов».

В советское время, убедившись в благополучном исходе экспедиции Кулика, эвенки разочаровались в предписаниях своих шаманов и стали активно помогать учёным.