Огонь по своим: сколько силовиков попадают за решетку

Новые Известия Siloviki против... всех? Стало известно о росте преступлений, совершенных сотрудниками силовых структур, и о том, что расследовать их стали меньше После дела Ивана Голунова, которого буквально «отбила» общественность, в какой-то момент могло показаться, что «священная корова» нашей страны вот-вот станет вполне себе мирской: Путин отправил в отставку двух генералов МВД, арестовали бывшего главу наркополиции подмосковного Раменского, стали появляться новости о задержаниях сотрудников других силовых ведомств. Однако вскоре стало ясно, что эти люди (как их теперь принято называть – siloviki) легко и просто своих позиций не отдадут. После волны арестов, отставок и разоблачений, картинка стремительно сменилась избиением, задержаниями, арестами, обысками протестовавших в Москве 27 июля и 3 августа. Еще официально было заявлено, что сотрудники Росгвардии могут не представляться при обращении, а недавно ей дали полномочия проводить внеплановые проверки ЧОПов без согласования с прокуратурой. И всё: вытащенные на свет божий преступления силовиков как-то сразу отошли на второй план. Не говоря уже о том, что «оборотням в погонах», в отличие от обычных преступников, куда проще оставаться безнаказанными. Так станет ли прецедент с Голуновым неким водоразделом в вопросе открытости силовых структур? В распоряжении «Новых Известий» оказались данные о числе расследованных преступлений, совершённых должностными лицами правоохранительных и правоприменительных органов. Информации о том, сколько дел было расследовано относительно должностных лиц, работающих в тех или иных силовых структурах, в открытом доступе нет, а в сводки СМИ попадают далеко не все случаи: только самые громкие и скандальные. Мы же получили данные о том, сколько предварительных расследований было проведено в 2017 и 2018 годах относительно всех должностных лиц правоохранительных и правоприменительных органов. Кроме того, Генеральная прокуратура РФ предоставила «Новым Известиям» разбивку по сотрудникам данного ведомства, а также Следственного комитета, органов внутренних дел, ФСБ, должностным лицам Росгвардии, имеющим специальные звания полиции, таможенных органов, органов исполнения наказания, судебным приставам, МЧС и должностным лицам судебных органов. Siloviki стали меньше нарушать закон или просто расследовать их преступления стали меньше? Сокращение числа расследований на 41,7% - более, чем внушительное! Неужели полиция перестала подкидывать наркотики, ФСБ - «крышевать» бизнес, а сотрудники Федеральной службы исполнения наказания - применять силу к заключённым? Или может всё дело в том, что на преступления, совершённые силовиками, в России перестали обращать внимание? Новости о полковниках-миллиардерах управления «К» ФСБ, о разбойных нападениях сотрудников ФСБ, включая бойцов спецгруппы «Альфа» вызывают сомнения в непогрешимости силовиков... Адвокат Максимилиан Буров считает, что всё дело в отсутствии контроля и самоуправстве: «Полагаю, что «на местах» следить даже не начинали. Кроме нескольких показательных громких процессов, по сути, нет никакого реального контроля. Преступления сотрудниками правоохранительных органов совершаются каждый день. При этом на заявления о таких фактах реагируют крайне неохотно. Так, например, в Истринском районе в прошлом году сотрудники полиции пытали задержанного по поручению следователя СК России. Заявление же отправили на проверку именно этому следователю. Что же вы полагаете сделал следователь? Опросил оперативников, которые сказали, что ничего не делали. Дело закрыто». Максимилиан Буров Адвокат Бывший старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР, депутат Верховного Совета СССР и Государственной Думы II созыва Тельман Гдлян тоже не разделяет оптимизма: «Я не верю в эти цифры. Так не бывает, чтобы за год преступность уменьшилась почти вдвое... не бывает ни в жизни, ни в практике. Для этого должны быть фундаментальные причины, в силу которых удалось бы сбить этот вид преступности на такой огромный процент. Это – показуха, кому-то хочется выслужиться перед начальством: вот, работаем, таковы прекрасные результаты. Пора награждать. Если пойдёт таким путём, то на следующий год этой категории преступности не будет. Она исчезнет. Можно ли поверить? Конечно, нет!» Тельман Гдлян Бывший старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР, депутат Верховного Совета СССР и Государственной Думы II созыва Ведущий юрист Фонда поддержки пострадавших от преступлений Александр Кошкин уверен, что всё дело в особенностях ведения учёта подобных дел: «Преступления, совершенные