Советский менталитет: как войны и научный прогресс изменили русского человека

Спустя двадцать девять лет после распада СССР наших современников все больше интересует вопрос жизненного уклада в Советском Союзе. Какими были люди в то время? И как изменил СССР нравы русского народа?

Психологическая наука зародилась в России лишь в конце XIX века. Однако и она еще не совсем представляет собой учение о душе и человеческой индивидуальности: в то время начали работу психофизиологические лаборатории, получили широкое распространение научные труды Бехтерева и прочих физиологов. Поэтому психологическая наука до 1920 года может похвастаться скудным набором данных о личностных и нравственных портретах людей дореволюционной эпохи.

Однако до наших дней сохранились биографии, дневники и исторические сводки начала XX века и дореволюционного периода. И современная психология положительно относится к методу работы, основанному на анализе и синтезе исторических источников.

Мораль и общественность

Для того, чтобы представить общий моральный уровень людей дореволюционной эпохи, необходимо вспомнить, что в то время еще существовало строгое деление общества на социальные слои. Учебники истории наперебой рассказывают, как порицались в то время маргиналы, челкаши и тунеядцы всех мастей. Однако даже в самой императорской семье с моралью было не всегда гладко.

Согласно воспоминаниям А. Ф. Тютчевой, даже при дворе люди не гнушались бесстыдного поведения: «Однако, не следует забывать о диких порядках, господствующих в самой императорской семье: развратное поведение великих князей, воровство (например, князь Николай Константинович украл у своей матери бриллианты для любовницы-певички), драки, пьянства, во время которых рубили головы своим борзым собакам, стоя на четвереньках, лакали шампанское из серебряной лохани и нагими распевали серенады, сидя на крыше собственного дома».

О печальном разложении нравов бомонда Петрограда писала в своих воспоминаниях и придворная фрейлина Анна Вырубова: «Трудно и противно говорить о петроградском обществе, которое, невзирая на войну, веселилось и кутило целыми днями. Рестораны и театры процветали. По рассказу одной французской портнихи, ни в один сезон не заказывалось столько костюмов, как зимой 1915–1916 годов, и не покупалось такое количество бриллиантов: война как будто не существовала».

Праздное дворянство, жившее на дотационные средства от государства, также не показывало пример морали и нравственности. Согласно воспоминаниям очевидцев, представители высшего света чаще всего демонстрировали разнузданное поведение, праздность, леность и тунеядство. Согласно историческим источникам, трудолюбие было присуще лишь крестьянам.

С особым пиететом относились дореволюционные крестьяне к антагонистической диаде чести и бесчестия. До наших дней дошли фольклорные доказательства такого отношения: «Беден да честен», «Гол, да не вор».

В первую очередь, честным человеком считался тот, кто трудился на благо общества и своей семьи. Бесчестным же считался тот, кто незаконным путем присвоил себе чужую собственность. В среде крестьянства ценились трудолюбие, вежливое обращение к старшим, уважение к чужой собственности и трезвый образ жизни.

Советский Союз

Одним из постулатов жизни в Советском Союзе стало социальное равенство для всех и каждого. На деле, конечно, все продолжали жить с разным достатком, однако богатством более не кичились, а праздный образ жизни и тунеядство обществом порицались. На авансцену жизни советского гражданина вышли семейные и экзистенциальные ценности.

Об этом свидетельствует исследование доктора психологических наук Влады Пищик, начатое еще в 2010 году. Это означает, что человеческие ценности сдвинулись от чисто гедонистических и эгоистичных желаний удовлетворения собственных прихотей до почитания семейных отношений и поиска смысла жизни. Кроме того, согласно исследованиям, советские граждане были более требовательны к себе и окружающим, уверены в себе, более отзывчивы и в то же время упрямы.

Коллективное сознательное

Одна черта была присуща русским во все времена — коллективизм. В противовес западному индивидуализму он сформировался уже очень давно и, пожалуй, его нельзя искоренить в одночасье.

Рассуждая о причинах революции, Шубарт писал: «Русский переживает мир, исходя не из «я» и не из «ты», а из «мы». Этот нрав является основным источником обаятельности русского народа. И именно «мы», крестьянская община, разрушаемая под видом европеизации нашей культуры, оказалась одной из причин революционных потрясений». Именно сплочение перед лицом опасности, общность целей и интересов смогли некогда сделать крестьянство стойкой силой, способной пережить социальные потрясения любого масштаба.

Похожая черта прослеживалась и у советских людей. Согласно исследованию Пищук, советский гражданин, живший в эпоху коллективизма, впитал его своим духом и ценил верность традициям, открытость, сердечность, дисциплинированность и уважение к власти.

Закаленные судьбой

О нравах дореволюционного общества, а уж тем более об их толерантности к сложностям и превратностям судьбы современным психологам известно крайне мало. Однако, согласно психологии защитных механизмов, употребление алкоголя и кутеж — это деструктивные способы ухода от реальности при неспособности с ними справиться самостоятельно. Следовательно, можно предположить наличие у дореволюционных граждан низкой способности сопротивляться сложностям.

Советское же поколение получило очень высокие баллы по шкале толерантности к сложности и неопределенности окружающего мира. Скорее всего, это объясняется тем, насколько жесткие события пришлось им пережить.

Человек 2.0

Современные психологи не устают поражаться силе влияния Советского Союза на психику людей того времени. Можно сказать, в историю вошел отдельный вид человека — Человек Советский. Он был абсолютно не похож ни на своих предков, ни на потомков.

Выросший в суровых условиях кризисов, репрессий, войн, гонок вооружения и научного прогресса, всю жизнь боровшийся за мир и светлое будущее, он стал трудолюбивее, честнее, упрямее и сильнее своего отца, Человека Дореволюционного. Стал сильнее — и обеспечил этим могущество страны на долгие годы.