сотрудниками правоохранительных органов, чрезвычайно латентны. Проблема увольнения «задним числом» провинившихся сотрудников никуда не делась, такие сотрудники также не учитываются в статистике состояния преступности, ведь преступление они совершили, будучи уже уволенными из органов. Исходя из вышеизложенного, говорить о сокращении количества преступлений, совершенных сотрудниками правоохранительных органов, считаю не правильным». Александр Кошкин Ведущий юрист Фонда поддержки пострадавших от преступлений Генерал-лейтенант полиции Александр Михайлов обращает внимание на две стороны медали: «Никто никого не переставал осуждать. Хоть и говорят, что своих не сдают – это глупость полная. Любое ведомство стремится побыстрее избавиться от мерзавцев, потому что не хочет на себя вешать негативные хвосты. Поэтому, как судили, так и судят. Особо «борзые» - сели, другие прижали уши, стали более конспиративно себя вести. Однако аресты, связанные с превышением полномочий, часто случаются из-за того, что сотрудник, выполняя свои прямые обязанности, сам попадает под статью, нарвавшись на мерзавца, имеющего «прихваты» наверху. Таких фактов очень много». Александр Михайлов Генерал-лейтенант полиции Left Right Кто из силовиков совершает больше преступлений Разница между органами внутренних дел и прокуратурой стократная! Разумеется, в органах работает намного больше людей: если в прокуратуре занято порядка 51 тыс. человек, то во всем МВД – 747 тыс. человек (а органы внутренних дел – основная часть министерства). Но репутацию сотрудников органов внутренних дел это не спасает: у них приходится 5,1 расследованное преступление на 1000 сотрудников в год, а в Прокуратуре – только 0,74 преступления. Разница налицо. Однако важны не просто показатели уровня преступности, но и динамика, потому что испортить можно легко и просто, что угодно, а вот исправить плачевное положение и искоренить преступность – большой и кропотливый труд. И снова колоссальная разница! Только три ведомства из десяти, по которым была предоставлена информация, смогли улучшить свои показатели. Однако, как отмечает Александр Михайлов, не все преступления обладают одинаковой тяжестью: «Какие права у сотрудников ФССП (Федеральная служба судебных приставов – прим.ред.)? Какие полномочия? Они выполняют или не выполняют решения суда, возмещая ущерб. Поэтому мы должны смотреть и с другой точки зрения: смотреть динамику, по каким статьям были привлечены эти люди. Одно дело – хулиганство. А если мы имеем дело с латентной статьёй, например, реализацией наркотиков, это совсем другое дело. Или хищение, вымогательство...» Если один из самых громких случаев в стенах ФССП – это недавний арест главы пермского управления службы Игоря Кожевникова за получение взяток в 550 тыс. и 600 тыс. рублей, то в МВД или Росгвардии совсем иная картина: например, недавно были задержаны два сотрудника Росгвардии, подбрасывавшие наркотики. А такое преступление просто перечёркивает всю жизнь невиновному человеку. Даже если речь идёт исключительно о финансовых махинациях, то масштаб бедствия в таких случаях куда серьезнее. Гельман Гдлян такой разброс показателей связывает исключительно с качеством ведения следствия: «Такие колебания могут быть: в одном случае работали как следует и выявляли преступников, а в другом – спустя рукава. В одном случае следствие работало добросовестно, а в другом случае оказались следственные группы, которые не довели дело до логического конца. Что вызывает сомнение – это общая цифра по всей России». То есть проблема может заключаться в том, что нет желающих расследовать дела и выносить приговоры против «своих». Так, в России, по данным Верховного суда РФ, насчитывается 27380 судей, но следствие и в прошлом, и в позапрошлом годах велось только относительно 18 из них. Неужели наш суд и правда – «самый гуманный суд в мире»? С учётом того, что в 2018 году доля оправдательных приговоров достигла минимума за всё время существования современной России (только 0,23% от всех дел заканчиваются оправдательным приговором), а шансы подсудимого попасть на более или менее справедливый суд присяжных ничтожно малы (присяжные рассмотрели только 0,06% дел и вынесли оправдательный приговор в 38% случаев), в гуманность нашего суда верится с трудом. Преступлений среди силовиков стало больше, а расследовать их стали меньше Если сложить количество преступлений, совершённых сотрудниками десяти ведомств, по которым нам предоставила данные прокуратура, то обнаруживается рост числа расследованных преступлений... Редакция «НИ» также обратилась в Генеральную прокуратуру с вопросом о том, за счёт снижения преступлений сотрудниками каких органов наблюдается сокращение общего числа преступлений на 41,7%, но, к сожалению, в наличии статистики по прочим ведомствам у Генпрокуратуры не оказалось. Наиболее интересные из не попавших в обзор – это как раз Главное управление МВД по контролю за оборотом наркотиков и Главное управление МВД по вопросам миграции. Редакция «НИ» направила запросы в соответствующие ведомства, и в случае получения ответа обязательно опубликует материал на основе полученной информации. И несмотря на то, что информацию, за счёт чего в отчёте фигурирует резкое снижение количества расследованных преступлений, Генпрокуратура не раскрывает, факт на лицо – преступлений, совершённых силовиками, становится только больше. Падая – растём. Парадокс. Без цензуры Если в телевизоре о силовиках говорят мало и неохотно, то независимые Telegram-каналы не стесняются публиковать посты по темам о раскрытии финансовых схем и обличении силовиков. «Волна арестов сотрудников ФСБ теперь не дает спать и другим высокопоставленным силовикам. Под ударом может оказаться каждый. Больше всех переживает глава Росгвардии Виктор Золотов: ФГУП «Охрана» заключило контракт на ₽1,78 млн, согласно которому, исполнитель должен ежемесячно предоставлять отчеты об упоминаниях руководителей Росгвардии в СМИ и в телеграм-каналах. Публичная огласка сейчас действительно мощный инструмент влияния, а опасаться Росгвардии есть чего: их сотрудники попались на подбросе наркотиков, продукты продолжают закупаться у прежнего единственного поставщика – компании «Дружба народов» – даже после прошлогоднего скандала о завышении цен (недавно был заключен очередной контракт на ₽1,18 млрд). А военные следователи, которые занимаются преступлениями Росгвардии, в первом полугодии на 3% увеличили число зарегистрированных дел. И потенциал для улучшения работы следаков есть: по итогам первого полугодия удалось вернуть в казну только ₽349 млн. В такой ситуации ₽1,78 млн – это совсем немного за увеличение шансов на сохранение своего кресла. Только есть нюанс: Золотов тратит не свои, а бюджетные деньги». Кремлёвский мамковед «В России суд вокруг серьезных активов - это всегда шоу. Маски-шоу, как правило. Пример "Тольяттиазота" показывает, что там, где нет юридических аргументов и право не на стороне рейдеров, в ход идут другие методы. Например, умение как следует надавить на свидетелей, или талант в подтасовке доказательств и экспертиз. Но, конечно, король любых козырей - коррумпированные силовики. Именно они помогут вам не только легко и безопасно делать все вышеперечисленное, но и в нужный момент арестуют пару человек, чтобы дать лишний козырь в переговорах» Мысли-не-мысли «Сегодня судья Мосгорсуда Новиков по беспределу "закрыл" Альберта Худояна, который насколько месяцев ходил на все допросы, потом с электронным браслетом на ноге сидел под домашним арестом, сдал следователю все паспорта, но прокуратура все равно утверждала, что он может скрыться, а судья сразу согласился. Все юридическое и безнес-сообщество осуждает произошедшее и считает абсурдом». Бойлерная «Во вторник мэр Москвы Сергей Собянин прокомментировал события субботы. Трое суток понадобилось на то, чтобы написать и согласовать сухой текст, который с суфлера, неуверенно и даже с какой-то неохотой прочел мэр. Этот текст с суфлера, больше подходит не мэру столицы с ее велодорожками, общественными пространствами, скоростным Wi-Fi, электробусами и диджитализацией, а официальному представителю СК. Собственно пока дописывал этот пост пришло уведомление: «СК завело дело о массовых беспорядках 27 июля». А ведь еще три часа назад, когда мне написали, что трансфер и всю внутреннюю политику отныне «вальсируют» siloviki, я как-то даже не поверил». Постправда Left Right В общем, судя по статистике, представители правоохранительных органов зачастую ставят себя выше закона и считают себя главной властью в стране. Поэтому не удивительно, что в России так и продолжат выявлять «полковников Захарченко» с миллиардами, которые лежат мёртвым грузом, а люди так и будут прятать свои доходы, искренне и совершенно справедливо не понимая, зачем платить налоги. И теряя последнюю надежду на то, что можно дожить до момента, когда у нас будет общество, где силовики не противопоставляются закону, где развиваться можно благодаря, а не вопреки их работе. Редакция «Новых Известий» выражает благодарность Генеральной Прокуратуре Российской Федерации за помощь в подготовке материала. Siloviki против... всех? Siloviki стали меньше нарушать закон или... Кто из силовиков совершает больше преступлений Преступлений среди силовиков стало больше, а расследовать их стали меньше? Без цензуры В начало